Коронавирус. Главное. Число госпитализированных в целом снижается. Надолго ли?

Гости
Гузель Улумбекова
ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук
Анна Сафонова
врач клинической лабораторной диагностики

Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем свою работу в прямом эфире. Ксения Сакурова с вами...

Ксения Сакурова: ...и Иван Князев. И продолжаем следить за ситуацией с коронавирусом в нашей стране. В последние дни каждый день фиксируют рекорды по количеству заболевших. За последние сутки в России заразились 65 109 человек, выздоровели 21 714, умерли 655. И вот уже который день, как я уже сказала, у нас рекорды по заболеваемости.

Иван Князев: Несмотря на резкий рост, число госпитализированных все-таки снижается, и тоже довольно резко, на треть. Ранее, если верить статистике, в больницы попадал каждый 5-й заболевший. Ну вот еще о рекордах – в Москве рекорд суточной заболеваемости, 17 528. Как справляется мегаполис? Как справляются другие регионы? Об этом будем говорить с нашими экспертами.

Ксения Сакурова: Ну и, друзья, какая ситуация в вашем городе, в вашем регионе? Хватает ли мест в больницах, легко ли дозвониться до врачей? Среди ваших знакомых многие ли болеют? Тоже позвоните и расскажите, как у вас обстоят дела.

Иван Князев: Гузель Улумбекова с нами на связи, ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук. Гузель Эрнстовна, здравствуйте.

Ксения Сакурова: Здравствуйте.

Гузель Улумбекова: Здравствуйте.

Иван Князев: 20 регионов сегодня, как уже в новостях даже сказали, вводят новые ограничения на массовые мероприятия, на другие. При этом количество госпитализированных понемножку снижается, но цифры бьют рекорды, как уже сказали. За эти 2 года мы какие выводы сделали? Сейчас вот новая волна «омикрона» не утопит ли нас?

Гузель Улумбекова: Вы знаете, если говорить о том, чтобы лечить пациентов с острой коронавирусной инфекцией, в т. ч. заболевших «омикроном» и еще оставшихся тех, кто болеет дельта-вариантом, и плюс присоединившиеся к ним те, которые заболели гриппом, то вот с этими болезнями мы справимся. Потому что при госпитализации, все равно 6 тысяч госпитализаций в сутки – это очень много, ту цифру, которую вы назвали, и пусть она хотя бы по чуть-чуть снижается, но для того, чтобы оказать им помощь, нужно как минимум около 200 тысяч коек. Я думаю, что такие койки, я не то что думаю, я уверена, что такие койки система здравоохранения может перепрофилировать, соответственно, всем пациентам помощь будет оказана.

Тем более что «омикрон» протекает несколько легче, не поражая нижних дыхательных путей, нежели чем предыдущий вариант вируса «дельта», что означает то, что у тех, кто болеет «омикроном», во-первых, половина болеет бессимптомно, а вторая часть, примерно от второй половины четверть болеет с небольшой температурой и очень легко протекает, за неделю практически заканчивается заболевание, ну а оставшаяся треть, иногда бывает все-таки достаточно высокая температура и требуется госпитализация в стационары, но в гораздо меньшей пропорции, чем в предыдущем варианте, штамме вируса.

Ксения Сакурова: Но при этом каждый раз, когда мы говорим о загрузке системы здравоохранения, мы в основном говорим про койки, хватит коек, не хватит коек, сколько у нас аппаратов ИВЛ и т. д. Вот наши зрители жалуются, что порой просто невозможно дозвониться, везде всегда говорят, что не идите в поликлинику, вызывайте врача на дом при первых симптомах и т. д., но очень часто дозвониться до врача невозможно. Вот мы с этим так и не смогли справиться, не научились справляться, или просто сейчас ситуация такая, что, увы, это авральный режим?

Гузель Улумбекова: Ксения, койки и вызов врача на дом – это две разные истории, это два разных этапа оказания медицинской помощи. Койки, еще раз подчеркну, развернут и помощь окажут тем, кто будет нуждаться в госпитализации. То, что касается вызова врача на дом, то сегодня, конечно, вот я слышала, даже в Якутии приглашают людей с медицинским образованием, для того чтобы помочь оказать помощь тем, которые оказались на дому.

С чем это связано? Почему не хватает врачей? Очень многие врачи болеют, они так же, как все остальные, выбывают из строя, соответственно, не могут оказывать помощь. Соответственно происходит и со средним медицинским персоналом. Во-вторых, у нас и до COVID в 2019 году был существенный дефицит медицинских кадров, особенно выраженный в первичном звене, в малых городах и сельской местности.

Поэтому несмотря на то, что дополнительные силы для оказания медицинской помощи были отвлечены на оказание помощи в стационарных условиях, то в первичном звене у нас действительно не хватало и продолжает не хватать кадров. Но вот на наше с вами всеобщее счастье течение варианта «омикрон» гораздо легче и позволяет многим пациентам находиться на дому. Они во всяком случае точно могут дозвониться до поликлиники, ну и хотя бы получить какие-то инструкции, если уж врач или другой медицинский работник не может к ним прийти.

Ксения Сакурова: Вот смотрите, что пишут наши зрители вот прямо сейчас, Тюменская область: «Вторые сутки ждем врача, заболел ребенок, температура 39,8». Такая температура – ну это явный признак того, что доктор должен прийти как можно быстрее. Двое суток ждать, мне кажется, опасно.

Гузель Улумбекова: Ксения, это, конечно, опасно, и здесь должны, конечно, разбираться специалисты. Опасны и вирусные заболевания, опасны и другие заболевания, я имею в виду вот те, которыми сейчас страдают пациенты, опасны и другие заболевания. Если пациенты отвлечены на оказание медицинской помощи больным с инфекционными заболеваниями, то меньше врачей остается на оказание помощи пациентам с другими болезнями, и это тоже очень серьезная история. Поэтому эту проблему дефицита врачей и создания устойчивости системы здравоохранения мы, конечно, должны решать.

А для того, чтобы дополнительные кадры пришли в отрасль, и врачи, и средние медицинские работники, нам вот хочешь не хочешь, как бы ни не хотел финансово-экономический блок этого делать, нам придется увеличивать оплату труда медицинских работать, увеличить государственное финансирование здравоохранения, для того чтобы мы смогли дополнительному количеству врачей, которые придут работать в отрасль, и увеличить оплату труда, и заплатить соответствующие деньги. Поэтому вот здесь вы правильно говорите, для того чтобы решать проблему системно, вот так вот в одно касание, когда наступает волна, мы ее не решим. Вы ведь знаете, что медицинские работники у нас готовятся в течение минимум 7 лет в вузах.

Ксения Сакурова: Вы знаете, вот что интересно? Я буквально на днях разговаривала с подругой, которая живет в Израиле, и спрашивала, как у них организована вообще система помощи, вот вся система целиком. Вот у человека температура, он звонит врачу, что дальше происходит? И она мне говорит, что врач очень-очень подробно опрашивает человека по телефону о его симптомах и в 90% случаев лечение назначается по телефону. У меня, конечно, это вызвало определенный шок, потому что в моей парадигме врач человека должен видеть лично, у меня в семье огромное количество медиков, мне сложно это представить. И я ее спрашиваю: «А это работает, эта система?» Она говорит: «Да, это работает».

Я вот думаю: может быть, мы правда с точки зрения организации системы здравоохранения сейчас, в данных условиях что-то делаем не так, предлагая на каждого человека, который звонит, выделить медика? Может быть, правда огромное количество вопросов можно решить по телефону?

Гузель Улумбекова: Ксения, по факту так и происходит. В силу того, что медиков, как вы сказали, не хватает, врачей, средних медицинских работников, во многих регионах очень серьезно не хватает, у нас неравномерное распределение кадров, то так и происходит: врачи и медсестры консультируют пациентов по телефону, рассказывают, что им делать, рассказывают, что делать в случае ухудшения заболевания, например, вызывать скорую медицинскую помощь. Но конечно, в реальной жизни, когда волна закончится, конечно, такого не должно быть, врачей всегда должно быть достаточно, для того чтобы во всяком случае первичный прием, первый визит к врачу могли сделать пациенты очно, в т. ч. в поликлинике.

Иван Князев: А не рискованно ли это, вот так вот людей консультировать по телефону в условиях «омикрона»? Или все-таки этот штамм полегче, действительно можно медиков и не беспокоить? Многие как бы на ногах перенесут и не заметят?

Гузель Улумбекова: Иван, вопрос не стоит о беспокойстве медиков. Была бы возможность, приехала бы и медсестра и проконсультировала...

Иван Князев: Ну да.

Гузель Улумбекова: Но если даны... Ведь вопрос о том, что кадров может не хватать, соответственно, чем вообще не получить никакой помощи, лучше получить инструкции, как действовать. Не только, кстати, в Израиле, но и в других странах сегодня для населения, и не только в период инфекции, разрабатываются такие решения, когда пациент может позвонить в кол-центр, заполнить там определенные инструкции, и ему в рамках этих инструкций выдается «Немедленно ехать к врачу, немедленно вызывать скорую медицинскую помощь», «Ваше состояние сегодня позволяет (после того как он заполнит опросник) понаблюдать. Если будет хуже по отношению к сегодняшнему состоянию, немедленно вызывайте скорую медицинскую помощь». И третья инструкция – «Ваше заболевание может лечиться в домашних условиях, вы можете получить консультацию или телемедицинскую, или по телефону». Ну что делать, если врачей не хватает?

Иван Князев: Ну да...

Гузель Улумбекова: Мы же сию секунду не сможем организовать огромные потоки врачей, для того чтобы они обслужили тот гигантский поток пациентов, с которыми сегодня сталкивается система здравоохранения.

Иван Князев: Из Воронежской области спрашивают, привлекают из врачей из частных клиник. Возможно ли такое?

Гузель Улумбекова: Да, привлекают, конечно привлекают. И я знаю, что в Москве, в Санкт-Петербурге вот, кстати, открылась новая клиника для оказания помощи пациентам с коронавирусной инфекцией, и в т. ч. когда была первая и вторая волна привлекали частников, привлекали.

Иван Князев: Гузель Эрнстовна, мы сегодня обсуждали уже ПЦР-тесты, некоторые страны пошли как раз-таки по пути такого колоссального наращивания объемов тестирования, чтобы понимать картину. Может, нам тоже стоит этот опыт использовать?

Гузель Улумбекова: Иван, вы знаете, они в первую очередь наращивают максимально тестирование даже не столько для понимания картины, а для того, чтобы люди, которые... Ведь у нас вот омикрон-вариант, он протекает примерно в половине и даже больше чем в половине случаев бессимптомно или с минимальными симптомами. Но по-прежнему те люди, у которых заболевание протекает бессимптомно, они заразны для окружающих, и для кого-то это заболевание, получив, соответственно, заразившись от того, кто не знает, что он болеет, заболевание у кого-то может протекать достаточно тяжело.

Поэтому вот тестирование, массовое тестирование и во многих странах Восточной Азии, и в Соединенных Штатах Америки, и в других европейских странах сегодня доступно бесплатно, домашние тесты для определения коронавируса. Примерно, вот если говорить про Соединенные Штаты Америки, то они распространили порядка 500 миллионов тестов на месяц, это означает, что каждый в семье сможет сделать, каждый житель семьи сможет сделать примерно три теста в неделю, соответственно, зная, что он болеет, не пойти, не заражать других граждан.

Ксения Сакурова: Да, спасибо большое. Продолжим обсуждать эту тему. С нами была Гузель Улумбекова, ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук.

Сейчас продолжим. Друзья, если у вас есть вопросы к врачам, пожалуйста, пишите нам на номер 5445, 8-800-222-00-14 – это телефон прямого эфира. Если у вас еще остались какие-то вопросы по коронавирусу, по вакцинации...

Иван Князев: Нет, вопросов на самом деле очень много. Люди пишут, что невозможно до врача дозвониться, друзья, а у нас врачи в прямом эфире, и они готовы ответить на ваши вопросы, поэтому звоните. Мы сейчас приветствуем Анну Сафонову, врача клинической лабораторной диагностики сети медицинских офисов. Анна Петровна, здравствуйте.

Ксения Сакурова: Здравствуйте.

Анна Сафонова: Добрый день.

Иван Князев: Ну вот сразу призвали зрителей, Ростовская область уже на связи, у нас уже даже целая очередь из звонков. Анна, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Иван Князев: Слушаем вас.

Зритель: У меня два вопроса. Вот первый вопрос. В прошлом году в марте месяце мы вакцинацию прошли, в октябре сделали от гриппа прививки, а в ноябре месяце переболели коронавирусом. Первый вопрос, когда нам делать можно ревакцинацию, и второй вопрос, если у человека рассеянный склероз, он постоянно принимает лекарства в виде уколов, интерфероны, нужно или можно ему делать прививку от коронавируса? Спасибо.

Ксения Сакурова: Да, спасибо.

Иван Князев: Спасибо.

Ксения Сакурова: Анна Петровна?

Анна Сафонова: Добрый день.

Ну, по поводу переболевших и ревакцинации, есть на это четкие указания, что уже через полгода после переболевания, можно также еще для контроля сделать, посмотреть уровень антител, можно сделать ревакцинацию. То, что касается пациента с рассеянным склерозом, вы знаете, очень непростой такой диагноз и лечение очень непростое. Вот здесь не смогу вас проконсультировать, это все-таки нужна консультация лечащего врача, потому что нужно видеть и человека, и результат его анализов, тут сложный, такой индивидуальный подход должен быть.

Ксения Сакурова: Анна Петровна, вот по поводу «омикрона» все-таки тоже хотелось бы, масса вопросов, хотелось бы хотя бы часть их задать. Говорят многие эксперты и те, кто столкнулся с этой болезнью, о том, что сейчас один из основных симптомов – это головная боль. Это действительно так? То есть можно ничего другого не чувствовать, кроме боли в голове, и в принципе уже подозревать у себя коронавирус?

Анна Сафонова: Ну, сложно сказать, потому что все-таки мы лаборатория, в основном работаем с пациентами, которые здоровы. И скажем так, те положительные находки, которые у нас есть, они связаны в первую очередь с тем, что приходят пациенты без симптомов, потому что, как вы знаете, в соответствии с распоряжением мэра города Москвы, у нас если у человека есть какая-то клиническая симптоматика, он обязан обратиться в поликлинику и вызвать врача, выходить из дома ему не рекомендуется.

Но даже вот я вижу и среди знакомых, и среди тех корпоративных клиентов, с которыми мы общаемся, что люди болеют очень по-разному и гриппом, и COVID. И на основании головной боли делать заключение, что это коронавирусная инфекция, практически невозможно, потому что грипп также сопровождается и сильными головными болями, соответственно, и бывает и очень высокая температура, у кого-то меньше. То есть здесь только основные...

Иван Князев: Но они же, наверное, эти боли, другого характера. Потому что вот пациенты и нам пишут, и тоже так же по знакомым, и паблики различные когда читаешь, продолжительные боли, несколько дней, голова как-то болит по-особенному. Причем самое интересное, что люди запутались, определять это уже как омикрон-штамм либо к остеопату идти, некоторые говорят: «Я сходил, мне помогло». Какой остеопат...

Анна Сафонова: Ну почему, может быть, потому что большинство случаев, вот головные боли, они все-таки могут быть связаны и с шейным остеохондрозом, как бы вариант такой может быть. Тут у головных болей очень много всяких, скажем так, причин, которые к ним могут приводить. Но понятно, что любое вирусное заболевание будет сопровождаться сильной головной болью, и понятно, что идет очень сильная интоксикация, связанная с вирусной инфекцией, поэтому как побочный эффект, скажем так, всегда будет.

Ксения Сакурова: Я почему спрашивала? Потому что хочется понять, что сейчас, в нынешнем течении пандемии, может насторожить человека и должно его настораживать, чтобы он в т. ч., пусть даже у него симптоматика только головные боли, но чтобы в т. ч. он задумался о том, что ему стоит сделать тест, в т. ч. для того, чтобы он вовремя изолировался, если этот тест будет положительный.

Иван Князев: Да, а не пошел к остеопату и перезаражал десять других человек.

Анна Сафонова: Ну, кстати, вопрос очень хороший, тема с остеопатом, вот тоже вы правильно все говорите. Потому что мы вот даже смотрим на примере вот и наших корпоративных клиентов, и нашей собственной организации, в первую очередь надо обращать все-таки внимание на те контакты, которые у вас были, и понятно, что если вы были в компании либо ходите на работу, соответственно, и в офисе есть заболевшие, то...

Чем и уникален «омикрон»: для того чтобы вы заразились, не нужно каких-то особых контактов, даже в лифт можно зайти, соответственно, и выйти оттуда уже с положительным результатом. То есть в первую очередь обращайте внимание на контакты, где вы были, находились ли вы где-то в большой группе людей, соответственно, помещение закрытое, имеется в виду с крышей. Если даже вот сейчас посмотреть на сайте ВОЗ, они публикуют основные, скажем так, риски, которые связаны с заражением, – это кучность, это наличие крытого помещения и закрытого пространства. Вот поэтому если вы сидите дома и нигде не выходили...

Ксения Сакурова: Анна Петровна, так это любой работающий человек, который тем более не обладает личным транспортом, а ездит на работу общественным транспортом...

Анна Сафонова: Конечно.

Ксения Сакурова: ...в принципе каждый день подвергает себя риску. Поэтому тут ну каждый день можно у себя подозревать, что ты был в контакте с заболевшим, тем более что «омикрон» бессимптомный. Тут такой немножко сложный признак получается.

Анна Сафонова: Ну а если бессимптомная инфекция, ну как вы ее? Ну, бывает, у кого-то температура до 37 поднимается и держится так несколько дней, у кого-то сопровождается головной болью, у кого-то сильный насморк. То есть я говорю о том, что отличить коронавирус, штамм «омикрон» от сезонного ОРВИ, который в принципе никто не отменял, в Москве он гуляет точно так же, как и штамм «омикрон», невозможно, т. е. это тоже надо понимать.

Иван Князев: Краснодар у нас на связи.

Ксения Сакурова: Да, давайте послушаем зрителей. Елена с нами на связи. Елена, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Я слышала, что врач говорил. У меня вопрос такой. 29 июля у меня была вакцинация, две прививки я сделала. Сейчас полгода проходит 29 января, я должна сделать ревакцинацию. Но вот в субботу и сейчас я плохо себя чувствую, то ли ОРВИ, то ли «омикрон», потому что 37–37,4, слабость, ломота. 29 января у меня проходит полгода – мне ревакцинацию когда можно сделать? И я слышала, что, если я опоздаю полгода, мне потом опять нужно сделать две прививки, – это правда?

Иван Князев: Спасибо.

Анна Сафонова: Да, все верно. Соответственно, по рекомендациям, ровно через полгода вы делаете... Это, кстати, рекомендации не только российские, они, собственно говоря, европейские, общемировые. Если через полгода вы делаете повторную прививку, то, соответственно, то будет одна доза. Если проходит больше полугода, то необходимо пройти уже полный курс вакцинации, т. е. получить две дозы.

Иван Князев: А больше – это сколько должно времени пройти? Грубо говоря, делал прививку в прошлом году, ну год назад, переболел по осени, вот сейчас уже тоже полгода прошло, опять заново два компонента?

Анна Сафонова: Если проходит больше полугода, больше 6 месяцев, да, заново делаете два компонента. Единственное, что я могу порекомендовать, проверить уровень антител, посмотреть, насколько они высокие. Если антитела реально высокие, то, может быть, имеет смысл приостановиться, подумать, проконсультироваться с врачом.

Иван Князев: Тут из Тверской области крик души фактически: «ОТР, Иван, Ксения, город Торопец, дайте врачей, скорой нет. Мы тоже люди, нужна ваша помощь, чтобы вернули скорую, врачей, медсестер, санитарок, всего этого не хватает». Ну, обращаемся тогда уже к властям Тверской области, этого города, пусть услышат наших телезрителей.

Ксения Сакурова: Анна Петровна, есть ли какие-то отличия в протоколе лечения? Сейчас в связи с новым штаммом он как-то поменялся?

Анна Сафонова: Нет, никаких новых методических указаний по поводу терапии в связи с новым штаммом пока не выходило.

Ксения Сакурова: Ага, все...

Анна Сафонова: Все остается как и было.

Иван Князев: Тут еще телезрители спрашивают по поводу новых штаммов, все-таки опасаются. Хорошо, говорили много про «омикрон», что на нем в принципе пандемия может закончиться, но люди беспокоятся, вот, в частности, из Томской области, а не появится ли у нас сейчас новый штамм, когда столько заболевших.

Анна Сафонова: Ну, в принципе может появиться и новый штамм, потому что сейчас, например, есть информация, что во Франции выявили еще один новый подвид «омикрона», соответственно, который тоже там содержит какую-то редкую мутацию и обладает еще большей контагиозностью, чем вот действующий штамм.

Ксения Сакурова: Ну то есть, насколько мы понимаем, на самом деле эти мутации происходят гораздо чаще, чем мы про них слышим, просто ученые какие-то из них обнаруживают, какие-то зарождаются и умирают сами по себе, т. е. отследить этот процесс, ну вот так, как мы думаем, невозможно?

Анна Сафонова: Ну, отследить появление новых штаммов и новых мутаций, за этим пристально очень следят, поэтому и появляется информация о том, что вот они выявляются. Другой вопрос, насколько они имеют клиническое значение, приводят к смене терапии либо к смене, соответственно, компонента вакцины, тут вот второй момент.

Ксения Сакурова: Ну и насколько они, видимо, захватывают популяцию тоже, как они распространяются.

Давайте еще послушаем зрителей. Нина из Курской области. Нина, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Иван Князев: Приветствуем вас.

Зритель: Будьте добры, подскажите, у меня эпилепсия, прививку мне делать можно или нет?

Ксения Сакурова: Да, спасибо.

Иван Князев: Спасибо.

Анна Сафонова: Я не смогу вам ответить на этот вопрос, потому что я не ваш лечащий врач. Здесь, конечно, необходима индивидуальная консультация врача, который ведет, потому что так сложно...

Иван Князев: Ага. По поводу уровня антител интересуются наши зрители. Какой уровень уже считается низким и надо срочно идти прививаться? Потому что в какой-то момент ваши коллеги говорили, что на антитела вообще смотреть не нужно, смысла нет никакого.

Анна Сафонова: По поводу литературы, которая сейчас публикуется, много разных было статей. Но все приходят к одному и тому же выводу, что должна быть концентрация антител менее 500 международных единиц, соответственно, является показателем уже к вакцинации, это низкий уровень защитных антител.

Иван Князев: Ага. Галина из Москвы на связи.

Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Галина, Москва, 74 года, пенсионерка, инвалид II группы. Среди прочих заболеваний и диагнозов есть вторичный иммунодефицит по клеточному и гуморальному типу. Меня интересует, можно ли мне прививаться, и если можно, то какой вакциной? Прививок не было.

Ксения Сакурова: Да, спасибо. Анна Петровна?

Анна Сафонова: Тоже как бы вопрос такой индивидуальный, я не врач-иммунолог, не могу сказать, прививаться вам или нет. Ну а по поводу вакцин, на сегодняшний момент у нас в принципе в Москве можно только «Спутником» привиться, других вариантов в принципе нет.

Иван Князев: Спасибо.

Ксения Сакурова: Да, спасибо.

Иван Князев: Анна Сафонова, врач клинической лабораторной диагностики сети медицинских офисов, была с нами на связи.

Ксения Сакурова: Ну и все-таки картина по разным регионам, что сейчас происходит. Ставропольский край: «До поликлиники дозвонился через 2 часа 50 минут, еще 35 минут разговаривал с автоответчиком». Башкирия, Уфа: «На прошлой неделе с мужем заболели, утром сразу дозвонились до поликлиники, через 1,5 часа пришла врач, взяла тест ПЦР, COVID подтвердился. Сегодня принесут лекарства. Врач сама мне позвонила. Приятно удивлена такой хорошей работой». Омская область: «Звонила в поликлинику, 2 дня не дозвонилась, пришлось вызывать скорую», – вот такая ситуация.

Иван Князев: Ну а мы идем дальше, буквально через несколько мгновений поговорим о парке самолетов в нашей стране.

Ксения Сакурова: Российских самолетов.

Иван Князев: Да.

Какой самый частый симптом «омикрона»?