Отец Дионисий: В медицине ты на второй-третий год обрастаешь панцирем, чтобы не чувствовать чужую боль. В священстве – наверное, тоже несколько лет, чтобы не чувствовать её остро

Гости
Иерей Дионисий
клирик Московской епархии

Ксения Сакурова: Ну а мы продолжаем принимать ваши сообщения и звонки. Сегодня, я напомню, мы поздравляем работников скорой помощи, спрашиваем вас, можете ли вы обойтись без них в экстренной ситуации, умеете ли сами оказывать первую помощь. 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений.

Ну вот вообще биография многих известных людей начиналась с работы врачом: Антон Павлович Чехов, Михаил Булгаков, Конан-Дойль. Работа медика действительно показывает и жизнь, и людей с самых разных сторон. Кого-то такой опыт может даже сломать, ну а кто-то, наоборот, вдохновляется и ищет новые пути спасения людей.

Иван Князев: Ну а наш следующий гость, Отец Диониссий, когда-то тоже работал фельдшером в реанимации. Батюшка, здравствуйте. Ну кстати, среди священников тоже много было медиков?

Отец Диониссий: Да, здравствуйте, Иван, здравствуйте, Ксения. И было и есть, конечно, да. Мы же не забываем свои навыки.

Иван Князев: Как вы, ну я не знаю, после работы в скорой помощи… вот я думаю, что сейчас многие люди, обычные люди подумают, что насколько ж страшной бывает работа в скорой, что потом человеку пришлось уйти в священство.

Отец Диониссий: Я немного уточню: я же работал не в скорой, я работал в реанимации. То есть мы уже работали с тем, что привозила нам скорая. Страшной? Я не скажу, что страшной. Наверно, она была очень интенсивной, вот, а страшной вряд ли. Поначалу может быть страшно, да, ты не знаешь, что и как делать. А потом входишь в курс дела.

Иван Князев: Почему потом вы решили стать священником?

Отец Диониссий: Какое-то логическое продолжение направления, которое я избрал – помогать людям. Знаете, вот как есть девиз у медиков: «Светя другим, сгораю сам». Священство явилось логичным продолжением этого направления. Я оставил реанимацию и ушел в священство.

Иван Князев: Люди, наверное, когда попадают в реанимацию, те люди, которые там работают, те люди, которые работают в скорой, они, наверное, как-то по-другому смотрят на жизнь.

Отец Диониссий: Конечно.

Иван Князев: Они понимают, что жизнь в любой момент может прерваться.

Отец Диониссий: Они не только по-другому смотрят, они еще и платят за свой дар, платят ну типично какими-то ситуациями в семье. Это же напряжение приходит и в семью, то есть какие-то сложности в жизни возникают. Ты же работаешь сутками, платишь здоровьем, естественно. Несмотря на то, что ты врач или фельдшер, или медсестра, ты платишь здоровьем за свой дар. Да, это все неизбежно.

Иван Князев: Как с этим справляются в том числе и медики, в том числе священники? Вот священники выслушивают разные истории людей, иногда это очень тяжелые истории. Медики видят разные истории людей, им приходится спасать – это тоже тяжелые моменты бывают. И потом как вот с этим справляться, как с этим жить? Удается дистанцироваться?

Отец Диониссий: Знаете, не то, что дистанцироваться, ты обрастаешь как бы панцирем, перестаешь чувствовать чужую боль. Это приходит на второй, третий год работы в медицине. В священстве? Ну наверное тоже где-то проходит несколько лет, и ты перестаешь воспринимать чужую боль остро. Если ты воспринимаешь ее остро, тогда тебе придется гореть.

Иван Князев: И можно сгореть самому.

Отец Диониссий: И можешь сгореть, конечно.

Иван Князев: Знаете, батюшка, некоторые люди они медиков ругают, они говорят: «Ну бог как управит, так и будет. А медики мне не помогут». Вот что священники думают по этому поводу?

Отец Диониссий: Я скажу, что конкретно думаю я, я не могу сказать за всех. Посмотрите на медиков, пожалуйста. Они как бы не от мира сего, как бы сословие таких ангелов в белых халатах. У них и одежды белые недаром, поверьте мне, недаром. Они занимаются тем, чем не могут заниматься те же ангелы, я имею в виду людей.

Вот смотрите, это же великое достижение – скорая помощь, великое достижение, мы им пользуемся ну, буквально, век с небольшим может быть. Мы даже не задумываемся, что был мир, в котором ее не было.

Это удивительно, и это люди не от мира сего. Они занимаются тем, что отдают свою жизнь, ну я, конечно, понимаю, что не все. Есть люди черствые, есть люди, которые ну не испытывают эмпатии к пациентам, я понимаю все. Но в общем-то, в основном посмотрите на них. Они платят своей жизнью за то, чтобы помогать другим.

Иван Князев: Я просто к тому, что на бога надейся, но сам не плошай. Не стоит пренебрегать…

Отец Диониссий: Не стоит, конечно. Это же определенный уровень воздействия на болезнь. То есть медики – это более материальное воздействие, более телесное. Священники – более душевное, духовное, если хотите.

Ну например вот психические болезни. Для медиков очевидно, что есть гамма, спектр определенных химических соединений, которые воздействуют на эту болезнь, священники пытаются на это воздействовать молитвой, какими-то священнодействиями, таинствами. Результат не всегда предсказуем. Для медиков, ну я бы сказал, более конкретный результат достигается их усилиями.

Иван Князев: Ну вот я не зря сейчас вспомнил, что многие священники были хорошими врачами. Войно-Ясенецкий – прекрасный хирург был.

Отец Диониссий: Вересаев… а нет, да, я имею в виду – писатель, да. Да, Войно-Ясенецкий, да, конечно. Вы просто начали про писателей говорить – Булгаков, Чехов, Вересаев тот же. Викентий Смидович – его настоящее имя. Конечно, Войно-Ясенецкий, я вот был несколько лет назад в его доме-музее. Потрясающая биография, очень интересный, сильный тип человека.

Иван Князев: И при этом замечательный хирург был.

Отец Диониссий: Да, замечательный хирург. Одно не мешает другому. Если ты желаешь помочь человеку, тебя не остановит… ну ничто не остановит, ты можешь помочь ему в любой ситуации. Неважно, был ты врачом, а стал священником, или в настоящее время там ты продолжаешь свою деятельность, или ушел, например. Ведь как говорят, бывших врачей не бывает. Вот.

Единственно, что отличает врача от других – то, что ему необходимо саморазвиваться всю жизнь, чтобы быть в теме, чтобы уметь помогать вовремя людям.

Ксения Сакурова: Батюшка, а из вашей практики, когда вы сами работали врачом, что вам больше всего запомнилось?

Отец Диониссий: Я врачом не работал, я средний медперсонал.

Ксения Сакурова: Когда вы реанимировали людей, вы же этим занимались, что вам больше всего запомнилось? Какая история, может быть на вас лично произвела самое большое впечатление?

Отец Диониссий: Самое большое? Я бы не выделил ни одной истории особенно. Дело в том, что в реанимации чудес не бывает. Это, ну как бы сказать, для киносценариев больше тема. А так это определенная рутина, но правда с элементами адреналина, вот, постоянно надо быть в тонусе, чтобы уметь помогать людям.

Но я помню, был случай, когда один мальчик попал в автокатастрофу – его сбила машина, и родители, а они были докторами наук медицины, пригласили Алана Чумака, чтобы оживить его. А у мальчика, извините, ну было настолько сильное повреждение мозга, что счет шел уже на часы. И Алан Чумак ходил, исправно ходил и что-то пытался сделать, но у него ничего не получилось, конечно.

Ну вот эта история врезалась в память, как и множество других историй. Каждый медик мог бы написать книгу.

Ксения Сакурова: Что многие и сделали.

Иван Князев: Да, благодарим вас.

Ксения Сакурова: Спасибо большое.

Иван Князев: Отец Диониссий, клирик Московской Епархии был у нас в гостях. Батюшка, спасибо, хорошего дня вам.

Отец Диониссий: Всегда рад.

Ксения Сакурова: Ну а мы продолжим говорить о скорой помощи. Я напомню, поздравляем ее работников с профессиональным праздником, собираем ваши истории. Рассказывайте, как вам помогли, и умеете ли вы сами оказывать первую помощь. 5445, напишите, пожалуйста, нам.