Видеокамеры поделились наблюдениями

Гости
Алексей Мунтян
соучредитель и член Правления Сообщества профессионалов в области приватности

Марина Калинина: Тысячи камер видеонаблюдения, многие из которых расположены в приватных зонах, ну, например, в гостиницах, в массажных кабинетах, салонах, где делают эпиляцию, и других подобных заведениях, оказались взломаны. А данные с них утекли в сеть.

Иван Князев: Причем, злоумышленники пытаются нажиться не только на желающих посмотреть взломанный контент, ну, вот эти видео. Они также шантажируют этими материалами владельцев заведений, самих героев видеороликов. Обсудим это с экспертами. И хотим у вас спросить. Вот вы знаете, хорошо знаете, где и когда вас снимают, могут снимать? Обращаете ли на это внимание? Задумывались ли вы об этом когда-нибудь? Пишите, звоните нам в прямой эфир.

Марина Калинина: Алексей Мунтян с нами на связи, соучредитель и член правления «Сообщества профессионалов в области приватности». Здравствуйте!

Иван Князев: Здравствуйте, Алексей! Такой вопрос: вот во всех этих местах разве камеры должны быть? Потому что там, ну, действительно, услуги оказываются, которые, ну, не должны попасть, я не знаю, куда-то на сторону. Не для посторонних глаз, как говорится.

Алексей Мунтян: Здравствуйте! Безусловно, вопрос установления видеонаблюдения – это, в первую очередь, вопрос … интересов между собственно тем лицом, которое установит видеонаблюдение, да, это может быть собственник помещения либо его арендодатель, либо это … . То есть, кто угодно может этим вопросом заниматься.

Но вопрос, для чего эти камеры ставятся, какую цель преследует тот человек, который, либо та организация, которая устанавливает. Наиболее популярная цель – это жизни и свободы участников, да, там, взаимодействия. То есть, если мы, допустим, говорим о медицинском приеме, то это врач и пациент. Вот.

Защита также интересов собственника имущества от повреждения и порчи либо кражи. То есть это самый такой, ну, наиболее часто встречающийся случай. Есть случаи, когда камеры устанавливаются для оценки либо, там, для контроля качества обслуживания и для многих других целей.

Вопрос в том, что, с одной стороны, вроде бы эти цели, они являются благовидными и вроде бы законными. Но в разных ситуациях это может создавать дисбаланс между интересами собственно того, той организации, которая это видеонаблюдение устанавливает, и теми людьми, которые попадают в поле зрения видеокамер.

Иван Князев: Вы сказали, это законно. А как это, действительно, регулируется у нас сейчас? Ну да, человек говорит, что там в кабинете массажа ради безопасности нужно поставить камеру. Я после этого задумаюсь, вообще идти туда или нет.

Алексей Мунтян: Безусловно. Потому что вы сразу же ощущаете, что, грубо говоря, ваши права и законные интересы, как субъекты персональных данных, могут быть ущемлены таким образом.

Иван Князев: Как это регулируется?

Алексей Мунтян: Это регулируется Законом о персональных данных. То есть, любая организация, любое физическое лицо, которое устанавливает камеру видеонаблюдения, таким образом он вступает в сферу, которая регулируется законодательством о персональных данных. Соответственно, он должен задокументировать, для чего, для каких целей ставится видеокамера. Есть ли там, допустим, запись звука, кроме собственно видеоизображения. Каким образом защищаются права субъекта персональных данных.

В первую очередь, вы должны быть об этом оповещены. Либо информационной табличкой, либо вам должны дать под роспись уведомление о том, что ведется видеонаблюдение.

Марина Калинина: Ну, Алексей, в 90% случаев никто никого не оповещает. И эти камеры иногда спрятаны так, что ты даже не поймешь, что тебя снимают.

Иван Князев: Это важный момент, действительно.

Алексей Мунтян: Это очень важный момент. Это, к сожалению, негативная практика и противоправная практика. То есть, так делать нельзя, кроме некоторых случаев, да, когда, допустим, ведется какая-то оперативная съемка, да, там, правоохранительными или полномочными органами. Скрытое видеонаблюдение – это…

Иван Князев: Ну, это только по решению суда.

Алексей Мунтян: Ну, по решению суда может быть. То есть, в любом случае, это всегда некая экстраординарная мера. Видеонаблюдение для субъектов, которые являются его объектами, должно быть всегда открытым и прозрачным. То есть, грубо говоря, есть одно очень простое правило: если вы не знаете, что обрабатывают ваши персональные данные, в том числе, осуществляется запись вашего видеоизображения и, может быть, и голоса, вы, с точки зрения закона, фактически лишены возможности воспользоваться своими правами субъекта персональных данных и защитить свое право в правоохранительных органах и в суде.

Марина Калинина: Ну, вот сейчас конкретный случай, что данные попали в сеть, они общедоступны, ими пытаются торговать. Как вообще себя возможно обезопасить от этого, уберечь?

Алексей Мунтян: Если мы говорим о видеонаблюдении, то, конечно, это крайне тяжело. То есть, грубо говоря, у вас всегда есть, конечно, альтернатива. Если, допустим, вас оповестили, что ведется видеонаблюдение, вы можете развернуться и уйти, да …

Но на практике это крайне тяжело, конечно, после, допустим, не знаю, посещения массажного салона, посещения приема у врача и так далее, вы можете обратиться в организации с требованием предоставить вам исчерпывающую информацию: для чего велась видеозапись, для каких целей, кому она может передаваться, какие меры защиты? И многое другое, да, вы можете потребовать.

Вам эту информацию, может быть, даже и предоставят, если организация выполняет требования законодательства. Если нет, вы можете на нее пожаловаться в органы прокуратуры, в Роскомнадзор. Можете обратиться в суд за защитой своего нарушенного права. Но, к сожалению, в нашей стране это достаточно неэффективные инструменты. Мало кто из людей, даже не то, что будет ими пользоваться, а, в принципе, задумываться.

Иван Князев: А сейчас? Сейчас теоретически там ты можешь найти после этой утечки себя в интернете. В неприглядном виде. Я могу подать в суд на то место, ну, там, учреждение, что это там было, где меня сняли?

Алексей Мунтян: Да, вы можете подать в суд. Вы можете обратиться не только в суд. Иногда более эффективно, это обратиться в органы надзора, это прокуратура, Роскомнадзор. А также у Роскомнадзора есть центр по защите прав физических лиц, куда можно бесплатно обратиться. И сотрудники этого центра помогут вам составить исковое заявление и, в принципе, проконсультировать вас по дальнейшим действиям, куда можно и с чем обратиться.

Но, к сожалению, есть очень большая сложность. Найти причинно-следственную связь между собственно тем видео, ну, которое как бы есть, и то, что оно как бы утекло в сеть. То есть это всегда, то есть сам факт доступности этого видео, он еще требует отдельной юридической оценки, да?

Иван Князев: Ну, меня, вроде, как потребителя, не должно волновать, взломали там эту контору, не взломали, защищена она там технически, не защищена. Извините, они снимали.

Алексей Мунтян: Безусловно, вас это не должно волновать. Просто это напрямую отразится на перспективах именно юридических. То есть, вы обратились в суд, да, с исковым заявлением. И вам придется доказывать факты, допустим, утечки там, либо то, что это видео размещено в общем доступе. Доказывать, что это именно вы на видео изображены, да, а не какое-то лицо, которое сходно с вами до степени смешения.

То есть, ну все мы помним конец 1990-х годов, когда был человек, похожий на Генерального прокурора на видео. Назначалась экспертиза, и это все исследовалось.

Марина Калинина: У нас есть звонок из Санкт-Петербурга. Юрий на связи, здравствуйте, Юрий!

Зритель: Добрый день! Здравствуйте!

Иван Князев: Приветствую.

Зритель: Я хотел бы спросить, задать вопрос. Человек, который отвечает … Для чего вообще, зачем это нужно всем? Это говорит о том, что, вот, полиция, силовые структуры у нас не работают? Для чего это все? Это лишние деньги, это стоит огромные деньги. Это недоверие. Мы и так уже не верим никому. А вы еще делаете вот такие вещи. Там слушают, там смотрят, там запрещают, тут не пускают и так далее.

Иван Князев: Да, Юрий, спасибо.

Марина Калинина: Спасибо за ваше мнение! Алексей, что скажете?

Алексей Мунтян: Ну я, на самом деле, во многом согласен с Юрием. Потому что, действительно, у нас одна из проблем, не только в нашей стране, но и, в принципе, в мире, это то, что, получив какой-то технический инструмент, который вроде бы дает дополнительные возможности для тех лиц, которые его используют, часто это происходит, к сожалению, неконтролируемо. В тех случаях, когда можно использовать какие-то иные меры.

То есть, допустим, если мы посмотрим на европейский опыт, то там уже в последние годы очень сильно ощущается давление на не просто там, допустим, биометрическую идентификацию в виде изображения. А, в принципе, давление на те организации, которые активно пытаются использовать видеонаблюдение для тех или иных целей. И в Европе уже регулярно во многих странах вводятся те или иные юридические запреты. Допустим, на использование видеофиксации действий человека, допустим, на рабочем месте. Если организация не сможет детально рассказать, для чего она фиксирует его действия.

Допустим, он, какой-то сотрудник атомной электростанции. Там, на рабочем месте нужно контролировать его действия. Видеонаблюдения является соразмерным способом этого контроля.

Марина Калинина: Получается, что Россия идет в обратном направлении?

Алексей Мунтян: Я бы не сказал, что она идет в обратном направлении. Просто мы с определенным … пока что отстаем, допустим, от европейской практики. Я надеюсь, что в ближайшие 3-5 лет в нашей стране, во-первых, будут введены дополнительные меры по регулированию использования видеонаблюдения.

И, во-вторых, у нас многие организации поймут, что они создают не столько преимуществ себе, сколько дискомфорт своим клиентам, которые в итоге будут недовольны, будут ходить к тем организациям, где такого избыточного видеонаблюдения просто нет.

Иван Князев: Да, Алексей, смотрите, вот, что пишут нам наши телезрители. Из Коми сообщение: «Видеокамеры уже везде. Толку никакого. Аварий, краж, преступлений меньше не становится. А частная жизнь должна быть неприкосновенна». Вот вы говорите: мы пока отстаем. Может мы, действительно, немножко заигрались уже в эту цифровизацию, коль мы технически, там, еще каким-то образом отстаем. А с чьей стороны должна быть инициатива? Может, уже, действительно, пора какие-то законодательные жесткие нормы разработать?

Алексей Мунтян: Безусловно, необходимо дополнительное регулирование, как я сказал. Здесь я бы еще дополнительно бы обратил внимание на то, что, безусловно, это должно быть усилие не только органов государственной власти. Не только Государственной думы либо иных субъектов законодательной инициативы, но и, безусловно, общественности.

Допустим я, как соучредитель «Ассоциации профессионалов в области приватности», общаясь постоянно со своими коллегами, мы сталкиваемся с ситуациями избыточного использования систем видеонаблюдения, либо записи звука, либо и того, и другого. И мы со своей стороны регулярно этот вопрос подсвечиваем для наших коллег из органов государственной власти.

Мы это обсуждаем с точки зрения того, что можно предложить, чтобы с одной стороны, не ущемлять права людей на личную, семейную тайну на частную жизнь, на информационную приватность. И с другой стороны, не перегнуть палку, как у нас это на данный момент бывает. Когда мы просто все запрещаем, а потом пытаемся откатиться чуть-чуть назад. Когда, грубо говоря, стреляем по воробьям из пушки.

Иван Князев: Ну, прав я или нет, подтвердите либо нет, еще и механизм правовой использования вот этого права на частную жизнь тоже нужно подкорректировать. Чтобы в судах у нас так не рассматривали: а, что там, камера тебя сняла? А, да ладно, это дело докажи мне 50 раз и тому подобное. То есть, это важный аспект?

Алексей Мунтян: Это важный аспект. На самом деле, есть один очень хороший инструмент, который сразу же определяет многие горячие головы, которые любят использовать видеонаблюдение по поводу и без. Опять же, это не только европейский, это мировой опыт. Называется коллективные иски.

То есть у нас, к сожалению, в стране компенсация морального вреда, который тебе, допустим, может быть нанесен из-за противоправного распространения, допустим видеоизображения, записей видео. Это, на самом деле, крохи, то есть, это 10-20-30 тысяч рублей за одного человека.

А если, допустим, от утечки пострадала хотя бы, там, тысяча человек, и они вместе объединятся и подадут коллективный иск, то организация, которая допустила, виновна, по каким-то там иным причинам, такую утечку, для организации финансово это будет уже очень больно. И она уже будет задумываться, а нужно ли мне вообще этим заниматься.

Иван Князев: Лишний раз везде вешать свои камеры.

Марина Калинина: Да, понятно, спасибо.

Иван Князев: Спасибо большое!

Марина Калинина: Алексей Мунтян, соучредитель и член правления «Сообщества профессионалов в области приватности».

Иван Князев: Идем дальше.