Сергей Крикалёв: Разве это не чудо - встречать Новый год 16 раз в день!

Гости
Сергей Крикалёв
исполнительный директор по пилотируемым космическим программам Госкорпорации «Роскосмос»

Ангелина Грохольская: 4 января. И кстати, сегодня, можно сказать, космический день.

Павел Давыдов: Да, а все потому, что в 2004 году космический аппарат «Спирит» совершил посадку на Марсе. А еще раньше, 4 января 1959 года, – ты только вдумайся! – советская автоматическая межпланетная станция «Луна-1» сблизилась с Луной на расстоянии около 6 тысяч километров. Станция, кстати, должна была долететь до Луны...

Ангелина Грохольская: Да, но произошла какая-то ошибка в расчетах, и этого не случилось.

Павел Давыдов: Но очень важно: станция вышла на – внимание –гелиоцентрическую орбиту и стала первым искусственным спутником Солнца.

Ангелина Грохольская: Но это все было очень давно, а что сейчас происходит в космосе? Об этом мы расспросили Героя Советского Союза, Героя России, летчика-космонавта Сергея Крикалева.

Павел Давыдов: Да, отправляемся из одной студии в другую: Сергей Константинович пригласил нас в студию Роскосмоса.

Сергей Константинович, спасибо большое, что пригласили нас сегодня в эту студию Роскосмоса для беседы с вами!

Ангелина Грохольская: С Новым годом!

Сергей Крикалев: С Новым годом!

Павел Давыдов: И с наступающим Рождеством!

Ангелина Грохольская: Я бы хотела поднять бокал.

Павел Давыдов: Ну почему бы и нет, кстати. Давайте, с Новым годом!

Сергей Константинович, я знаю, что 2021 год был для вас непростым, но все же хотелось, чтобы вы поделились своими эмоциями: какими были прошедшие 12 месяцев для вас лично?

Сергей Крикалев: Они не только для меня, они для всей нашей отрасли были довольно напряженными месяцами, которые были у нас в этом году. Наконец, долгожданный модуль «Наука» прилетел, и мы давно ждали этого события. И тем не менее, несмотря ни на что, несмотря на то, что один перенос у нас уже состоялся летом перед пуском, модуль полетел. Полетел не без проблем, но профессионализм наших специалистов позволил все-таки, несмотря на те проблемы, которые были, пристыковать модуль. Поэтому в этом году, да, станция все-таки добавилась в размерах.

Мы давно ждали этого момента: у нас экипаж на станции должен был увеличиться до трех человек, потому что с увеличением объема работ, с увеличением доступного количества рабочих мест... Мы должны, во-первых, интегрировать этот модуль, во-вторых, разворачивать там уже научную программу в более полном объеме, и давно планируемое расширение экипажа с двух до трех человек должно было состояться, и оно, кстати, не состоялось из-за съемочной группы. Но мы надеемся, что в следующем году все-таки экипаж восстановится до номинала, до трех человек, и работы приобретут новый темп.

Павел Давыдов: И новое звучание в космосе, тем более, что вы 3 раза справляли Новый год на орбите!

Ангелина Грохольская: Ого, ничего себе! Вот я сейчас позавидовала.

Сергей Крикалев: Это еще более интересно, чем, может быть, вы себе предполагаете с первого взгляда.

Ангелина Грохольская: Честно, даже не представляю, правда.

Павел Давыдов: Нет, я немножечко представляю, но хочу от вас услышать.

Ангелина Грохольская: А я совсем нет.

Сергей Крикалев: Во-первых, конечно, вот я вспоминаю: первый Новый год я встречал в первом самом космическом полете. Мы прилетели в ноябре месяце, прилетели на международную тогда программу. Советско-французская программа заканчивала полет – рекордная, по тем временам, годовая, реально годовая, программа третьей экспедиции на станцию «Мир» – и нам сдавала смену предыдущая экспедиция. Передали нам маленькую елочку и новогодние игрушки.

Павел Давыдов: Которая летала в невесомости.

Сергей Крикалев: Она не летала, ребята уже прошли через это, они предыдущий Новый год встречали на орбите, поскольку у них была годовая экспедиция. Они говорят: «Так, вот маленькая елочка находится там», – показали нам коробочку, открыли, там... Я не знаю, помните ли, в советские времена были такие: елочка набиралась из колец...

Павел Давыдов: Да-да.

Сергей Крикалев: ...пластмассовую елочку такого размера, и говорят: «Мы ее скотчем приклеивали к столу, чтобы она никуда не летала, так что будете наряжать. Мы с вами поделились технологией, как это делать». Я вспоминаю, когда дело дошло уже до установки елки и наряжания игрушками, когда ребята улетели, там оставалось несколько дней до Нового года. Мы нашли эту елку, установили, прилепили ее скотчем к столу, чтобы она все-таки стояла, а не где-то летала, начали вешать игрушки, а игрушки-то не висят...

Павел Давыдов: И они поднимаются, да?

Сергей Крикалев: Ты цепляешь эту ниточку с игрушкой, а игрушка «всплывает», отцепляется...

Павел Давыдов: Слушайте, как красиво, мне кажется.

Сергей Крикалев: Мы эту проблему первую решили, что игрушки не висят нормально: мы надевали, наматывали чуть-чуть эту ниточку, чтобы она не соскакивала, но игрушки все торчали в разные стороны. И это была первая неожиданность – необычно выглядящая елка. А второй неожиданностью было то, что когда думают про Новый год – никто по этой теме сильно не заботится, потому что мы летаем 16 оборотов вокруг Земли – и когда люди в каждом часовом поясе встречают Новый год... Понятно, что Новый год встречают по Владивостоку, потому Новый год встречают по Благовещенску...

Павел Давыдов: Начинается Новая Зеландия...

Сергей Крикалев: Да, начинается Новая Зеландия, если так брать, вот 24 часовых пояса у нас проходит Новый год.

Павел Давыдов: Это какое здоровье надо иметь, чтобы столько раз встречать Новый год.

Сергей Крикалев: Ну мы, конечно, по Москве, работаем по московскому времени, я помню, что мы начали с того, что поздравляли – у нас обычно наземные пункты, они работают, транслируют фактически наш сигнал, устанавливают связь и передают – мы реально разговаривали с Центром управления полетом.

Но, давно работая в этой системе, мы знаем, что нас слушают корабли – тогда еще были в море – нас слушают ребята с наземных пунктов, поэтому мы немножко нарушали протокол и с обычной связи с УПом мы переходили на связь с теми, кто нам обеспечивает эту связь, поздравляли их, которые были в разных часовых поясах. Поэтому у нас – помните эту шутку: для тех, кто не успел проверить часы, сигналы точного времени еще раз – у нас была возможность Новый год встретить несколько раз, пересекая несколько раз эту линию Нового года.

Павел Давыдов: Загадать желание.

Ангелина Грохольская: Да. У нас сегодня чай, мы на Земле пьем обычно шампанское, когда 12 часов. Что на орбите?

Сергей Крикалев: Шампанского, к сожалению, нет, и чай даже в чашку не нальешь, потому что у нас есть специализированные пакеты, которые...

Павел Давыдов: С трубочкой, да?

Сергей Крикалев: Там пластмассовая трубочка, которая тоже герметизирована до момента, пока ты ее не отрезал, клапаны не открыл. Пьем чай из пакета – это то, чем мы можем себя побаловать на Новый год.

Ангелина Грохольская: Новый год – это время чудес. Мне кажется, в любом возрасте нам хочется верить, что что-то произойдет и желания все сбудутся.

Павел Давыдов: И наши сбудутся.

Ангелина Грохольская: В вашей жизни были чудеса?

Сергей Крикалев: Разве это не чудо, 16 раз в день встречать Новый год?

Ангелина Грохольская: Для меня даже елка, подвешенная к потолку, - это уже чудо.

Сергей Крикалев: Ну да, такие вещи вообще... На самом деле, сам по себе космический полет – это очень необычно для человека, потому что состояние невесомости, в котором мы находимся, в общем-то, мы практически нигде в жизни не встречаем. Вот эта, как мы ее называем, гидроневесомость, когда с помощью нулевой плавучести, как технически правильно это называть, моделируется невесомость – это все равно только частичная модель, все равно внутри скафандра вес есть.

Да, есть нулевая плавучесть, какие-то элементы неудобства невесомости можем моделировать, чтобы тренироваться, но реально ты испытываешь невесомость, только когда падаешь откуда-то, несколько первых секунд, пока ты скорость не разогнался. Даже при прыжках с парашютом, в затяжных прыжках, ты невесомость испытываешь первые секунды, пока ты не набрал скорость, пока ты не лег на поток.

Павел Давыдов: Ну и еще о чудесах, а точнее, уже о рекордах: я знаю, что вы более 800 дней провели на орбите, 6 раз отправлялись в космос, но самое главное, что вы улетали из СССР, а вернулись в Россию. Вот расскажите, пожалуйста, прошло 30 лет – вот спустя столько времени эмоции уложились в памяти? То есть вы смогли сформулировать для себя, что это было в тот момент, оглянувшись сегодня назад?

Сергей Крикалев: Ну оглянувшись сегодня назад, я могу сказать, что мы были сфокусированы на выполнении той задачи, которая была. Мы оказались в неком отрыве от большинства наших сограждан, но мы все равно переживали то, что происходит. Когда говорят «нас забыли», «были без информации», на самом деле, конечно, надо согласиться, что у нас полного набора информации не было, но я уверен, полного набора информации не было даже у тех, кто сидел здесь и читал газеты. Каждый имел какую-то свою картинку.

Мы понимали, что государство много вложило в нас, и, честно говоря, когда вы говорите, что мы улетали из Советского Союза, пришла Россия, и какое впечатление, что России не было во времена Советского Союза... Мы улетали же точно так же из России. Я жил в Москве, Москва: как она была, так она была, как Москва была в составе России, так и была. Да, Россия, входила в состав одного объединения, потом стало другое. Вспоминая свои эмоции: я откуда улетал, туда и прилетел. Я бы как раз больше говорил не об отличиях, а о подобии того, что было. И хотелось бы сказать еще, что понятно, что времена были такие тяжелые...

Павел Давыдов: Переломные?

Сергей Крикалев: Где-то переломные, где-то сегодня так, завтра эдак – меняется все, меняется быстро, последствия принятых решений не всегда просчитываются, не всегда понятно, что будет дальше следующим шагом. И тем не менее, многие люди - не только мы, на орбите, но и огромное количество специалистов на земле продолжало делать честно свою работу. Возвращаясь назад, хотелось бы сказать, скорее, что «несмотря на», все равно работать продолжают.

Павел Давыдов: Тем более какой путь мы прошли за эти 30 лет: где была космонавтика в 1990-х годах, где она сейчас.

Ангелина Грохольская: Ох, Паша, ты все о серьезном. Праздник, праздник!

Павел Давыдов: Все о космосе! Вспомним про Новый год, действительно.

Сергей Крикалев: Ну, говоря про Новый год, я хочу сказать, вы правильно сказали, что у меня мой первый Новый год был в... Новый год с 1988 на 1989, когда я был в своем первом полете, и уже в пятом полете – не в шестом, а в пятом – мы вместе с моими напарниками, Юрой Гидзенко и Биллом Шепардом, встречали не только Новый год, но и новое тысячелетие, потому что это был как раз 2001 год, то есть окончание 2000 года, или 1900-х годов, и начало 2001 года.

Павел Давыдов: Вам повезло вдвойне: не только сам факт Нового года там, так еще и смена тысячелетий.

Ангелина Грохольская: Что космонавты желают друг другу?

Павел Давыдов: Кстати, да.

Сергей Крикалев: Ну знаете, вообще традиционное пожелание космонавтов, так же, как и летчиков, - это мягкой посадки. Она не всегда бывает мягкая, но, тем не менее, пожелание такое есть. Ну а вообще, поскольку наши полеты стали более длительными, это еще и пожелание того, чтобы поменьше было внештатных ситуаций, чтобы программа выполнялась, чтобы все было по плану, как мы говорим.

Ангелина Грохольская: Сергей Константинович, вот вы о космосе говорите, естественно, с восхищением, восторгом, профессионально, вас это удивляет. А на Земле есть что-то, что вас удивляет?

Сергей Крикалев: Ну не знаю, здесь много чего, бывает, удивляет, и не все удивляет с хорошей точки зрения.

Павел Давыдов: Спросила так спросила!

Сергей Крикалев: Поэтому, я вам хочу сказать, не только для меня, но и для многих людей, которые на земле, удивляет иногда все-таки природа, которая у нас есть. Потому что очень часто мы куда-то едем далеко и вдруг оказывается, что здесь, совсем рядом, есть удивительные явления природы: прекрасная река, красивый лес, утренний туман, который делает все это совершенно удивительно выглядящим.

Очень часто бывает, что в погоне за сиюминутными решениями каких-то вопросов человеческих, технических, не важно, чего, мы пропускаем это из виду, а вот умение видеть и удивляться – это то, что надо бы уметь сохранять.

Ангелина Грохольская: А вы счастливый человек?

Сергей Крикалев: Я считаю, что да. Какие бы там проблемы по жизни не возникали, все-таки самое главное, что мне хотелось, чтобы у меня была интересная работа, чтобы у меня было что-то такое, чем бы я мог гордиться, чтобы я работал вместе с коллегами и было взаимное уважение. Все это есть, и я думаю, что вот это и делает многих людей счастливыми.

Павел Давыдов: А вы знаете, вообще говорят, что полет в космос – это сбывшаяся мечта, а для нас, обывателей, полет в космос – это, наверное, что-то сродни романтике.

Сергей Крикалев: Несбывшееся?

Павел Давыдов: Нет, все, что на околоземной орбите, звезды, Вселенная – начинаешь представлять – сплошная романтика. А есть ли место для этой самой романтики у космонавтов на орбите?

Сергей Крикалев: Слушайте, романтика, она в голове каждого человека. Поэтому, как правило, люди, которые приходят в космонавтику, они романтичны, поэтому многие хотят получить какие-то новые ощущения. И кстати, может быть, именно поэтому возникает сейчас целое направление – это космический туризм, и обсуждается, что, наверное, это тоже будет какой-то вид деятельности. Может быть, не основной в космосе, но вполне возможно, какой-то вид будет. Но для нас... Я вам скажу, что иногда, глядя, сколько тратят наши космические туристы на то, чтобы на 5 дней оказаться в космосе, мы думаем, что мы, наверное, очень еще богатые люди, потому что у нас есть возможность...

Ангелина Грохольская: Сэкономить!

Сергей Крикалев: ... месяцами находиться там.

Павел Давыдов: И в завершение, знаете, хотелось бы спросить про ваши новогодние традиции, семейные традиции, которые прошли через года.

Ангелина Грохольская: Земные.

Сергей Крикалев: Из таких традиций, которые каждый, наверное, лично для себя устанавливает...

Павел Давыдов: Но они же родом из детства все, эти традиции.

Сергей Крикалев: Да, это некое, может быть, подведение итогов, что было за этот год, что, наверное, будет дальше.

Павел Давыдов: Планы на будущее, да?

Сергей Крикалев: Попытка, да, как-то прогнозировать. Поэтому, наверное, вот это, может, некая традиция. Но она, скорее, такая персональная, личная, и я думаю, я далеко не единственный, кто примерно таким образом смотрит на такие переходные даты.

Ангелина Грохольская: Тогда чего вы ждете от наступившего уже 2022?

Сергей Крикалев: Хочется, чтобы та станция, которая проплывает у нас сзади на экранах, продолжала работать, продолжали работать вместе международные экипажи. Мы будем помогать друг другу и двигаться вперед дальше к тому, чтобы двигаться уже потом, в будущем, за пределы низкой околоземной орбиты.

Павел Давыдов: Ну что ж, пусть эти космические планы воплотятся в жизнь! Спасибо вам большое! И отдельно благодарим за новогоднее настроение. Космическое настроение!

Сергей Крикалев: Спасибо!

Ангелина Грохольская: Спасибо вам большое! С Новым годом!

Сергей Крикалев: С Новым годом!

Павел Давыдов: И наступающим Рождеством! Давайте...

Сергей Крикалев: Дубль два.

Павел Давыдов: Да.