Стоп! Снято! Что смотрят наши дети?

Гости
Сергей Громов
детский психолог, замдиректора школы №64 г. Москвы по воспитанию, социализации и безопасности обучающихся
Нина Добрынченко-Матусевич
руководитель детско-молодёжного образовательного кластера киностудии имени М. Горького
Нина Ромодановская
кинокритик, главный редактор интернет-портала «Профсинема»
Леонид Дзюник
актёр, продюсер
Анна Вейлерт
сценарист, инициатор творческого объединения «Кластер детского кино ВГИК»
Александр Басов
сценарист, режиссёр, писатель

Юрий Алексеев: Уже много лет отечественные мультфильмы покоряют мир. Россия экспортирует их как на Запад, так и на Восток. Нашу анимацию показывают крупнейшие онлайн-кинотеатры, а некоторые картины включены в американскую школьную программу. В чем секрет успеха? Почему совсем иначе дела обстоят с производством в стране детского кино? И вообще, что смотреть нашим детям и подросткам? Сейчас обсудим. Это ток-шоу «Прав!Да?», присоединяйтесь.

Голос за кадром: Мультфильмы составляют 10% от всех запросов Яндекса за неделю. Как выяснилось, самый частый – сериал «Маша и Медведь». И популярен он не только в родной стране: в 2020 году мультфильм вошел в топ-5 любимых детских шоу в мире. Юные зрители из других стран хорошо знакомы и со «Смешариками», сериал был переведен на 15 языков. Сегодня его герои разговаривают даже на китайском.

Юлиана Слащева, председатель правления Ассоциации анимационного кино: По сравнению с 1990-ми гг. и началом 2000-х гг., когда на наш рынок хлынуло огромное количество разного рода и качества анимации из-за рубежа, ситуация с российской индустрией кардинально изменилась. Сейчас уже герои российских мультфильмов покоряют мир.

Голос за кадром: И это правда. В этом году на премию «Оскар» был выдвинут короткометражный мультфильм Антона Дьякова «Боксбалет». А вышедшая на популярном стриминговом сервисе в 2021-м российская полнометражка «Ганзель, Гретель и Агентство Магии» уже за первую неделю поднялась на 2-е место по просмотрам в мире. Однако большинство кассовых российских мультфильмов рассчитаны на маленьких зрителей. Подростки анимационному контенту предпочитают кино и сериалы, и чаще всего зарубежные. Не пора ли нашей киноиндустрии взяться и за эту возрастную категорию? Вопрос, что смотреть детям, пока открыт.

Юрий Алексеев: Вот упоминали, мультик «Боксбалет» выдвинут на премию «Оскар». В открытом интернет-пространстве этого мультфильма нет, тизеры, трейлеры, несколько кадров всего. Нина, какое впечатление эта работа произвела на вас? Из того, что вы видели, из той информации, которой обладаете.

Нина Ромодановская: Да. Это в первую очередь авторское кино, собственно, поэтому оно, я думаю, и попало на «Оскар». Потому что помимо анимационной формы это еще и философское, авторское высказывание.

Юрий Алексеев: «Авторское» – это значит вообще не для детей или не только для детей в данной ситуации?

Нина Ромодановская: Я думаю, что это вообще не для детей.

Юрий Алексеев: Что касается российской анимации, как вы ее оцениваете? Некоторые плачутся, некоторые говорят, что, наоборот, анимация российская на коне. Анна?

Нина Ромодановская: Ну, тут стоит сказать, что Юлиана права, потому что действительно российская анимация очень сильно преуспела.

Юрий Алексеев: Анна, согласны?

Анна Вейлерт: Да. Я считаю, что наша анимация сейчас до определенного возраста очень помогает детям развиваться. То есть у нас развивающая анимация в первую очередь.

Юрий Алексеев: Кто готов поспорить с этим тезисом?

Леонид Дзюник: Тот же самый... Извиняюсь, что ж тут спорить-то уж, когда мультфильм «Смешарики», он вообще очень... Я не знаю, у меня внучка маленькая, ей 3 годика, она с упоением смотрит...

Юрий Алексеев: Некоторые тоже его воспринимают как авторское кино, «Смешарики».

Леонид Дзюник: Ну нет...

Юрий Алексеев: Много философии там видят.

Леонид Дзюник: Внук средний смотрит с удовольствием «Маша и Медведь». Он смеется, реагирует... Это все ведь правильно. Но вот подходит время, и у меня старший внук – а ему нечего смотреть, он кроме как в телефоне... Мультики он не смотрит уже, потому что ему 14 лет, а сидеть... Только сидит в телефоне, что-то там он листает, смотрит...

Сергей Громов: Леонид, у меня вопрос.

Юрий Алексеев: Да, Сергей?

Сергей Громов: Если вы говорите, что смотреть вашему старшему внуку как будто бы нечего, можете ли вы ему предложить советское кино?

Леонид Дзюник: Да: «Кортик», «Бронзовая птица», «Последнее лето детства», масса других фильмов. Но это советское кино, которое было снято в то время и с тем направлением.

Юрий Алексеев: И такие картины надо, как правило, с ребенком смотреть, потому что объяснять надо, что там происходит.

Леонид Дзюник: Надо ему же как-то доказывать, объяснять, почему это было снято тогда, что это за кино, почему оно появилось именно в тот момент, когда его снимали.

Сергей Громов: Леонид, меня прямо восхищает ваша экспрессия, и чувствуется, что эти фильмы, они вам откликаются. Вы их так вот прямо называете через запятую, и кажется, как будто бы им конца и края нет.

Леонид Дзюник: Да потому что я с детства это кино смотрел.

Сергей Громов: У меня вопрос ко всем, кто присутствует в студии: а что снимать или, может быть, делать ремейки на советские фильмы? Ведь это же вариант, это часто происходит. Или нужна какая-то совершенно новая струя?

– Нет, это вообще не вариант.

Юрий Алексеев: Или, если про анимацию заговорили, ремейки на советскую анимацию. Ну вот «Союзмультфильм» попробовал «Простоквашино» обновить...

Анна Вейлерт: И отказались от этого.

Юрий Алексеев: …«Ну, погоди!» и отказался, да, и признал, что что-то не пошла история.

Анна Вейлерт: Потому что они делают замечательные оригинальные продукты, которые сейчас подходят детям больше.

Александр Басов: Да замечательные.

Анна Вейлерт: Потому что те же «Три кота», «Зебра в клеточку» – это просто...

Александр Басов: Оригинальные продукты...

Юрий Алексеев: Да, Александр?

Александр Басов: Я пришел на передачу про кефир, колбасу? Какие оригинальные продукты? Какие вообще продукты? Еще скажите, качественные: понюхал «качественный» цветок», поцеловал «качественную» женщину», съел «качественный» суп. Вырвет!

Юрий Алексеев: Какую терминологию вы используете?

Александр Басов: Какие термины принято использовать в разговорах об искусстве? Кино – это искусство, и нравится нам, не нравится, с детским кино проблемы. Художники очень любят говорить, что у них нет функции обслуживания идеологии, «освободите нас», «у нас нет функции воспитания, образования»... К сожалению, с детским кино есть такая штука, что вы можете не ставить себе задачу воспитания, но функция эта будет присутствовать.

Леонид Дзюник: Обязательно, это детское.

Александр Басов: Если вы делаете бесконечные ремейки, бесконечные копии по форме, в эстетике, я не говорю по содержанию, тема может быть правильная, Микки Маус против Змея Горыныча, но это Микки Маус против Змея Горыныча. А потом, вот как сейчас, когда придет дележный час, очень трудно, знаете, выстрелить в Бэтмена, он же твой родной. Это же твой Бэтмен! Ты же сам Бэтмен! Ты Микки Маус, ты оттуда. И у нас вот часть этих мультфильмов замечательная, безусловно, а часть этих мультфильмов – это якобы по теме нашей, но только по теме. Это Микки Маус против Змея Горыныча, и он работает как Микки Маус. К сожалению, наша система финансирования, в т. ч. детского кино, куда вбухивается куча денег, она только тематически наша.

Юрий Алексеев: Александр, я прошу прощения, остановлю вас, потому что про детское кино мы обязательно отдельно сегодня поговорим. Про анимацию хочется договорить. Анна, а почему вот не пошли эти новые «Простоквашино» и новые «Ну, погоди!»?

Леонид Дзюник: Так а зачем?

Юрий Алексеев: Сейчас-сейчас-сейчас, Анне дадим ответить, а потом я вам слово дам.

Леонид Дзюник: А зачем новое «Простоквашино», когда есть то «Простоквашино», которое у нас есть?

Юрий Алексеев: Тем не менее, на них делали ставки же.

Леонид Дзюник: У меня внучка, опять же я возвращаюсь к своим собственным внукам, она с великим удовольствием повторяет, тысячу раз может пересмотреть фильм «Бременские музыканты», тысячу раз.

Александр Басов: Потому что это продукт, продавать надо. Продукт делаем.

Юрий Алексеев: Да. Все-таки Анне, господа, дадим ответить. Пожалуйста, да.

Анна Вейлерт: Вот, как раз про продукт, о котором мы сейчас говорим. Заниматься искусством – замечательно, и заниматься искусством можно, сидя дома и записывая от руки то, что вы придумали. Когда вы говорите о... Да, мы сейчас говорим в таких, к сожалению, сегодня мы говорим так: когда мы говорим о нашем кино или наших мультфильмах, мы делаем продукт, который потребляют, ну так мы говорим.

Александр Басов: Ну вот как вы говорите, так вы и думаете. Вот поэтому у вас такое и кино, не получается и не получится.

Леонид Дзюник: Такой получается продукт.

Юрий Алексеев: Да, господа, тишину, все-таки Анне слово. Почему не пошли вот эти «Ну, погоди!» и «Простоквашино»?

Анна Вейлерт: Вы знаете, «Простоквашино», ну я могу рассуждать, только опираясь на мнение собственного ребенка, «Простоквашино» ей интересно. Но дело в том, что я ей...

Юрий Алексеев: Новое «Простоквашино» мы имеем в виду.

Анна Вейлерт: Да. Но дело в том, что я не хочу ей включать это.

Сергей Громов: Потому что он плохо снят.

Анна Вейлерт: И тут очень важно...

Сергей Громов: Отрисован ужасно.

Анна Вейлерт: Да. Тут очень важно, что у меня есть вот эти вот несколько серий «Простоквашино», к которым я привыкла, и я не хочу ребенку показывать то, что сделано сейчас. Сейчас же я включаю ему то, что, вот в этом возрасте, пока что. Поэтому мне интересно смотреть что-то новое и я вместе с ребенком смотрю новый развлекательный контент... Извините, «контент», «продукт», которые делают ребенку. Я очень рада, когда в этом контенте удается совместить искусство, удается совместить воспитательные какие-то функции, и, в общем-то, я, опираясь на это, выбираю для него сейчас какие-то...

Юрий Алексеев: Ну вот вы новое принимаете, но не все молодые родители принимают нечто новое. Посмотрим комментарии из соцсетей о мультике «Маша и Медведь», о котором мы сегодня уже вспоминали.

ВИДЕО

– А ваши дети смотрят мультик «Маша и Медведь»? Этот мультик вошел в пятерку самых вредоносных мультиков, по мнению психологов. Разбираемся. Первое – там создается совершенно неверный образ родителя: там такой Мишка-терпила, над которым можно всячески измываться, и он только обижается, уходит, запирается в чулане. Второе – многие родители отмечают, что, насмотревшись на выходки Маши, дети действительно начинают себя вести ужасно. Например, профессор кафедры психологии МГУ вообще назвал этот мультик информационной бомбой, заложенной под российский менталитет. А я как член Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии хочу обратить внимание на то, как сделан этот мультик. Присмотритесь, там 40 секунд – смена кадра, 40 секунд – смена кадра. Вот то самое такое клиповое мышление, когда внимание ребенка постоянно переключается. С одной стороны, нервная система безгранично переутомляется вот от такого, а с другой стороны, развитие как раз нейросетей не происходит, мозг фактически выключен и только успевает следить за трепыханием картинки.

Юрий Алексеев: С одной стороны, это клиповое сознание, клиповый монтаж...

Сергей Громов: Хочу добавить.

Юрий Алексеев: Да, Сергей, как раз вам я и хотел адресовать вопрос.

Сергей Громов: Хочу добавить, что...

Юрий Алексеев: Маша же – она просто оторва, которая терроризирует весь лес в прочтении создателей этого сериала, который, с другой стороны, имеет миллиардные просмотры и показывается в десятках стран.

Сергей Громов: И возникает вопрос. Все понимают, что это плохо, но детям это безумно нравится. Причем здесь очень здорово и верно упомянуто клиповое мышление, т. е. практически некая манипуляция. Я хочу добавить, что в этом мультике внимание детей привлекает не только это. Медведь является безусловно принимающей фигурой, он никак не регулирует Машу. Часто дети встречаются с родителями, которые говорят «нельзя», «стоп», «хватит», «прекрати», «вернись», «накажу» и пр. И вот в этом мультике они встречают полную противоположность – Медведь, который готов принять ребенка таким, какой он есть, не ограничивая.

И я хочу подчеркнуть, что ключевой идеей как раз является не техническая или технологическая составляющая, а безусловное принятие ребенка, на которое дети откликаются. Им нравится то, чего им не хватает в повседневной жизни. И маленький ребенок, некритично воспринимающий все остальное, автоматически начинает воспринимать этого Медведя как веселого, классного, доброго и, как ни странно, любящего.

Юрий Алексеев: То есть это высказывание на тему современного детства, для современных детей.

Сергей Громов: Да.

Александр Басов: В конце концов, разве Карлсон вел себя иначе? Немножко иначе, ничего нового.

Сергей Громов: Александр делает очень тонкое замечание. Просто Карлсон, он ориентирован на более взрослых детей, старше, чем те, которые смотрят «Машу и Медведь».

Юрий Алексеев: Шалил и в книжке, и в мультике будь здоров...

Леонид Дзюник: И в кино!

Юрий Алексеев: Маша вообще нервно «курит», если можно так говорить, в сторонке.

Александр Басов: Мне кажется, мы к воспитательной функции относимся несколько как-то... Воспитательная функция ведь не то, что посмотрел и «вот буду делать так». Она, так сказать, гораздо шире разлита. Да, я слышал жалобы, что «Маша и Медведь» многим не нравится именно из-за этой такой агрессии Маши, но, с другой стороны, это жанр такой. Тут тоже психологам верить на 100% я бы... Она сейчас говорит какими-то, а где, так сказать, пруфы? Пруфы? Может быть, надо провести исследование. Отрисован он, конечно, не айс, эстетический вкус это не воспитывает, а только портит.

Юрий Алексеев: А «Ну, погоди!», допустим, советский, где Волк курит, как они себя ведут?

Александр Басов: Это не лучший пример, потому что это в значительной степени был плагиат. Но надо сказать, что этот плагиат был, скажем так... как это называется... опять слово умное – локализован, т. е. он был русифицирован в достаточной степени. Интуитивно, кстати, тогда не существовало вот таких вот подходов лженаучных, серьезных, теоретических – интуитивно Волк немножко обрусел и Заяц немножко обрусел, стали вести себя немножко по-нашему, это не «Том и Джерри» все-таки, там другая агрессия, другой уровень агрессии, не такой, и т. д.

К сожалению, большинство и мультиков, и фильмов наших сегодня представляют из себя, как правило, беспомощные кальки с американской продукции, которой мы подражаем, и только тематически адресованы нашему зрителю, а на самом деле воспитывают некоего такого интернационального, непонятного, извините за слово, которое в контексте может прозвучать двусмысленно, космополитичного зрителя...

Юрий Алексеев: Теперь вы начали такими терминами сыпать.

Александр Басов: Именно это зритель Голливуда, кстати.

Юрий Алексеев: Нина, неужели вы согласны с тем, что Александр говорит? Да, с одной стороны, то, что пытаются калькировать, оно и особого успеха у нашего зрителя не имеет, а вот придумали вселенную «Смешариков», «Ми-ми-мишек» каких-нибудь, той же «Маши и Медведь», и это пошло, потому что в этом есть...

Александр Басов: Нет, это калька. Как раз «Маша и Медведь»...

Юрий Алексеев: Вы видите в этом кальку?

Александр Басов: Да, и «Смешарики» – это калька эстетически.

Юрий Алексеев: А вы, Нина, видите в этом кальку?

Александр Басов: Они только по паспорту русские, а по сути они совершенно не русские.

Нина Ромодановская: Да, конечно, это безусловно. Но я не вижу проблемы в космополитизме, во-первых...

Александр Басов: А я вот сейчас ее вижу там, где не может человек выстрелить в Бэтмена на фронте...

Юрий Алексеев: А калька с чего? Сюжетов ведь там пять-десять вообще за всю историю с античных времен еще.

Нина Ромодановская: Да. Калька в отношениях, калька в базовых посылах. Но, с другой стороны, общечеловеческие базовые посылы, что такое хорошо и что такое плохо, они везде одинаковые.

Леонид Дзюник: Прошу прощения...

Юрий Алексеев: Да, коротко.

Леонид Дзюник: Вот я сейчас слушаю, и у меня какой-то, как это назвать, диссонанс какой-то, понимаете. Вы назвали три или четыре мультфильма наших, российских, которые как бы в принципе принято смотреть нашим детям. Но вы посмотрите, что смотрят действительно наши дети, внуки.

Юрий Алексеев: И что смотрят наши дети и внуки?

Леонид Дзюник: Они смотрят... «Южный парк» они смотрят!

Юрий Алексеев: Хотя это мультфильм для взрослых, это важно подчеркивать.

Леонид Дзюник: Понимаете, для них все равно, там бегают, и какая там подача! Так это только один, который «Южный парк», который можно сейчас вспомнить, а сколько таких мультфильмов уродистых с этими... «Бубка Гоп» или «Гоб», как это...

Анна Вейлерт: «Губка Боб», ха-ха-ха!

Юрий Алексеев: «Губка-Боб», да, есть такой персонаж.

Леонид Дзюник: Да – это же ужас какой-то! А какая подача? А эти «Симпсоны» – это же вообще кошмар!

Анна Вейлерт: Но это же не для самых маленьких.

Юрий Алексеев: Я «Симпсонов» люблю, и это совсем не для маленьких. Есть же термин «кидалты», т. е. «взрослые дети».

Леонид Дзюник: Так вы понимаете, что мы сейчас говорим об искусстве и о зарабатывании денег, да, как вы сказали сейчас – а где же воспитательная часть? Где же воспитание молодежи?

Юрий Алексеев: Господа, к нашему разговору присоединяется Нина Добрынченко-Матусевич, руководитель детско-молодежного образовательного кластера Киностудии им. М. Горького и управляющий партнер проекта Kidflix. Нина, здравствуйте. Вы меня слышите?

Нина Добрынченко: Да, здравствуйте.

Юрий Алексеев: Ну вот попробуйте рассудить, кто прав, кто виноват в нашем споре, который здесь завязался относительно того, что смотреть детям, тем более в свете, что дети могут смотреть все, потому что YouTube уже давно стал вторым теликом, тиктоки появились, а смартфоны у детей с грудного возраста в руках.

Нина Добрынченко-Матусевич: Да, коллеги, здравствуйте. Рада всех видеть. Хочу извиниться: у нас на киностудии идут ремонтные работы, активно восстанавливается Киностудия Горького...

Юрий Алексеев: Пока слышим вас, поэтому, да, сразу к делу, к ответу.

Нина Добрынченко-Матусевич: Да, поэтому если вдруг какой-то шум, прошу прощения.

Смотрите, на этот вопрос я могу отвечать по-разному. Могу отвечать как мама, у которой трое сыновей школьного возраста, и действительно очевидно, что они имеют доступ к любому контенту, как сказала Анна, к любому формату, к любым каналам, какой бы родительский контроль мы ни ставили. Поэтому единственное, что мы можем делать, – это воспитывать, как действительно правильно говорят коллеги, определенный эстетический вкус, определенную культуру прививать. Это то, что мы как родители можем и, наверное, должны делать. Это с одной стороны.

С другой стороны, я совершенно никак не эксперт в анимации, как раз вы сегодня цитировали моего руководителя Юлиану Слащеву, которая, как известно, руководит «Союзмультфильмом» и Киностудией Горького, и в этом плане я совершенно с ней согласна, все, что она говорит по поводу современной анимации. Тут как раз карты в руки нашим коллегам с «Союзмультфильма».

Киностудия Горького занимается детским научно-популярным кино, сейчас мы как раз делаем ставку именно на научпоп. Но опять-таки, я не занимаюсь кинопроизводством, я занимаюсь образованием на Киностудии Горького. Мы открыли киношколу и планируем открывать детский центр, Музей кино, и там, собственно, делать в т. ч. образовательные и просветительские программы для детей и родителей, где в т. ч. обсуждать и вводить дискуссионные форматы...

Юрий Алексеев: Но кому сегодня снимать детское кино, есть ли такие люди?

Нина Добрынченко-Матусевич: Слушайте, ну наверняка, конечно, есть такие люди, такие актеры, которые могут прекрасно сниматься, и режиссеры, которые умеют создавать замечательные фильмы. Я бы уж тут не ставила крест прямо на российском производстве. В общем-то, сейчас, мне кажется, достаточно много возможностей и для новых авторов в том числе...

Юрий Алексеев: Посоветовать можете что-то, Нина? Вот конкретно что посмотреть семье с подростком из современного российского нового и еще хорошего?

Нина Добрынченко-Матусевич: Ну смотрите, для этого у меня есть как раз два спецпроекта, один который вы уже назвали, Kidflix, а другой проект, который так и называется «Что бы посмотреть с детьми?». Это группа в Facebook, она открытая, она бесплатная, добро пожаловать.

Юрий Алексеев: Хорошо, Нина, тогда как к маме к вам обращаюсь: вас пугает вот эта вот доступность всего и вся для детей любого возраста? Можно найти все что хочешь, и агрессивный контент, и жестокий, и провокационный, и т. д.

Нина Добрынченко-Матусевич: Слушайте, ну если я буду пугаться, то я далеко не уеду на этом своем страхе и что-то с этим делать. Я воспринимаю это как определенную среду, в которой живут и растут мои дети.

Юрий Алексеев: Делать-то что вам как родителю?

Нина Добрынченко-Матусевич: Это означает для меня следующее, что я должна говорить с моими детьми, у них должны быть определенные нормы, у них должно быть понимание того, что происходит, что мы смотрим, что не смотрим и почему.

Юрий Алексеев: Нина, спасибо! Нина Добрынченко-Матусевич была с нами.

Леонид Дзюник: У меня... Можно?

Сергей Громов: Я хочу прокомментировать.

Леонид Дзюник: Прошу прощения, у меня сразу возник после этого выступления...

Юрий Алексеев: Я буду тоже вас перебивать... Сейчас-сейчас, не потеряйте этот запас. Сергей, да, вам слово.

Сергей Громов: Леонид, спасибо. То, о чем говорила Нина, чрезвычайно важно. Во-первых, она не назвала, да, она не назвала мною любимую серию мультфильмов и как родителя, и как специалиста в области детской психологии и не только – «Гора самоцветов». Это великолепная серия мультфильмов, которую надо смотреть. Второе: мы с вами не закончили тему идентификации. То, что всех волнует: а если посмотрит это ребенок, каким он после этого станет. И третье – а с кем идентифицироваться на сегодняшний день всем тем, кто смотрит мультфильмы и фильмы? Вот эти темы, их нельзя оставлять открытыми, их нужно...

Юрий Алексеев: А станет ли он кем-то? Ведь поток информации колоссальный, тиктоки, ютьюбы, интернеты и т. д. Леонид?

Леонид Дзюник: Я вот слушал сейчас и вас, и вот очаровательную даму с тремя детьми...

Юрий Алексеев: Нину.

Леонид Дзюник: Она рассказывает о нашей студии «Союзмультфильм», она рассказывает о Киностудии им. М. Горького. И у меня возникает вопрос – пусть она бы мне назвала, профессионал, как она себя выдает, да, какое кино снято на Киностудии им. М. Горького в последнее время. Какой? Хоть один фильм назовите мне, снятый на студии Горького. А я вам скажу, что снимается на студии Горького, – ток-шоу и прочие, прочие, прочие истории, которые вы все прекрасно знаете.

Юрий Алексеев: Александр, а вы верите, что вот Киностудии им. М. Горького, вернется к ней статус студии детско-молодежных фильмов, что это станет основой ее производства, а не проекты, которые назвал Леонид, ну чтобы существовать?

Александр Басов: Вы знаете, вы мне задаете вопрос: а вы верите, что шуруп лучше гвоздя? Точно так же, как я поражен фразой продюсера уважаемого, что кино – это, оказывается, смешение...

Сергей Громов: Творчество.

Александр Басов: ...бизнеса и искусства.

Юрий Алексеев: Вы вправе спорить.

Александр Басов: Это все равно что смешение синего и квадратного. Подождите, квадратное – это форма, а синее – это цвет. Это разные вещи, они не смешиваются. Это просто разные ракурсы, разные подходы, но они никак не смешиваются. Такой формулы нет.

Вы меня сейчас спрашиваете, создаст ли студия Горького. Студия Горького – это производственная база. Другое дело, что, может, есть какой-то творческий коллектив, создаст ли он, значит, речь идет о продюсере, коллективном или индивидуальном, неважно. К сожалению, у нас далеко не все продюсеры могут, а у нас нет практически частных денег в кино, получать государственные средства, далеко не все продюсеры. И получают у нас государственные средства именно компании, именно продюсеры, а не проекты.

Юрий Алексеев: Но ведь и фильмы-то, по большому счету, не окупаются...

Александр Басов: Нет.

Юрий Алексеев: ...и продюсеры боятся входить в эту реку производства детского кино.

Александр Басов: Опять вы сворачиваете на другую дорогу.

Анна Вейлерт: Потому что у нас продюсеры...

Александр Басов: У нас есть проблемы с детским кино, давайте начнем с этого. У нас проблемы с детским кино?

Юрий Алексеев: Его нет.

Александр Басов: Нет, его много! Оно нас не устраивает. Его очень много.

Юрий Алексеев: А где оно? Как его увидеть?

Александр Басов: А это я не знаю, как его увидеть, потому что его не берут на платформы, не показывают в кинотеатрах. Но я вас уверяю, что я-то его вижу, что бо́льшая часть...

Юрий Алексеев: А Анна говорит, что искусство делают, поэтому до зрителей не доходит, продюсерам неинтересно.

Анна Вейлерт: Делают искусство и не доводят его до зрителя, вот Нина об этом и говорила.

Александр Басов: Бо́льшая часть – это не очень хорошее кино, бо́льшая часть – это не очень хорошее кино.

Анна Вейлерт: Очень хорошее не доводит.

Александр Басов: И хорошее не доводят, это одна проблема, это проблема из серии «квадратного».

Анна Вейлерт: Это из серии маркетинга проблема.

Александр Басов: А я немножко про проблему «синего» скажу, я все-таки по цвету в основном. Значит, про проблему «синего», проблема... Сталин сказал: «Кадры решают все», – в данном случае, к сожалению, приходится его цитировать, потому что он попадает в точку. Кто у нас осуществляет художественный надзор, так сказать, художественное руководство проектами? Детскими, взрослыми, детскими в том числе. Кто?

Юрий Алексеев: Тот, кто деньгами распоряжается, тот и осуществляет.

Александр Басов: А кто распоряжается деньгами?

Юрий Алексеев: Продюсеры.

Александр Басов: Чьими он распоряжается деньгами?

Юрий Алексеев: Я не знаю. Если у него есть какие-то привлеченные средства...

Леонид Дзюник: Якобы должен распоряжаться своими.

Александр Басов: А он кто, еще раз мне скажите? Он продюсер, вы сказали, да?

Юрий Алексеев: Да.

Александр Басов: То есть он по «квадратам»? Он про продукт?

Юрий Алексеев: Тот, кто находит деньги, вкладывает и хочет получить некую прибыль.

Александр Басов: А-а-а, а распоряжается он «синим», значит, да, понимаете? И работает он... Не надо мне говорить, что нет проектов. Я пожалуюсь на судьбу: я получил вот в фестивале в Свердловске интернет-контента и кино, мой проект, с которым я 10 лет хожу и в Мин..., всех обошел, восемь продюсеров сменилось, с которыми я не договаривался, потому что они хотели американизировать эту историю. «Марсианин Лева» получил, выиграл сценарный конкурс, казалось бы, – ноль внимания, ноль внимания со стороны Минкульта. Почему?

Значит, что происходит? Потому что да, продюсер работает с тем режиссером, с тем автором, с которым он работает. Получается, что он... Он откупщик, он осуществляет совершенно не присущие ему функции, которые он не должен... Надо сделать уже в Минкульте том же самом, хотя бы начать с детского кино, потому что это очень важно. Во-первых, надо продумать, как его показывать...

Юрий Алексеев: Да, Александр, Анне дадим слово.

Анна Вейлерт: Проблема гораздо глубже, мне кажется.

Александр Басов: Надо сделать конкурс проектов, а не конкурс продюсеров.

Юрий Алексеев: Анна иную проблему видит. Да, пожалуйста.

Анна Вейлерт: Мне кажется, проблема сидит немножко глубже и на территории психологии как раз.

Александр Басов: Конечно – люди не те. Надо сменить народ.

Анна Вейлерт: Нет, дело не в этом. Мы сейчас говорим о том, что у нас нет кино для людей, которые, вот если смотреть на все культуры, в этот период жизни, с 10 до 14 лет, в разных культурах идет период вот этой самоидентификации, да, инициации во взрослую жизнь. И наша проблема в том, что мы не совсем до конца понимаем, куда мы хотим инициировать детей, в какую жизнь, кто мы, каких детей мы хотим сделать.

Александр Басов: Ах, вот оно как... Ну все, я понял: дело безнадежное...

Юрий Алексеев: Сейчас вы как-то неожиданно повернули.

Александр Басов: Пусть все будет как будет.

Анна Вейлерт: Нет, почему же?

Юрий Алексеев: Да, пожалуйста, Леонид.

Леонид Дзюник: Вот я сейчас хочу вернуться к тому, что сказал Александр.

Сергей Громов: Чрезвычайно тонко...

Леонид Дзюник: Секунду, можно я? Теперь можно я скажу?

Юрий Алексеев: Сейчас-сейчас-сейчас, Леониду слово, а потом вы. Пожалуйста.

Сергей Громов: Окей.

Леонид Дзюник: Вот я хочу вернуться к тому, что начал говорить Александр. Я очень хорошо был знаком с представителями Министерства культуры Франции, мы делали там кинофестиваль, подружились, познакомились...

Юрий Алексеев: Во Франции очень развито местное производство.

Леонид Дзюник: Да. Так вот я вам хочу сказать следующее. У них так же, как и в нашей стране, демонстрируется очень много продукции Голливуда и других зарубежных стран, для Франции. Значит, я смотрю программу, и кинорежиссер Владимир Хотиненко, с которым я рядом вот так вот стоял в храме, стою в храме иногда, он рассказывает: вот, значит, у нас показывают американское кино, давайте мы будем налог брать с этого кино и давать на рекламу нашей продукции. Люди... Как-то так вот прошло.

Смотрю дальше, следующее – Совет президента по культуре, и еще более любимый мной Карен Шахназаров предлагает вообще не показывать американское кино в нашей стране. И я вспоминаю мои разговоры с представителями Министерства культуры Франции. Так вот там показывают американское кино, но с них берут большой налог, с этого кино, и этот налог не вообще размывается...

Анна Вейлерт: Почему мы говорим все время про деньги? Мы говорим про детей!

Леонид Дзюник: Секунду, секунду. Он не вообще размывается – он идет конкретно на производство детского кинематографа во Франции.

Анна Вейлерт: Разговор о детях.

Юрий Алексеев: Про деньги тоже неплохо. Но идут ли на наши фильмы так охотно?

Леонид Дзюник: И французское Министерство культуры конкретно вкладывает именно вот эти деньги на производство детского кино.

Александр Басов: Я возражу. У нас с производством по валу детского кино и с финансированием по валу, по единицам, все вот так. Зайдите на сайт Минкульта. Все хорошо.

Леонид Дзюник: Где? Скажите мне! Кроме одних нескольких фильмов, кроме нескольких фильмов.

Юрий Алексеев: Так, я вот так вот встану, чтобы вас перекрыть.

Александр Басов: Опять квадратное с синим путаем. Вам они не нравятся? Мне тоже. А по валу все хорошо, по идее-то.

Юрий Алексеев: Господа, ну а если мы сделаем меньше западного кино, это совсем не значит, что пойдут на наше. Что оно, внезапно станет лучше?

Леонид Дзюник: Так подождите, все равно западное кино смотрят и будут смотреть.

Александр Басов: И лучше оно не станет от этого точно.

Юрий Алексеев: Да, Сергей.

Сергей Громов: Я внимательно слушал Александра и не соглашусь с ним вот в чем. То есть если отмотать историю 20, 30, 40 лет назад, то идентификация была предопределена, фильм «Тимур и его команда», все было понятно, куда двигаться. Сейчас не моно-, а поликультурное пространство, и задача родителей, которые нас смотрят, которым интересно то, что мы говорим, которые откликаются или не откликаются, в том, чтобы увидеть много всего разного. Не только наше, есть оно или нет, но увидеть много всего, поле мультикультурного, и выбрать то, что откликается конкретной семье, конкретным ценностям этих родителей.

Леонид Дзюник: У нас если какие-то кинокомпании снимают кино, то они снимают только «квадратное», «синего» там нет совершенно ничего.

Юрий Алексеев: Зрители, которые к нам только подключились, у них сейчас мозг взорвется от этих сравнений. Да, Анна.

Леонид Дзюник: Кинокомпания...

Юрий Алексеев: Не будем кричать и перекрикивать друг друга.

Леонид Дзюник: Секунду. Кинокомпания «Марс Медиа» сняла кино «Единичку» – кто смотрел этот фильм из вас?

Александр Басов: Я.

Леонид Дзюник: Слава богу, Саша, что вы его посмотрели. Шикарная картина.

Юрий Алексеев: Все-таки двинемся дальше, мы никак до TikTok не дойдем, а там же есть что обсудить в том числе.

ВИДЕО

– Я тут вот вспоминаю на самом деле свое детство, свою юность в СССР. Вспомните, наверное, и вы, какие у нас были мультики, и они все были добрые, правдивые, наполненные смыслом, такие мультики, которые радовали, которые чему-то обучали. И посмотрите, что сегодня вообще нашим детям показывают. Сегодня каждый мультик – это такой тупизм, неимоверный тупизм, т. е. чем больше смотришь, тем больше диву даешься, кто вообще это придумывает, каким образом все это может родиться вообще в голове. И это может учить наших детей, в будущем наших внуков? Я почему-то сомневаюсь.

Юрий Алексеев: Нина, что сегодня дети смотрят, когда они вот свободны в своем выборе?

Нина Ромодановская: Конечно, ребенок смотрит как можно более простые вещи, и, конечно, он к этому скатывается. И тем более что TikTok предлагает ему тонны этого контента...

Юрий Алексеев: Но он начинает предлагать что-то упрощенное, если два-три запроса таких были.

Нина Ромодановская: Конечно.

Юрий Алексеев: Там же алгоритмы подстраиваются под то, что выдавать.

Нина Ромодановская: Ну так... Ну, это естественно, запросы именно такие, да.

Юрий Алексеев: Сергей?

Сергей Громов: Сама по себе платформа TikTok изначально предполагала развлечение, и ее рассматривать необходимо именно как развлекательную платформу, на которой образовательный контент, который туда пытаются внедрить, положить, как-то засунуть, он там не приживается, потому что и аудитория не хочет этого.

Юрий Алексеев: Но YouTube ведь точно так же начинался, какие-то непонятные ролики для малолеток, а сейчас там и образовательные, и некоторые ребята неплохие вещи делают.

Сергей Громов: Мы наблюдаем эволюцию TikTok. Причем эта эволюция на самом деле такая стихийная, хотя ее и предлагают, пробуют, как вот Александр со мной соглашается, сделать ей направление, задать вектор. Тем не менее это очень интересный феномен, это по сути отражение тех запросов, которые присутствуют в среде определенного возраста. Она не формирует – она отражает то, что там есть.

Юрий Алексеев: Вы как психолог что видите тогда? Что это отражает?

Александр Басов: Изучать ее гораздо важнее, чем пытаться ею управлять.

Сергей Громов: Это отражает динамику того, как постепенно TikTok может взрослеть. И как только аудитория начнет взрослеть, возможно, начнет что-то туда привносить. На текущий момент 90% содержания TikTok направлено на то, чтобы накрутить лайки, а это делается самым простым образом. Поэтому, если ответить коротко, правда, в TikTok очень мало полезной, нужной информации. Она там есть, но преимущественно это развлекательный контент, и я его назову «на уровне семечек».

Александр Басов: Вы интересно сказали: возможно, он будет взрослеть с поколением...

Юрий Алексеев: Хотя учителя приходят, журналисты пока еще особенно не дошли, но тем не менее. Но в YouTube это все есть, и YouTube уже становится профессиональным.

Александр Басов: Нет, YouTube – это уже дедушкина радость, это скукота: полуторачасовые разговоры, лекции...

Юрий Алексеев: Это, значит, именно вам алгоритмы такое предлагают.

Александр Басов: Нет, это правильно, ну потому что там это есть, понимаете. То есть YouTube – это просто уже платформа, она «всехная», а у TikTok есть свое вот такое подростковое, детско-подростковое лицо.

Юрий Алексеев: Но для детей в YouTube и распаковки какие-то, и обзоры, и прохождения компьютерных игр...

Александр Басов: Слушайте, ну вы мне рассказываете: «Захожу я в магазин, в супермаркет, мол, и чего там...» Да, там все есть, ну вот в таком мире живем. Дело же не в том, что в супермаркете все есть, это нормально, что в нем все есть и каждый найти по своему вкусу, не в этом проблема.

Юрий Алексеев: Нина, это нормально? Или вы за то, чтобы регулировать, смотреть, следить и т. д.?

Александр Басов: Проблема в том, как найти и что искать.

Нина Ромодановская: Ну, я вообще никак, ни разу за то, чтобы регулировать. Но я за то, чтобы направлять и...

Юрий Алексеев: То есть опять к ответственности родителей мы возвращаемся?

Нина Ромодановская: Да-да-да, во-первых. И во-вторых, к ответственности все-таки производителей этого контента. Все-таки необходимо в TikTok внедрять вот эту и образовательную...

Юрий Алексеев: Так там часто и дети отрываются, какой там «производитель», какой с него спрос.

Нина Ромодановская: Да-да-да.

Сергей Громов: Принципиально, да.

Нина Ромодановская: Ну, отчасти и дети, но также могут и взрослые создавать свое направление.

Юрий Алексеев: Составлять конкуренцию детям и биться за интерес детской аудитории.

Нина Ромодановская: Конечно-конечно. Нельзя пускать на самотек, нельзя пускать на самотек.

Александр Басов: И это есть, уже есть это в TikTok.

Леонид Дзюник: Вы знаете, вот я слушаю, слушаю, замечательно, психологов, продюсеров, очень умных людей с такими фразами умнейшими, которые рассказывают. А получается такая ситуация, что мы все отдали TikTok, YouTube и телевизионным каналам типа «2х2»...

Нина Ромодановская: Он сам взял, вас не спросил.

Леонид Дзюник: Я не закончил. Да, он сам, вы правильно говорите, он сам взял.

Юрий Алексеев: «2х2» – это для взрослой аудитории.

Леонид Дзюник: А где же государство?

Нина Ромодановская: Но где мы? А где мы?

Леонид Дзюник: А где же мы все?

Нина Ромодановская: А где вы? Где вы, дедушка?

Леонид Дзюник: Мы-то делаем то, что мы делаем.

Нина Ромодановская: Воспитываете своих детей?

Леонид Дзюник: Я как дедушка выполняю...

Юрий Алексеев: Традиционно, да, или дедушки отвечать должны, или на государство все свалим.

Александр Басов: С кокаином очень тяжело конкурировать, а мы, в общем, живем в эпоху засилья такого культурного кокаина.

Леонид Дзюник: Вот и получается на сегодняшний день...

Александр Басов: Поэтому да, согласен, надо употребить...

Леонид Дзюник: Они не могут сказать...

Нина Ромодановская: Ваши внуки могут?

Леонид Дзюник: Мои могут.

Нина Ромодановская: Прекрасно, прекрасно. Мой сын тоже может.

Юрий Алексеев: Анна, присоединитесь к нашему разговору относительно этих злополучных тиктоков и ютьюбов.

Александр Басов: ...донести до детей нужный контент. Но тут же возникает вопрос – а он у нас есть?

Юрий Алексеев: Это я еще не спросил, знаете ли вы, кто такой Хагги Вагги.

Леонид Дзюник: Я чуть-чуть в сторону: в советское время каждый уважающий себя композитор обязан был для себя лично написать одну песню для детей.

Александр Басов: Слушайте, ну что ж мы будем...

Леонид Дзюник: Каждый! А сейчас Моргенштерн «Я съел деда».

Юрий Алексеев: Сейчас любой может написать эту песню и выложить в YouTube.

Александр Басов: В советское время, в советское время... Ну как туда вернуться?

Юрий Алексеев: Давайте к сегодняшнему дню, у нас масса всего интересного происходит.

Александр Басов: Это нереально.

Леонид Дзюник: Необходимо вернуть идеологию, воспитание детей.

Юрий Алексеев: Господа, Анне слово.

Анна Вейлерт: Вот у нас как раз, мы опять вернулись к вопросу идеологии и воспитания.

Юрий Алексеев: Но на примере YouTube и TikTok давайте.

Анна Вейлерт: До тех пор, пока мы начинаем разговор о любом кино (я сейчас приду к TikTok и YouTube) с денег, оно не будет существовать, особенно детское, потому что детское кино – это порыв души, деньги прикладываются потом. Прикладываются. Почему YouTube и TikTok работают? – потому что там исключительно порыв души. Дети, которые там что-то делают, и те, кто там начинают, в том же YouTube, YouTube тоже вырос начиная с 14 лет...

Юрий Алексеев: С самодеятельности.

Анна Вейлерт: Да, с самодеятельности, дальше туда приложились деньги, к талантливой самодеятельности. Сейчас у нас построено на том, что мы начинаем говорить «достать бы денег и туда бы какую-то самодеятельность».

Юрий Алексеев: И еще чтобы государство поучаствовало, приглядывало.

Анна Вейлерт: Да, чтобы государство дало, а мы потом туда самодеятельность. А ядро-то – это то, о чем мы говорим: ядро – это творчество. Поэтому начинать разговор о любом детском кино, конечно же, нужно с того, о чем говорить сейчас детям. Мы можем бесконечное количество придумывать ремейков, это можно делать, но зачем и о чем?

Юрий Алексеев: Господа, время у нас совсем не осталось. Что смотреть все-таки, Анна?

Анна Вейлерт: Кино, которое сейчас получается, это делают люди, которые выросли в советское время и основывают кино на своих воспоминаниях прекраснейших...

Леонид Дзюник: Назовите хоть один фильм, назовите.

Анна Вейлерт: «Частное пионерское», Александр Карпиловский, «Сестренка», Александр Галибин, – замечательные фильмы, которые рассказывают про бытность в Советском Союзе, и это кино получается хорошо. Про то, что происходит сейчас, к сожалению, мы боимся говорить. Боимся говорить, потому что не можем сказать, что же мы хотим сказать, вот в чем дело.

Александр Басов: Ну это... «Вы» – это кто? Кто такие «вы»?

Анна Вейлерт: «Мы» – это вот здесь присутствующие.

Сергей Громов: Напомните, пожалуйста, фильм, в котором ребята попадают в Великую Отечественную войну и у одного из них...

Юрий Алексеев: «Мы из будущего», по-моему.

Сергей Громов: «Мы из будущего» – прекрасный фильм, замечательное кино, которое нужно смотреть обязательно. Вот прямая рекомендация, вторая – «Чучело».

Юрий Алексеев: Нина, ваша рекомендация еще.

Нина Ромодановская:

Юрий Алексеев: Застал врасплох. Леонид?

Леонид Дзюник: Ну, я согласен с «Мы из будущего», очень хороший фильм. «Единичка»…

Нина Ромодановская: Но он старый, тоже ему 20 лет уже.

Леонид Дзюник: «Единичка» – потрясающий фильм. И я за советское кино, потому что там была доброта, там было образование, там был настрой на прекрасную светлую жизнь.

Юрий Алексеев: Еще ваш?

Анна Вейлерт: «Пальма» недавно была замечательная.

Нина Ромодановская: С «Пальмой» я тоже соглашусь, да. И если мы берем анимационные, например, «Белка и Стрелка» последняя, «Карибская тайна».

Юрий Алексеев: Кто-то готов поспорить, но тем не менее какие-то варианты мы накинули. Господа, у нас время совершенно закончилось. Будем ждать хорошей картины, куда нам деваться, «нам», я имею в виду сейчас родителей в первую очередь.

Хороших новых фильмов, да, откровенно мало, но есть интернет, и, справедливости ради, именно в Сети можно найти и то, чего нет в широком прокате, мы картины сегодня эти упоминали, и старые советские киноленты. В этом вот интернет нам, родителям, в помощь. Главное – все-таки следите за тем, что смотрят ваши детишки, особенно сейчас.

Это было ток-шоу «Прав!Да?». С вами был Юрий Алексеев. Увидимся.

Российские мультики популярны у малышей во всем мире. Как возродить отечественное детское кино?