Соцсети приравняли к улице

Гости
Тимур Матвеев
адвокат
Дмитрий Винник
доктор философских наук, профессор Финансового университета при Правительстве РФ

Тамара Шорникова: Верховный суд разъяснил, как следует наказывать за оскорбление в соцсетях. Если это произошло на открытой страничке, то наказание должно быть строже, нежели за ругань в частной переписке. Если проще, обзываться в общем чате при большом количестве слушающих и читающих – штраф будет больше.

Иван Князев: Да, на людях ругаться нельзя. Административный кодекс разделяет оскорбления тет-а-тет и публичные: за первые штраф для граждан от 3 до 5 тысяч рублей, за вторые, в том числе оскорбления в интернете, от 5 до 10 тысяч. По данным Судебного департамента при Верховном суде России, в прошлом году наказали более 13,5 тысяч граждан за подобные действия.

Тамара Шорникова: Легко ли вообще привлечь обидчика к ответственности, когда вас обзывают? Какой тут порядок действий? Как все правильно зафиксировать? Узнаем у экспертов. Вы расскажите о ваших личных переживаниях, впечатлениях, о вашем опыте, были ли у вас стычки в интернете, оскорблял ли вас кто-то, пытался оскорбить, как вы на это реагировали. Как в принципе на такие конфликтные ситуации реагируете?

Иван Князев: Кто обругал и за что? Напишите, позвоните, расскажите нам. Дмитрий Винник у нас сейчас на связи...

Тамара Шорникова: Только подбирайте выражения, здесь нас все-таки много, штраф будет большой.

Иван Князев: Да, здесь общественное пространство. Аналитик Института исследований интернета у нас на связи, профессор Финансового университета при Правительстве России. Здравствуйте, Дмитрий Владимирович.

Дмитрий Винник: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Насколько сейчас это обыденная история? Оскорбили в интернете, ты скопировал пост, собрал какие-то данные и что, пошел в суд жаловаться на обидчика? Это рядовая история или все-таки одна на миллион?

Дмитрий Винник: Конечно же, она не одна на миллион, она достаточно рядовая история.

Тамара Шорникова: Так.

Дмитрий Винник: Таких историй случается в масштабе страны тысячи и даже, возможно, десятки тысяч. Всегда есть люди-скандалисты, и, соответственно, всегда есть люди обидчивые и просто сутяжники, для которых это повседневность пойти в мировой суд либо написать заявление в прокуратуру, что, дескать, их оскорбили, их обижают.

Тамара Шорникова: А как это работает? Потому что, насколько я помню, это даже по фильмам условно, выступая в суде, всегда предоставлялась какая-то важная улика, записанная, не знаю, на аудио, например, говорят: «Это не может пройти как улика в суде». А здесь как работают принципы? Ведь то, что у вас доказательная база – это фактически распечатка переписки, это запись каких-то голосовых сообщений. Получается, что сейчас это все вполне себе улики?

Дмитрий Винник: Хороший вопрос. Фактически на самом деле на усмотрение суда, суд решает, понимаете, судья уже действует по личному убеждению, особенно если мировой судья, он не настолько связан, понимаете, этими процедурами в том смысле, что последствия, какие-то штрафы и так далее.

Тамара Шорникова: Ага.

Дмитрий Винник: Решает порой даже, так сказать, полюбовно эту ситуацию. И как судья решит, как он сочтет нужным. Дело в том, что, конечно, суд может привлечь лингвистическую экспертизу, потому что иногда бывают такие... Бывают случаи явных оскорблений, когда матом ругаются или говорят: что ты, например, подлая собака, рожденный от собаки и так далее.

Иван Князев: Ха-ха.

Дмитрий Винник: Ну и такие оскорбления еще можно встретить в Помпеях, вы понимаете, на древнеримских стенах, допустим, Вергуло писал Тилитосу: «Ты мерзавец». А на одной стене в погибшем городе Помпеи кто-то написал: «Как эта стена до сих пор не рухнула от дрянных надписей?»

Иван Князев: То есть «мерзавец» была дрянная надпись тогда?

Дмитрий Винник: То есть ругательств... терминологии хватало и сейчас хватает.

Иван Князев: Дмитрий Владимирович...

Дмитрий Винник: А если... Да?

Иван Князев: Продолжайте-продолжайте, да.

Дмитрий Винник: Иногда привлекают лингвистическую экспертизу, когда невозможно разобраться очевидным образом, вот тут...

Иван Князев: Смысл непонятен?

Тамара Шорникова: То есть как будто бы оскорбили, но непонятно, да, было или нет?

Дмитрий Винник: Да-да. Нет, правда бывают сложные случаи. Вы понимаете, даже не оскорбительное слово может быть использовано оскорбительно. Вот один мой покойный коллега-лингвист, он как-то пояснял в суде вот эту ситуацию и сказал: «Вот смотрите, слово «доска» вроде бы нейтральное, но если его употребить по отношению к женщине...» А сама судья была такая дама... стройная, вот.

Тамара Шорникова: А.

Иван Князев: И тоже обиделась?

Дмитрий Винник: Она сказала: «Не надо продолжать, я поняла».

Тамара Шорникова: Понятно...

Иван Князев: Так, интересно.

Дмитрий Владимирович, смотрите, много раз мы уже говорили о том, что на заре интернета вроде как бы это пространство воспринималось как свободное, прямо скажем, и частично, может быть, даже до сих пор воспринимается. Можно было писать все что хочешь и кому хочешь. Сейчас как? Меняется отношение к этому?

Дмитрий Винник: Конечно же. То есть эпоха романтика, романтического оптимизма прошла, хотя до сих пор сохранились, в том числе среди ученых и даже среди юристов, те, кто полагают, что интернет – это какая-то... У интернета какая-то особая правовая сущность...

Тамара Шорникова: Все стерпит, да.

Дмитрий Винник: ...и отношения, которые возникают в среде интернет, обладают тоже каким-то особым статусом, положительным или негативным. Я не разделяю эту точку зрения, на самом деле просто мы имеем то же самое, те же самые отношения, что и в древности. Люди склонны, так сказать, обижать, оскорблять друг друга, но просто если в античности и даже еще недавно нужно было, чтобы публично это сделать, либо дорваться до средств массовой информации, либо взять банку с краской, понимаете, хлопотно, и пойти ею на стене что-нибудь намалевать, то сейчас доступ к стене получили все ругачие зверушки.

Иван Князев: Смотрите, ну и, наверное, те же самые приложения, те же социальные сети, другие какие-то сайты, они начинают за этим вроде как-то следить. Вот насколько это все-таки качественная слежка или нет? Потому что мат-перемат на любой страничке можно обнаружить очень даже легко.

Дмитрий Винник: Да. Это технически элементарная задача. Я бы сказал, что да, вполне качественно следят, прогресс огромный, понимаете. Кто-то, может быть, недоволен, но, если сравнить с тем, что было 10 лет назад, он колоссальный. В общем-то, моделирование дает свои результаты, да.

Тамара Шорникова: Я уточню: если ты размещаешь у себя на страничке какую-то неправомерную информацию, то тебя блокируют на определенное количество дней. Если ты такой завзятый скандалист, на тебя много жалоб от пользователей соцсетей, тебе могут закрыть доступ в соцсеть, например?

Иван Князев: Да вообще в интернет.

Тамара Шорникова: Сейчас есть вот такие ресурсы, чтобы справляться с обидчиками, с хамами?

Дмитрий Винник: Ну да, возможно, конечно, такое имеет место, это достаточно стандартные такие процедуры. В каких-то сетях с этим жестче обходятся, в каких-то менее жестко. Другое дело, что, вы понимаете, допустим, Facebook предельно политизировал вот эти свои инструменты. Известно, что Рунет там модерируют украинцы, и они относятся крайне предвзято, вот, и там можно быть забаненным, заблокированным, пострадать за сущую ерунду, за сущий вздор, и эта политика, судя по всему, одобряется руководством социальной сети.

Иван Князев: Вот, а как на это влиять-то можно, Дмитрий Владимирович? Потому что, действительно, мы все знаем вот эти последние истории, когда одного политика блокировали, а другого вроде бы за такие же вещи не блокировали. И здесь кто получается, я не знаю, диктует условия? Владельцы вот этих социальных сетей, аккаунтов?

Дмитрий Винник: Пока да, если говорить конкретно о России. Но у нас есть инструменты, так сказать, защиты персональных данных и так далее, мы можем потребовать перенос персональных данных в Россию и так далее. Но это все-таки коммерческие интересы, понимаете, если они хотят соблюдать свои коммерческие интересы, они вынуждены соблюдать, так или иначе сотрудничать с Российской Федерацией с соблюдением нашего законодательства. И многие другие страны на этом поприще достигли больших успехов, поэтому я считаю, что нужно, так скажем, принуждать их соблюдать наше законодательство.

Еще такой важный момент я бы хотел сказать. Понимаете, есть такое понятие, как бы идентификация данных в Сети. Дело в том, что часто это игнорируется, но какова процедура доказательства, что этот аккаунт действительно ваш аккаунт? В конце концов, у вас же могли и украсть его, хакнуть. Таким образом, вас могут оштрафовать, а то и посадить. И вот этот вопрос, так сказать, не то что недоизучен, он порой просто-напросто вероломно игнорируется.

Тамара Шорникова: Дмитрий Владимирович, ходили новости о том, что соцсети станут более вежливыми благодаря работе алгоритма: мол, какая-то специальная там программа, нейронные сети будут изучать ваши посты, считывать в них какой-то агрессивный контекст или напрямую оскорбительные слова и отправлять вам сообщение, как-то, в общем, выходить с вами на связь, чат-бот или какие-то специалисты, и рекомендовать заменить формулировки на более мягкие или вообще отказаться от поста. Во-первых, какое будущее у таких систем? Возможно ли это вообще, контролировать все, что пишется каждую секунду в соцсетях? И второе: как вы думаете, а это может быть эффективным, когда вдруг кто-то поймет, что он сейчас прямо контролируется, станет ли он мягче?

Дмитрий Винник: Да, такая технология существует, и она очень эффективна. Прогресс машинного обучения, основанного на нейронных сетях, в области лингвистики колоссальный. Но, понимаете, есть одна принципиальная проблема у нейронных сетей, у машинного обучения: дело в том, что мы никогда не можем задать системе вопрос, почему она приняла то или иное решение, почему она, допустим, считает то или иное предложение некорректным. Мы можем, вопрос задать мы можем, но мы не имеем принципиально никаких средств на этот вопрос ответить. Понимаете, эти системы машинного обучения интеллектуально не прозрачны, они не рациональны...

Тамара Шорникова: Ну подождите, у нас же есть как минимум обсценная лексика, это же не обсуждается, что использовать ее в отношении...

Дмитрий Винник: Ну, вы понимаете, для этого не нужен искусственный интеллект, машинное обучение, обсценная лексика элементарно сейчас фильтруется, у вас просто есть в базе данных набор слов, вот и все, с суффиксами, аффиксами, это просто-напросто элементарно. Нейронные сети нужны, когда нужно понять, допустим, переходят ли люди на личности или нет, когда нужно оценить контекст. Это очень технически сложная задача на самом деле в принципе, и там вопросы критериев. Они с этим справляются неплохо, вопрос критериев остается еще очень важным. Вы будете жаловаться, пользователи, а какой ответ вы получите от администрации сети? – «Так решил наш алгоритм машинного обучения», «Так сказала нейронная сеть». Ну вот разве это ответ? Понимаете, это, с одной стороны, снимает ответственность, не знаю, с руководства, с другой стороны, это перекладывает эту ответственность на робота, который фактически никакой ответственности нести не может.

Иван Князев: Что с него спросить, если он робот.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Иван Князев: Спасибо большое. Дмитрий Винник, аналитик Института исследований интернета, профессор Финансового университета при Правительстве России.

Что пишут телезрители? Орловская область: «Что теперь, правду сказать нельзя? Миндальничать теперь будем? Кто правду-матку резать будет?» – ну, правду можно говорить и необязательно матерным языком. Из Самарской области: «У нас во всех магазинах у прилавков сплошной мат».

Тамара Шорникова: «А как же тайна переписки, гарантированная Конституцией?» – мол, вот как хитро придумано, да, все будет в тайне, поэтому говорить и писать могу все что угодно. Так ли это? Спросим у Тимура Матвеева, адвокат выходит с нами на связь.

Иван Князев: Юридические аспекты будем сейчас прояснять.

Тимур Матвеев: Добрый день.

Иван Князев: Тимур, скажите, пожалуйста, если меня обматерили, оскорбили еще как-либо, что мне делать? Обычно мы так привыкли, ну ладно, обозвали и обозвали в соцсетях и так далее...

Тамара Шорникова: Забанили пользователя.

Иван Князев: Да, все равно неизвестно кто неизвестно где... Можно действительно привлечь к ответственности? И как?

Тимур Матвеев: На самом деле есть разграничивать. Есть оскорбления физического лица физическим лицом, к примеру, как вы сказали, в очереди, это один вопрос, один состав, административное правонарушение, это от 3 до 5 тысяч рублей штраф. То есть вы обращаетесь в прокуратуру, устанавливают лицо, которое вас оскорбило, опрашивают свидетелей и фактически привлекают лицо к административной ответственности. Опять же, если это социальные сети, это уже часть вторая административной штрафы, штраф там от 5 до 10 тысяч рублей.

Дополнительно что можно сказать? Сама социальная сеть, где опубликованы, допустим, оскорбления, а это, как правило, нецензурная брань в отношении конкретного лица, и если такое есть, то и юридическое лицо, то есть социальная сеть, может быть привлечена к ответственности быть, там и штрафы посерьезнее, на должностное лицо, на само юридическое лицо до 150 тысяч рублей, так и тот гражданин, который разместил указанное оскорбление в социальной сети, также может быть привлечен к административной ответственности.

Но на что стоит обратить внимание? Огромное количество дел на самом деле по России, когда люди обращаются именно за защитой своих прав в связи с оскорблением. Но срок давности по данным составам 3 месяца составляет, и поэтому очень часто, даже обращаясь за защитой своих прав, получается так, что уже привлечь к ответственности лицо нельзя, поскольку с момента публикации до момента составления протокола эти 3 месяца прошли, соответственно, уже административное производство нельзя возбудить и нельзя привлечь к ответственности. Если все-таки вам удалось доказать, что есть оскорбление, лицо привлекли к ответственности, есть много решений судов, где взыскивают в том числе компенсацию и морального вреда, и оплата услуг представителей в связи с тем, что вы получили оскорбление, это доказано административным протоколом, и в этом случае...

Даже Верховный суд недавно разъяснил, как это все делается, куда следует обращаться. Уполномоченные лица на составлении протокола – это у нас прокуроры, то есть в случае выявления такой истории обращаемся в прокуратуру, прежде идем к нотариусу и фиксируем страничку в социальной сети, что вас оскорбили, в том числе с применением нецензурной брани, и уже обращаемся в прокуратуру, которая проводит проверку и составляет административные материалы, привлекает ответственное лицо к ответственности.

Иван Князев: А у прокуратуры времени на все это дело хватает? Народ вообще массово идет?

Тимур Матвеев: Ну, вариантов нет, народ идет массово, но часто прекращаются дела или отказывают в возбуждении за истечением срока давности, о чем я говорю.

Иван Князев: То есть фактически примерно такая история: меня обругали в интернете, оскорбили как-то нецензурно, я быстро все это дело фиксирую, иду в прокуратуру, а они что, тянут время просто?

Тимур Матвеев: Не прокуратура тянет. Часто наши граждане, получая оскорбление, пока поймут, раскачаются, примут решение и обратятся в органы, как правило, 3 месяца истекает уже. И в основном это проблема именно граждан, которые пытаются защитить свои права, не зная об этих нюансах по сроку давности, поэтому в этой части, как правило, сами граждане виноваты в несвоевременном обращении за защитой своих прав.

Тамара Шорникова: Еще раз вопрос про доказательную базу. То есть идти, соответственно, разбираться нужно с распечатками переписки, с записью аудиосообщений?

Тимур Матвеев: Да. Как правило, это распечатка, скриншоты, которые… Вы также можете обратиться к нотариусу и со своей социальной сети, где вы получили оскорбление, заверить, чтобы нотариус составил нотариальный осмотр доказательств, и это уже является основанием для проведения проверки и выявления лица, которое вас оскорбило, и привлечь его к ответственности.

Тамара Шорникова: Тимур...

Иван Князев: Но у нотариуса – это же, наверное, платно?

Тимур Матвеев: Да, это в любом случае платно. Действительно, эта услуга не совсем дешевая, что также дает возможность уйти от ответственности...

Иван Князев: Понятно, да.

Тимур Матвеев: ...тем лицам, которые оставляют оскорбления в социальных сетях...

Тамара Шорникова: Да, спасибо.

Тимур Матвеев: ...поскольку не всегда возможно заплатить ту сумму, которую озвучит нотариус за нотариальное оформление доказательств.

Иван Князев: Спасибо вам большое. Тимур Матвеев был у нас на связи, адвокат.

Вот что будем обсуждать после небольшого перерыва.

Тамара Шорникова: Последние автомобильные новости. Машины в штатском: сотрудники столичной Госавтоинспекции будут выявлять нарушителей правил дорожного движения на автомобилях без ведомственной окраски, без каких-либо признаков дополнительных. Оформить полисы ОСАГО можно будет без прохождения техосмотра, ну и другие новости. Вы свои тоже присылайте, звоните, о чем вы хотите поговорить, мы это будем обсуждать уже через 20 минут.

Иван Князев: Ждем вас, оставайтесь с нами.

Как защититься от хейтеров и сколько можно заплатить за эмоциональный комментарий?