Переговоры России и Украины в Турции

Гости
Владимир Жарихин
политолог

Виталий Млечин: Начинаем мы с важнейшей темы – в Стамбуле начались переговоры России и Украины. Перед делегациями выступил президент Турции Эрдоган и заявил, что нужны конкретные результаты.

Марианна Ожерельева: Безусловно, все ждут результатов прекращения огня. Но вот удастся ли добиться в рамках этих переговоров именно сегодня данной цели обсудим с экспертом. На связи с нашей студией Владимир Жарихин, политолог.

Виталий Млечин: Владимир Леонидович, здравствуйте!

Марианна Ожерельева: Здравствуйте!

Владимир Жарихин: Здравствуйте!

Виталий Млечин: Владимир Леонидович, вы скорее осторожно-оптимистично относитесь к этим переговорам? Как вы считаете, удастся чего-то добиться или очередной раунд? Просто поговорят и разъедутся, что называется?

Владимир Жарихин: То, что переговоры идут, продолжаются, уже говорит о том, что какое-то определенное сближение позиций, видимо, происходит. Но пока, судя по всему, недостаточно для того, чтобы выйти именно на соглашение.

Я так понимаю, Эрдоган старался, видите, какой шикарный дворец предоставил, сам выступил, призвал и т.д.

Но пока что, в общем-то, судя по тому, что проникает все-таки за двери закрытых переговоров, пока что серьезного сближения позиций, к сожалению, не произошло. Со стороны Украины, например, единственное согласие на вроде бы нейтральный статус, а все остальные требования России, они пока что не готовы признавать.

Посмотрим. Но здесь я бы с вами согласился, все-таки здесь я больше осторожный оптимист, чем неумеренный пессимист. Но не более того.

Виталий Млечин: А вот это посредничество Эрдогана, как вы считаете, о чем оно говорит?

Такое ощущение, что он как-то оттер Макрона от этой роли, потому что сначала президент Франции Макрон очень активно пытался выполнять эту роль такого посредника. Но такое ощущение, что не очень-то у него получилось. Может быть Эрдоган успешнее будет?

Владимир Жарихин: Может быть. Потому что все-таки в качестве посредника должен выступать лидер или страна, которая занимает достаточно самостоятельную позицию. Франция попыталась занимать самостоятельную позицию, но получила команду, что называется, «к ноге!» И на этом посреднические действия Макрона закончились.

Эрдоган все-таки выдержал определенную степень самостоятельности и независимости по отношению с одной стороны к Западу, с другой стороны, к России и таким образом, что называется, отвоевал себе позицию именно возможного посредника. И сейчас я так понимаю, на этой позиции находится.

Виталий Млечин: А вот только что пришло сообщение агентства ТАСС: «Украина обещала принять самые жесткие меры в отношении преступников, пытавших российских военнослужащих», – об этом заявил Владимир Мединский.

То есть получается, что Украина признала эти факты, да, но заявила, что это какие-то отдельные преступники, которые будут наказаны. Это можно считать какой-то уступкой в сторону России?

Владимир Жарихин: К сожалению, я боюсь, это скорее уступка в сторону западного общественного мнения, чем в сторону России.
Ну уж не признать, когда сами же, в кавычках, в двойных я бы сказал кавычках, «герои» этой съемки выложили это все в интернет, не представляется возможным. Действительно, они как бы заявляют, что это, так сказать, крайности исполнителей, что мы их накажем и т.д.

Но, к сожалению, украинская и в этом проблема: в украинских вооруженных силах слишком много таких «частных случаев», которые сливаются в общую политику. В этом-то и проблема большая.

Марианна Ожерельева: Владимир Леонидович, для прессы данные переговоры в Стамбуле сегодня закрыты. Но Financial Times публикует некие документы (непонятно откуда утечка: российская или украинская сторона), и там сказано, что два пункта, которые будут обсуждаться – это неучастие Украины в НАТО, естественно, и отказ от разработки ядерного оружия. Взамен – это гарантия безопасности и перспектива вступления в Евросоюз.

И вот по гарантиям безопасности интересная штука. Ратифицировать должны будут 11 стран, в том числе Россия, Китай, США, Израиль, Польша, Канада, Франция, Турция и другие. И вот там такой пункт приводят журналисты, что это некая пятая статья НАТО, что все члены альянса в случае нападения на одну из стран, которая подпишет данный документ, обязаны вступиться.

По-разному можно относиться к тому, что публикуют западные газеты, но все-таки это говорит о каком-то прорыве, движении вперед или нет?

Владимир Жарихин: К сожалению, в западной прессе и в том числе британской, профессионализм все уменьшается, но зато резко возрастают фантазии журналистов.

Марианна Ожерельева: Так.

Владимир Жарихин: И постепенно переходят в жанр писателей-фантастов, к сожалению. Поэтому доверять этой позиции, что это некая согласованная позиция, я бы не стал.

Но что это, что ли, очередная попытка с той стороны, которая ведет переговоры, а мы с вами догадываемся, что переговоры ведут не только и не столько представители украинского руководства, хотя они выступают в качестве публичных переговорщиков, это определенный сдвиг, определенная попытка найти компромисс, скажем так, поближе все-таки к позициям украинской стороны.

Но тем не менее, это очередная какая-то небольшая сдача позиций. Я надеюсь, и думаю, что не последняя.

Марианна Ожерельева: А на ваш взгляд, все-таки предмет диалога какой? Песков уже заявил, что обмен пленными не является сегодня обсуждаемой темой. Что это может быть? Опять же там не вступайте в НАТО, отказ от ядерного оружия.

Что может требовать российская сторона? Возвращаясь к этой статье в Financial Times о том, чтобы русский язык стал нормой частью в Украине, как бы речи тоже якобы не идет. Тогда, о чем?

Владимир Жарихин: Это не идет, наверное, с той стороны, со стороны Financial Times. А с нашей до сих пор идет.

Марианна Ожерельева: Идет все-таки.

Владимир Жарихин: И демилитаризация, и денацификация тоже идет. То есть это, так сказать, высказана некая, пока что очень скромная, я бы сказал, компромиссная позиция с той стороны. Но с нашей стороны пока что позиции достаточно жесткие. Посмотрим, как дальше будут развиваться переговоры.

Марианна Ожерельева: А вы видите со стороны Украины на фоне всех тех заявлений, которые были и от интервью Зеленского журналистам российским и предыдущие заявления, вот эти шараханья: то вступаем, то не вступаем в Евросоюз, то НАТО надо нам, то НАТО нас не принимает, вы какую-то конкретную такую линию мыслительную здесь видите? Цель-то какая?

Владимир Жарихин: Пока что нет. Пока что пока идут военные действия, она в значительной степени зависит от успехов и неуспехов той и другой стороны.

Пока что с нашей стороны побольше. И значит, та позиция, которая освещена Financial Times и является, видимо, неким предложением с той стороны, мне кажется пока что не является удовлетворительной для российской стороны. И поэтому ждать прямо сейчас переговоров. Вот, кстати, вижу на картинке живого и здорового Романа Абрамовича.

Виталий Млечин: Да, за ним сегодня очень внимательно наблюдают журналисты.

Марианна Ожерельева: Британская пресса, да, много публикаций выпустила.

Из Ленинградской области нам пишут: «8 лет минских переговоров говорят о бессмысленности переговоров с Украиной».

Есть и другие, конечно, точки зрения о том, что договариваться как раз-таки надо. Но вот этой позиции очень много среди наших телезрителей. Как вы думаете, что действительно, как бы есть некая усталость от 8 лет бессмысленного переговорного процесса?

Владимир Жарихин: Здесь, конечно, да, есть проблема – проблема выполнения обязательств. К сожалению, с украинской стороны, а будем говорить прямо, я уже буду говорить откровенно и прямо – с американской стороны слишком много было срыва обязательств.

Которые, кстати, начались еще в феврале 2014 года, когда тот же самый Обама гарантировал нашему президенту выполнение соглашений с оппозицией, а на следующий день все это произошло наоборот. У меня такое тихое подозрение – по команде тогдашнего вице-президента Байдена, который впрямую отвечал за ситуацию на Украине.

И поэтому сейчас действительно нужны гарантии, кроме подписей, вполне определенные. То есть складывается ситуация, когда выполнение обязательств должно происходить параллельно с подписанием соглашений, конкретное выполнение конкретных обязательств – это, например, признание Крыма российским и признание Республик Донбасса со стороны парламента Украины. Прежде чем будет окончательно подписаны, что называется, мирные соглашения.

Виталий Млечин: Вот сейчас срочное сообщение агентства ТАСС пришло: Мединский анонсировал заявление по итогам переговоров России и Украины в Стамбуле через несколько часов.

Это может быть сигналом того, что какой-то прогресс? Или это может быть какое-то дежурное заявление?

Владимир Жарихин: Ну, всегда мы надеемся. Всегда надеемся, что это будут непросто общие слова, которые обычно произносят после закрытых переговоров, чтобы всем было понятно, что переговоры велись, но никто не понял, о чем.

В данном случае хотелось бы, чтобы это было не так. Но опять же, я здесь скорее умеренный оптимист, чем безудержный пессимист.

Марианна Ожерельева: Владимир Леонидович, не раз Зеленский говорил о том, что любые изменения, что касаемо вот этого переговорного процесса, потребуют референдума. И у него звучала фраза, что если что-то мы принимаем, потом это референдум, потом это принимаем уже парламентом.

Вот здесь, поясните, ведь это же очень долгий процесс, на это явно уйдет не один, не два и не три месяца, а до года, может быть. То есть то или иное решение, которое будет условно принято весной текущего года, например, мы получим его реальное действие только через год, так получается?

Владимир Жарихин: Да вот в том-то все и дело. И вот на такие уловки я думаю, наши переговорщики не пойдут. Это, во-первых.

Во-вторых, мирные переговоры референдумом не решаются. Это, так сказать, очередное изобретение Зеленского, чтобы снять с себя ответственность и практически намек на то, что он в полной мере не обладает властью, необходимой для принятия ключевых решений.

Марианна Ожерельева: Даже по Крыму было же заявление, что необходимо провести референдум, понять, как там люди будут жить. Согласны ли, не согласны. Также по Республикам Донбасса, да, что граждане Украины, как они, которые сейчас находятся там с паспортами украинскими, да, условно, как они будут на этой территории проживать?

Это необходимо выносить все-таки на референдум? Это же касается напрямую конкретных людей.

Владимир Жарихин: Да, нет, конечно. Я еще раз говорю, это заявление Зеленского, которое я, например, интерпретирую как заявление о том, что он не обладает в полной степени необходимой властью для того, чтобы принимать решения.

Такие решения все-таки имеет и должен принимать руководитель страны. Это не решается голосованием.

Марианна Ожерельева: Раз вы всякий раз подчеркиваете вот эту несамостоятельность украинского лидера и апеллируете к тому, что условно Белый дом является тем кукловодом, который все это провоцирует.

Тут Трамп ряд заявлений сделал относительно Байдена и его риторики в адрес российского лидера и сказал там что-то, если взять пять худших президентов, они не нанесли такого вреда США, как то, что сделал за 15 месяцев господин Байден. Вы с этим согласны?

И вот накануне мы обсуждали вот эту риторику новую в дипломатии. Насколько вообще она уместна именно сейчас? Потому что тот же Макрон сказал, что это ведет к эскалации конфликта. Зачем сейчас нагнетать еще и словесно.

Владимир Жарихин: Вы понимаете, здесь, что называется, Байден – тоже человек. То есть в данном случае эмоции у него довлеют над государственной мудростью. Хотя, в общем-то, он опытный очень политик.

Марианна Ожерельева: Конечно.

Владимир Жарихин: Все-таки вот эта Украина «АнтиРоссия» – это его произведение. И когда ведутся переговоры, по сути о разрушении этого здания, которое он построил, ему отказывает государственная мудрость, и он оказывается в плену эмоций, произносит ненужные и, собственно говоря, вредные даже для интересов Соединенных Штатов, эмоциональные высказывания, которые отнюдь его не красят, но говорят о том, кто построил это уродливое здание под названием «АнтиРоссия».

Виталий Млечин: Но эти заявления они так и останутся заявлениями, или они действительно смогут как-то изменить, повлиять на изменение политики и сказаться на переговорах и вообще возможности переговоров в будущем?

Владимир Жарихин: Я все-таки надеюсь, что кроме Байдена там есть кому принимать взвешенные решения. А не эмоциональные на основе произнесения всех этих дурных слов, которые он наговорил. Теперь вроде отъезжает назад.

Марианна Ожерельева: Да, что он не призывал к свержению власти, да.

Владимир Жарихин: Да, под воздействием эмоций. А я объясняю, почему эмоции. Потому что это его детище, и он видит, что это детище скоро закончится.

Виталий Млечин: Спасибо!

Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое! На связи с нами был Владимир Жарихин, политолог. Обсуждали российско-украинские переговоры, которые в эти часы проходят в Стамбуле.