Соцсети - настоящее общение или его суррогат?

Гости
Михаил Хорс
психолог, кандидат психологических наук

Константин Чуриков: Ну уже несколько недель страна живет как минимум без двух известных, но уже заблокированных социальных сетей. Есть, конечно, аналоги, но люди обычно долго раскачиваются. А кому-то это вообще не надо, как, например, вашему покорному слуге. Ну а, может, ну их, соцсети? Вот до и после. Как было до, как стало после. Те, кто отказался от соцсетей, те, кто не стал отказываться, те, кто еще сомневается, - звоните в эфир, рассказывайте свои истории, свои точки зрения.

А у нас в студии психолог, писатель Михаил Хорс. Михаил Анатольевич, здравствуйте!

Михаил Хорс: Здравствуйте!

Константин Чуриков:Ну как известно, знаете, вечный спор: славянофилы, западники. Некоторые с самого начала отечественные соцсети предпочитали, некоторые – те, которые впоследствии были признаны экстремистскими(за дело были признаны). Кто-то действительно ушел. Вот скажите, пожалуйста, человек, который уходит из соцсети, он что-то теряет? Что он теряет, а что приобретает?

Михаил Хорс:Казалось бы, в современном мире он теряет возможность общения. Казалось бы. И соцсети же нам так и подавались, как инструмент для взаимодействия с другими людьми, для общения, для создания социальных групп. Для общения от слова «общее». То есть для ощущения общности с другими людьми. Но прошли годы, и сегодняшние исследования показывают – социологические и психологические исследования – показывают, что на самом деле современный человек, он через соцсети потребляет гораздо больше информации, но у него стало гораздо меньше качественного общения.

То есть тогда мы говорим вот о чем: если человек уходит из соцсетей совсем, он выходит из так называемого информационного шума. И приобретает возможность более качественно общаться. Потому что общение через соцсети – это все больше и больше суррогат общения, не настоящее.

Константин Чуриков:Хорошо. Портрет других людей. Не хочу никого обидеть, но просто интересно узнать друг друга, понять, в чем мы отличаемся друг от друга. Те, которые, наоборот, в них остались, перестраиваются, все равно листают долго и, может быть, бессмысленно, а, может быть, осмысленно – это какие люди?

Михаил Хорс:Ну, вообще говоря, если человек не может от чего-то отказаться, или отказ от какого-либо действия или объекта, предмета, явления если у человека вызывает определенный дискомфорт, то это признак зависимости от этого объекта, предмета и явления. То есть если… сейчас же очень многие говорят, что они теряют время, какие-то возможности, листая эту сеть бесконечно. Об этом многие говорят. Не зря появились программы, которые позволяют на какое-то время блокировать часть ресурсов. Не зря появился этот термин – «цифровой детокс». Это же все отражает действительность, раз такие вещи появляются.

Но если человек, осознавая все это, все равно сидит, высунув язык, вот это вот листает – неважно даже, какая это тема у него: это трагические события в соседней стране или просто он смотрит мальчиков и девочек, которые кривляются под музыку. Если вот это вот – нескончаемый поток и прекратить это сложно – для того, чтобы прекратить это, нужно сделать какое-то усилие, что-то превозмочь – то это явный признак зависимости. И сегодня в современном мире пора уже говорить о том, что появился новый вид наркотика – информационный наркотик. Это вот это постоянное щекотание своей эмоциональной сферы той или иной информацией.

Константин Чуриков:Ага.

Михаил Хорс:И, по сути,а потомесли мы пробуем это прекратить, начинается голодание. Дискомфортное состояние, которое в аддиктологии, в наркологии называется абстинентный синдром. То есть ломка наркоманская.

Константин Чуриков:А почему возникает… я просто подумал о взрослых людях, которые как раз… вот этих дрыгающихся в ТикТоке, например, да. Каких-то персонажей, которые совершают какие-то глупые поступки. Вот почему взрослые люди на это смотрят? Откуда вообще пошел у нас культ эпатажа? Надо чтобы что-то тебя прямо вот очень сильно удивило. Чуть-чуть – нельзя. Надо, чтоб сильно.

Михаил Хорс:Да нет, если говорить о сегменте коротких видео, там как раз сильно особенно ничего не удивляет. Это поток небольших удивлений.

Константин Чуриков:Нет, ну смотря для кого. Меня, например, когда я однажды… мы с коллегами открыли по служебному заданию эту известную соцсеть, удивление было сильным, да.

Михаил Хорс:Ну это с непривычки. То есть человек, который там сидит постоянно, он уже сильно не удивляется. Потому что…

Константин Чуриков:Там девочка, извините, попросила мальчика – ну какие-то молодые совсем, студенты или школьники старшие – значит, сказала, что она его поцелует, если он забежит в магазин и украдет какую-то вещь. И снимала это на видео.

Михаил Хорс:Ага.

Константин Чуриков:Такой ролик был.

Михаил Хорс:Ну нет. Почему они это делают или почему на это смотрят. Это же разные вещи.

Константин Чуриков:Почему на это смотрят?

Михаил Хорс:Почему на это смотрят? Потому что люди на самом деле не изменились. И, условно, 500 лет назад люди приходили смотреть, как другим рубят голову. Собирались всей деревней и смотрели, как вешают какого-то конекрада, и он там дрыгается. То же самое сейчас. Они смотрят, как кто-то ворует, и ему бьют морду. На самом деле у большинства людей вот этот лозунг «хлеба и зрелищ», он остался. Это не хорошо, это не плохо, но это повод, в общем, взглянуть внутрь себя и как-то спросить себя: «А это разве в мои ценности входит?»

Константин Чуриков:А разве это я?

Михаил Хорс:Может, я чего-то большего хочу? Может, я хочу куда-то развиваться?Может, я хочу что-то созидать полезное, ценное, важное, что изменит жизнь людей к лучшему, а не просто даст им моментальный… Сегодня эта погоня за удовольствием… это я уже про зрителей. Они смотрят – ну легкое удовольствие, удивление, какая-то эмоция. Эмоция-эмоция-эмоция-эмоция – и через 10 минут он уже не помнит, почему он эмоционировал 10 минут назад. И вот этот культ бесплатных эмоций – это на самом деле страшная штука для общества, для индивидуума. Это абсолютно наркоманская штука. Получить позитивную эмоцию какую-то или даже что-то, что тебе пощекочет твою эмоциональную сферу, бесплатно.

Ведь те же… 100 лет назад, да, были музыкальные концерты, да, были там какие-то… Но за это надо было заработать, заплатить, отстоять очередь, прийти проэмоционировать и потомобсудить и полгода вспоминать об этом. Что я был вот там-то, и у меня была вот такая эмоция. И от таких эмоций, которые заслуженные, отработанные зависимости не возникает. Зависимость возникает именно вот от этой халявной эмоции, от полученной за бесплатно, не заработанной, не оплаченной трудом, временем, силами.

Константин Чуриков:Давайте сейчас звонок послушаем. Светлана, Самарская область. Светлана, добрый вечер, добро пожаловать!

Зритель:Добрый вечер! Почему-то когда говорят про соцсети, почему-то вспоминают только молодежь. Но вот я, например, пенсионерка, и я в течение многих лет пользуюсь сетью инстаграмом. У меня там…

Константин Чуриков:Сразу сноску делаю, Светлана: «Инстаграм – деятельность признана экстремистской, запрещена в России». Правила такие. Да, продолжайте.

Зритель:Почему экстремистской? У меня там целая компания друзей. Мы занимаемся мастер-классами по вышивке…

Константин Чуриков:Ага.

Зритель:По лепке из японской глины. Много-много чего. И я этим занимаюсь, и это приносит мне огромное удовольствие.

Константин Чуриков:Ага, отлично.

Зритель:А также ютьюб вот тоже хотят закрыть. А я там слушаю спектакли, я там слушаю музыку классическую.

Константин Чуриков:Светлана. Я можно сейчас на секундочку перебью? По поводу ютьюба. Да, проходила такая информация, но пока этого не случилось. И, я помню, и Хинштейн, депутат Госдумы говорил, что, даст бог, этого не случится. Все все понимают. И, кстати говоря, действительно, ютьюб, да… вот тут надо прямо вступиться за Светлану. Потому что правда - это очень много полезных образовательных видео. Это языковые какие-то курсы. Это - извините, сейчас отрекламирую Панова – преподаватель филфака МГУ. Прекраснейшие лекции о зарубежной литературе XVIII – XIX веков. Да куча всего, понимаете. То есть, ну да, в помойке можно найти и помойку, безусловно, но можно найти и много всего полезного.

Михаил Хорс:Ну, тоже важно понимать, конечно, что соцсеть – это как электричество. Электричество можно использовать во благо человеку: завтрак приготовить вкусно, обогреть его, свет. Но можно и убить. Поэтому здесь на самом деле о чем я говорю? Что чем больше такая вот клиповая соцсеть…

Константин Чуриков:То есть если быстрая какая-то смена чего-то, да?

Михаил Хорс:Да-да. Чем меньше…

Константин Чуриков:Хронометраж.

Михаил Хорс:…Значимости там какой-то по времени, которую можно получить, тем негативней она будет сказываться на психике людей. И, конечно, люди старшего возраста, у них психика более устоявшаяся, у них личность сформированная, прошедшая через определенные трудности, закаленная. А вот наша молодежь сегодняшняя, они же, в общем-то, достаточно -ни хорошо ни плохо, опять же–неопытные такие, неподготовленные к реальной жизни. Отсюда, кстати, у нас и молодежная депрессия массовая. Что человек из такой парниковой, тепличной среды выходит в реальную жизнь, а там, оказывается, конкуренция, агрессия, границы и другие люди со своими требованиями. И он, конечно, вот…

Поэтому он в соцсеть входит, и вот чем более вот эта клиповая история, чем меньше там в каждом конкретном месседже значимости…

Константин Чуриков:Смысла.

Михаил Хорс:Смысла, да. Тем более негативно на его психике это сказывается. И есть даже уже термин, который входит в научное сообщество, устоявшийся: «клиповое мышление».

Константин Чуриков:Посмотрим сейчас небольшой опрос, который подготовили наши корреспонденты. Спросили людей разного возраста– ну там, по-моему, все-таки больше было молодежи – страдают ли от отсутствия соцсетей.

ОПРОС

Константин Чуриков:Ну вот такие вот мнения. Я, кстати, должен все-таки по закону еще раз напомнить, что фейсбук и инстаграм признаны экстремистскими, их деятельность запрещена.

Хорошо. Тем, кто не переживает по этому поводу – в добрый час. Они будут больше общаться. Тем, кто привык все-таки к такому налаженному общению, кто еще пока только-только знакомится с телеграмом, как им сейчас бедняжечкам быть? Что им сейчас надо делать? Нас спрашивают, как знакомиться теперь, как находить друзей? Ну это молодежь, наверно.

Михаил Хорс:Ну, ребята, во-первых, очень важно признать, да, как и в любой другой зависимости, что если вы – первое – без чего-то страдаете, значит, вы от этого зависимы. А зависимость и желание – это разные вещи. То есть вот «я хочу знакомиться с людьми» - это одно, и «я страдаю без какой-то соцсети» - это совсем другое. Потому что вот это «я хочу знакомиться, хочу что-то продвигать – какие-то свои, может, услуги или товары» – тогда я ищу возможности. А вот это «мне плохо без этого, я без этого страдаю, мучаюсь» - тогда это такой путь в никуда, он тупиковый для личности, для ее деятельности. То есть важно себе сказать: «Да, это у меня такая зависимость, она меня дестабилизирует. Но хочу я раз-два-три-четыре-пять, и я буду искать инструменты, пути, как этого добиваться».

Константин Чуриков:А зависимость от чего? Вот, с одной стороны, есть Светлана, для которой это способ зарабатывать деньги, например. Продвигать свои какие-то товары. Она в своем возрасте получает огромное от этого удовольствие, и слава богу. А когда это просто-напросто «собирание лайков». Вот, понимаете, этот эрзац популярности, востребованности. Что можно сказать об этом человеке? Как ему быть в этой жизни? Или это нормально абсолютно?

Михаил Хорс:Ну вообще зависимость от социального одобрения так называемая – это, конечно, норма для человека. Хотеть быть «поглаженным по голове», одобренным – ну это нормальное такое явление. Потому что люди социальные.

Константин Чуриков:Ну одно дело – поглаженным по голове, другое дело – много раз увиденным, понимаете.

Михаил Хорс:Да, и, в-третьих, страдание, если этого не происходит.

Константин Чуриков:Да.

Михаил Хорс:Вот, значит, тут опять важно понять, что если человек страдает от отсутствия социального одобрения -многократного или одобрения всех. Например, я не страдаю, мне пофигу Вася, Петя, Коля. А вот Маша, которая мой близкий человек, одинаковой ценности, духовная близость – тут я хотел бы получить одобрение. Это норма. А вот если я хочу получать одобрение от всех вообще, и если меня не одобряют, я начинаю мучиться и себе места не нахожу, то это уже болезненная история. Она связана с тем, что человек не имеет самости. То есть он на себя не опирается, у него вот эта самооценка низкая, она у него будет высокая только если ему ее подтвердят со стороны. Причем неважно даже, какой человек. Любой.

Это о чем говорит? О том, что у него в душе дыра, которую нужно постоянно затыкать. Но это не выход. Выход – лечить дыру эту, заделывать ее как-то внутренним… работой над собой. И тогда уже не будет вот этой потребности болезненной в том, чтобы тебя одобряли, хвалили, поддерживали. Человек может на себя тогда опереться.

Константин Чуриков:Ленинградская область: «Пишите письма, помогите Почте России!»

Пермь: «Увеличится культуризация и социализация молодежи».

Удмуртия: «Потеряны умные друзья в соцсети, которая уже запрещена».

И вот еще вот был вопрос: а чем отличается просмотр телевизора целые выходные, лежа на диване, от сидения в соцсетях? Хороший вопрос.

Михаил Хорс:Да, собственно, это звенья одной и той же цепи. Потому что, опять же, если отключили человеку телевидение – это тоже ведь информационный… телевизор просто портал той информации, которая подается. Отключили ему эту информацию, - и он себе места не находит, и он не знает, чем себя занять. Значит, у него зависимость от сериалов. И тоже… ну, работайте с этим, ребята.

Константин Чуриков:Вы знаете, коллеги, которые… вот мы же работаем там неделю – через неделю. Они говорят: «Вот когда неэфирная неделя, я вообще не могу. Ну как? Либо включить телевизор, либо поехать поработать».

Михаил Хорс:Трудоголизм.

Константин Чуриков:Спасибо большое, Михаил Анатольевич! Я надеюсь, что мы ответили на вопросы наших зрителей. И зависимых от социальных сетей, и независимых.

Михаил Хорс, психолог, писатель. На этом все.