Россияне полюбили секонд-хенды?

Гости
Анатоль Вовк
историк моды
Александр Македонский
операционный директор благотворительного фонда «Второе дыхание»

Петр Кузнецов: Итак, дорогие друзья, мы продолжаем. Это программа «ОТРажение». И мы выясняем, что россияне (и не только россияне) полюбили секонд-хенды или, я не знаю, снова в них возвращаются. Рынок б/у одежды и обуви растет, причем в 11 раз быстрее рынка новых вещей. Совсем скоро продажи старого в два раза превысят объемы торговли в сфере быстрой моды.

Ксения Сакурова: Кстати, может быть, не старого. Почему старого? Может быть, это ретро. Может быть, это винтаж. Может, это антиквариат, в конце концов. Что мы так? С уважением нужно относиться к возрасту, в том числе вещей.

Ну, к цифрам давайте. К 2030 году объем рынка использованной одежды составит 84 миллиарда долларов, а новой – только 40 миллиардов. Это данные последнего исследования. Причем росту продаж секонд-хенда способствует замедление сферы быстрой моды.

Петр Кузнецов: По итогам другого опроса, среди покупателей 76% респондентов будут тратить еще больше средств на секонд-хенд в течение предстоящих пяти лет. Их привлекает низкая цена и – внимание! – экологическая составляющая, ведь на побывавшую в употреблении одежду практически не надо тратить ресурсы.

Ксения Сакурова: И еще 26% потребителей все-таки хотели бы покупать новую одежду экологичных марок.

Наша съемочная группа прогулялась по одному из столичных секонд-хендов и посмотрела, что и почем можно купить там. Давайте посмотрим вместе.

СЮЖЕТ

Петр Кузнецов: Обалдеть! Я вспоминаю секонд-хенд последний, в котором я был. Это было, наверное, в лет двенадцать или четырнадцать. И сейчас такой супермаркет увидел. Класс!

Ксения Сакурова: Ой, а у меня была дубленка из секонд-хенда, с вышивкой. Мне она очень нравилась. На мой взгляд, была тогда очень модной. И тоже мне было лет четырнадцать.

Как сейчас можно одеться в секонд-хенде? Почему они все более популярные? Мы спросим у нашего эксперта. С нами на связи Анатоль Вовк, историк моды. Анатоль, здравствуйте.

Анатоль Вовк: Добрый день.

Ксения Сакурова: Я слышала такое выражение: сегодня быть модным не модно. И вообще вся мода повернулась как раз в совершенно другую сторону – в сторону уменьшения потребления, в сторону использования вещей, которые уже были, но как-то по-новому, и вот это сейчас в моде. Это правда так?

Анатоль Вовк: Я не знаю выражений «модное» или «не модное». Дело в том, что каждый сам определяет, что для него модно, а что для него не модно – в зависимости от пола, возраста, фигуры и, конечно же, профессии. Потому что то, что модно для одного, для другого будет абсолютно не модным.

Ну давайте говорить откровенно: все-таки пандемия сказалась на моде. Люди оказались в непростой финансовой ситуации, поэтому сегодня мода повернула в другое русло. И сегодня все начали говорить так активно об осознанном потреблении, о том, что нужно экономить на вещах. Но, знаете, те, кто покупал дорогие вещи, будет их покупать, будет продолжать. За счет них держится высокая мода. А остальные сегменты моды – например, не знаю, prêt-à-porter, «готовая к носке одежда», или, например, масс-маркет или секонд-хенд…

Ксения Сакурова: Анатоль? Что-то у нас со связью. Я надеюсь, что все-таки…

Петр Кузнецов: Сейчас починим.

Анатоль Вовк: …это интереснее, это недорого и это гораздо лучше, чем покупать вещи, скажем, в масс-маркете.

Ксения Сакурова: Анатоль, тем не менее, вот вы сказали, что те, кто брендовые дорогие вещи покупал, те и будут продолжать модничать. Но есть такое понятие «фастфэшн», как фастфуд, «быстрая мода». И «грех» этот берут на себя как раз представители масс-маркета в основном. Что с ними сейчас происходит? Что происходит с их бизнесом? И как они вообще воспринимают вот этот тренд на медленную моду, на вторичное использование вещей, на интерес к винтажным каким-то вещам?

Анатоль Вовк: Пандемия сказалась на моде, но это не значит, что люди перестали меньше покупать. Люди по-прежнему покупают и будут покупать. И сменяемость моды будет точно такой же. Если большие коллекции, скажем, больших домов моды предстают перед нами два, а то и больше раз в год, то в масс-маркете это может быть семь раз в год, а может быть даже несколько раз в месяц.

Поэтому я считаю, что на масс-маркете это точно никак не отразится, абсолютно никак не отразится. Вы зайдите в обычный российский масс-маркет – и вы увидите, что там одеваться стало очень даже дорого. И когда люди говорят: «О, у тебя от такого бренда», – хотя, знаете, масс-маркет обычной руки. Все так: «О, да ты богатый! Можешь одеваться в таких магазинах».

Ксения Сакурова: Ну, в нынешних-то условиях, Анатоль, ну правда. Ну что? Так и есть. Не все себе могут вообще позволить в магазин зайти, некоторые на рынке одеваются. Ну а что делать?

Анатоль Вовк: Поверьте, это в России такие огромные цены на масс-маркет. Поезжайте в Испанию, родину одного известного масс-маркета, и вы удивитесь и ассортименту, и низким ценам. Это здесь они становятся каким-то показателем роскоши. Это всего лишь масс-маркет. Но из-за курса евро, может быть, из-за перевозки или, не знаю, из-за политики некоторых магазинов цены просто бешеные, хотя эти вещи столько не стоят.

Ксения Сакурова: Хорошо. Но при этом мы видим… мы все знаем, какими были секонд-хенды, мы даже с Петром знаем, какими были секонд-хенды раньше, в начале нулевых, например. Сейчас мы видим огромные магазины с огромным ассортиментом. Сейчас даже есть в Интернете огромные – как это называется? – реселлинговые платформы, которые, в общем-то, очень неплохо сделаны.

Более того, крупнейшие маркетплейсы международные даже делают разделы с этой винтажной модой и с ресейлом. Я не знаю, откуда они берут. То ли это распродажи каких-то очень и очень старых коллекций. Это сайты, которые, в общем-то, продают дорогие брендовые вещи. И у них тоже есть этот раздел ресейла. То есть интерес у людей к этой теме есть. Я все пытаюсь понять, откуда этот интерес, если даже люди хотят дорогие вещи покупать, бывшие в употреблении.

Анатоль Вовк: Ну, все-таки давайте не забывать русскую пословицу: копеечка рубль бережет. Если у вас есть возможность купить сумочку б/у, допустим, Yves Saint Laurent за 50 тысяч рублей, а не за 300 тысяч рублей, конечно, вы пойдете и ее купите, потому что, знаете, две царапины особой погоды не сделают. И человек, который бережно относится к деньгам и понимает их стоимость, он все-таки выберет те вещи, которые можно купить подешевле.

Например, Мадонна одевается в секонд-хенде. И дети многих известных артистов американских, которые априори являются миллионерами долларовыми, тоже одеваются в секонд-хенде. Это образ жизни, потому что в этой жизни есть куда тратить деньги. И человек понимает, что он, например, может сэкономить на вещах, купить антиквариат, например, купить потрясающую картину или купить потрясающую мебель из карельской березы периода первой трети XIX века.

Поэтому у каждого свои приоритеты. Кто как тратил огромные суммы на люкс, так и будет тратить. Представляете, если вы покупаете сумку, не знаю, за 5 миллионов рублей. А кто-то скажет: «Зачем мне сумка за 5 миллионов рублей? Я пойду куплю себе…»

Ксения Сакурова: Квартиру, квартиру в Подмосковье.

Петр Кузнецов: Ну, Мадонна и звезды – понятно. Это бизнес. Купил майку за 3 доллара, а она продаст за 5 миллионов долларов потом, не знаю, за 5 тысяч долларов.

Анатоль Вовк: Мадонна не продает майки, поверьте мне.

Петр Кузнецов: Ну, на благотворительность. Анатоль, кстати, мне хочется как историку моды вопрос задать. А откуда оно взялось, откуда идет вот это? Кто начал перепродажу вещей? Все то, что непосредственно связано с контактом с другим человеком, с его энергетикой. Нам тут уже про энергетику пишут люди: «Никогда чужую футболку не буду носить, потому что энергетика не та, все передастся». А кто это придумал? Как это запущено было?

Анатоль Вовк: Шикарно, конечно. Я не знаю, откуда эта философия о чужой энергетике. Давайте мы в рестораны не будем ходить – там тоже на этих стульях уже сидели. Будем с собой стулья носить.

Петр Кузнецов: Ну, этой вилкой кто-то ел.

Анатоль Вовк: И ложки будем носить с собой.

Ксения Сакурова: И в гостиницах мы ночевать тоже не будем, мало ли что там бывало.

Анатоль Вовк: Ну правда. Дело в том, что был такой дизайнер, он бельгиец. Это тот дизайнер, которого практически никто никогда не смог запечатлеть на камеру или на фотоаппарат. Это дизайнер, который всегда оставался в тени. И вот он придумал покупать вещи, например, начала XX века. Ну например, я не знаю, фрак. Перекроив его, он ставил такой лейбл: «реплика». И потом перепродавал, очень даже хорошо.

Это еще зарождалось в 90-е годы, когда из старых вещей переделывали и делали новые. Вивьен Вествуд этим промышляла. Поэтому нужно сказать, что сегодня есть огромное количество в Российской Федерации дизайнеров, которые покупают старые вещи…

Кстати, мы видели парня на том ролике, который показывала ваш корреспондент, и он говорит: «Я буду из них делать вещи и продавать дороже». Они покупают такие вещи в секонд-хенде. Например, футболка за 100 рублей. Берут баллончиком – пшик-пшик-пшик! – что-то из Малевича. И вот она уже стоит полторы тысячи. Бизнес шикарный! Если есть чуточку фантазии и есть возможность продавать, почему бы этим не заниматься?

Ксения Сакурова: Анатоль, а правда ли, что вот эти вещи прошлых годов, особенно если мы говорим о вещах минус 10–15 лет, у них еще и качество лучше? Есть люди, которые предпочитают это покупать именно потому, что там ткани лучшего качества, что это лучше носится. Это действительно так?

Анатоль Вовк: Ну смотрите. Сейчас на мне баварский пиджак. Это действительно баварский пиджак со всеми пуговками, как нужно. Вот вы тут видите пуговки.

Петр Кузнецов: Прямо как с Октоберфеста.

Анатоль Вовк: Ja-ja, natürlich! Это было куплено в секонд-хенде. Я купил прямо несколько таких пиджаков. Это действительно вещи, которые можно носить очень долго. Плюс это европейское качество, это натуральные материалы. Это стоит недорого. Я скажу вам откровенно, что любой человек может позволить купить себе такие вещи. Главное – знать, где их находить. Качество меняется, потому что сегодня…

Вы понимаете, что, например, техника, если мы покупаем технику не супердорогую, то она очень быстро выходит из строя. Это сказывается и на телефонах, и на компьютерах, и на других девайсах. Точно так же и джинсы. Вы покупаете джинсы – и они у вас протираются. Ну где это видано, чтобы джинсы – рабочая форма золотоискателей – протиралась спустя, не знаю, несколько месяцев? Да, кто-то любит Levi's из XX века. Им сносу не будет! И ваши правнуки еще будут за вами их донашивать. А главное, что это стоит очень недорого.

Но моде выгодно, чтобы вы покупали часто. Поэтому и ткани становятся хуже, как говорят в некоторых регионах нашей стране.

Петр Кузнецов: Послушаем как раз регионы. Волгоград на связи. Виктория, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте, добрый день. Я выслушала вашего историка моды. В общем-то, мне придется повториться. Все, что он сказал – я с ним полностью согласна.

Ксения Сакурова: Так?

Петр Кузнецов: Все?

Ксения Сакурова: Ну а что именно? В чем согласны?

Зритель: Я хочу сказать, что, вы знаете, у меня большая история посещения секонд-хендов. Я лет пятнадцать, как только появились секонд-хенды. Они тогда были еще маленькие, это были частные лица. Это было такое общение, приходишь: «Здравствуйте». В общем, мы друг друга знали, кто туда ходил. Это очень долгая история.

Причем началось это… Первый раз я попала в секонд-хенд в Америке. И мне это так понравилось! У нас этого еще не было. А когда потом я вернулась и увидела, что у нас тоже все это появилось, я стала ходить туда. Сейчас, конечно, это все выглядит не так, это большие магазины, сетевые. Вот у нас в Волгограде «Евротекс», «В порядке вещей», так называются они. Ну и хочу сказать, что, конечно, качество вещей стало намного хуже. Потому что то, с чего начиналось – это было, конечно… Попадались такие эксклюзивы! В общем, это было что-то. А сейчас, конечно, это все гораздо хуже.

Петр Кузнецов: Знаете, Виктория, а я помню. Кстати, очень важно, что вы с продавцом имели знакомство, потому что в какой-то момент: «Виктория, из Англии пришло! Я оставила для тебя».

Зритель: Это было так, да.

Петр Кузнецов: Еще даже тогда, когда мы с мамой ходили, в конце 90-х – в начале нулевых, уже тогда ходили слухи, что туда подбрасывают какие-то свои вещи, то есть там не все из Европы.

Ксения Сакурова: Да?

Петр Кузнецов: Могут и российское, да. То есть комиссионка.

Зритель: Может, кто-то и подбрасывал.

Петр Кузнецов: Не знаю, взамен чего-либо. Хочешь – бери. Ну, может быть, те же самые продавцы, у которых есть доступ.

Зритель: Я такого не знала.

Петр Кузнецов: Виктория, еще один вопрос короткий. Вот вы говорите, что давно уже ходите. А цель походов меняется? Это все время было из-за чего? Из-за экономии? Или вы так за модой следили, хотели, чтобы только у вас была такая футболка, такая юбка?

Зритель: Скорее всего, это была поначалу не экономия. Поначалу я хотела, чтобы это была брендовая какая-то вещь, которая была бы только у меня. И тогда они еще попадались, эти вещи. Можно было найти что-то такое, чего ни у кого не было. Меня всегда спрашивали: «А где вы это купили?» Я, конечно, никогда не говорила, что я одеваюсь в секонд-хенде, это было очень непрестижно. Сейчас как-то многие ходят. А тогда это было стыдновато, что я там одеваюсь.

Но я хочу сказать, что это очень большой труд – найти хорошую вещь. Это надо перерыть горы всего и найти то, что тебе нравится. Ну, я получала от этого удовольствие, потому что когда ты найдешь этот подарок, то это очень приятно!

Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо.

Ксения Сакурова: Да, спасибо.

Петр Кузнецов: Давайте Елену из Воронежа еще послушаем. Здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Я совершенно согласна, я тоже очень люблю секонд-хенды. Действительно, к сожалению, в последние годы качество там немножко изменилось. Тем не менее человек, который умеет шить, он всегда там найдет себе все, что ему нужно. И даже если что-то не подходит, то это не беда.

Но я о другом хочу сказать – о масс-маркетах. Вот в Турции очень дешевые хлопчатобумажные вещи прекрасного качества! Когда я вижу эти вещи здесь, они в десять раз дороже. Это меня просто в шок приводит! Я понимаю – доставка и так далее, но не десятикратные же накрутки. И поэтому пока наш масс-маркет ведет себя подобным, ну я не знаю, просто хамским образом, мы будем предпочитать секонд-хенды, конечно.

Петр Кузнецов: Голосуем ногами. Спасибо, спасибо. Елена из Воронежа.

Ксения Сакурова: Спасибо большое.

Почему такие огромные накрутки у нас сейчас, Анатоль? Вот жалуются. И на качество тоже жалуются. Вообще что у нас происходит с индустрией?

Анатоль Вовк: Разные курсы валют. Поймите, 20 евро для европейца, скажем, образца 2015 года и 20 евро для нас за столь короткий промежуток времени – это две большие разницы. Потому что евро вырос, из-за этого растут цены.

Да и потом не забывайте, что это, например, как паста. Например, возьмем пасту. У меня есть друг, итальянец. И когда я готовлю пасту, я его спрашиваю: «Какую пасту купить?» Он мне говорит: «Возьми вот такую. Но обрати внимание, чтобы не было написано, что изготовлено в России». Потому что паста итальянская для Италии, для Франции и для России – это разные пасты. То же самое касается и качества одежды. Поймите, что байеры, которые выбирают одежду, они не всегда думают о качестве. Им главное – продать эту одежду, чтобы вы пошли и купили.

Ксения Сакурова: Понятно. Давайте мы к нашей беседе подключим еще одного эксперта. С нами на связи Александр Македонский, операционный директор благотворительного фонда «Второе дыхание». Александр Леонидович, здравствуйте.

Александр Македонский: Добрый день.

Ксения Сакурова: Сейчас вот этот рынок секонд-хендов, рынок ресейллинга еще и про экологию, насколько я знаю. У вашего проекта была какая цель?

Александр Македонский: Он всегда про экологию, всегда про какие-то социальные моменты, потому что любая история про trade-in – это история про взаимные выгоды и экономию как для природы в целом, так и для человека в частности.

Ксения Сакурова: Ну в чем особенность вашего проекта? Вы же не просто продаете эту одежду, да? У вас есть разные направления.

Александр Македонский: Чем занимаемся мы? Мы в благотворительном фонде «Второе дыхание» собираем одежду России, во-первых, мы ничего не везем из-за рубежа, не ввозим то, что нужно будет потом здесь утилизировать. Собираем одежду по стране, сортируем и перераспределяем с целью максимально длительного продления жизненного цикла. Часть одежды идет на благотворительность. Часть идет на продажу для поддержания устойчивости всей нашей структуры. То, что нельзя повторно использовать, идет на переработку. Вот такая структура.

Ксения Сакурова: Кто современный покупатель вашего магазина – то есть той части, где именно продается одежда? Что это за люди?

Александр Македонский: Смотрите. Я как-то боюсь взять на себя лишнего, но мне кажется, что мы магазины для очень многих. Если человек хочет сэкономить бюджет и купить что-то подешевле, то это к нам. Если человек хочет найти что-то винтажное, то это тоже можно найти у нас. Если человек хочет выглядеть по-особенному, не хочет одеваться в масс-маркете, то опять же мы тоже можем с этим помочь. Если человек, например, как я, боится крупных масс-маркет магазинов, в них теряется (а я абсолютно не могу в них ходить, мне там некомфортно), то можно прийти к нам и найти какие-то вещи, которых, например, уже даже просто нет в продаже.

То есть чем хороши секонд-хенды? Тем, что ты можешь найти какие-то старые коллекции, которых уже нет в продаже, а в секонд-хендах есть. Например, как пиджак у Анатоля.

Ксения Сакурова: Я как раз Анатоля хотела спросить: а вы сами в российские секонд-хенды ходите? И удовлетворяет ли вас ассортимент наших российских секонд-хендов?

Анатоль Вовк: Вопрос с подвохом. Вы знаете, я когда-то делала на своем ютуб-канале проект – одеться на какую-то сумму. И мы даже одевались на 100 рублей. Вы не поверите, на 100 рублей!

Ксения Сакурова: А что входило в комплект одежды на 100 рублей?

Анатоль Вовк: Мы одели соведущую, мы купили одежду мне и купили одежду оператору. Понимаете? Там была какая-то акция аховая. Собери пакет, засунь в него кучу одежду – и это все за какие-то смешные деньги. И мы насобирали. То есть если у вас есть вкус и вообще понимание, что вам нужно, то можно, конечно же, найти.

Ксения Сакурова: Но это было красиво, это было стильно? Или было просто… ну, нужно что-то на человека надеть – надели?

Анатоль Вовк: Зачем? Зачем нам одевать людей в простыню? Нет, это было стильно, это была хорошая одежда. Причем мы даже подобрали одежду девушке в театр, и тоже на 100 рублей. В театр.

Петр Кузнецов: Анатоль, скажите, пожалуйста, в связи с этим одежда в рейтинге нашего потребителя какое место занимает? То есть когда включается режим экономии, то это первое, от чего он готов отказаться? Про нашего можно так сказать?

Анатоль Вовк: Это уже к аналитикам моды. Это люди, которые занимаются статистикой и аналитикой, которые занимаются только лишь соцопросами. Вообще, вы знаете, мода – такая очень хитрая девица. Мы вообще можем жить без нее. Купив себе один шерстяной свитер из натуральной шерсти, мы можем в нем ходить десять лет. Понимаете? Или в одной и той же футболке.

Вопрос в другом: хотим ли мы это делать? Конечно же, не хотим. И как бы ни росли цены на товары люкса, не знаю, широкого люка, большого люка или на товары масс-маркета или секонд-хенда, все равно люди будут одеваться. Понимаете, у птички есть перышки, у зверушки есть мех, и этот мех у некоторых зверушек меняется летом и зимой. И люди тоже хотят как-то меняться. Поэтому люди будут тратить деньги на одежду. Есть даже такие люди, которые готовы последний кусок отложить в сторону и пойти на эти деньги что-то купить. Это в голове. Понимаете? Мы хотим всегда выглядеть хорошо. Потому что новая вещь – новая жизнь и новое настроение.

Ксения Сакурова: Абсолютно согласна!

Александр, а к вам часто приходят именно стилисты и у вас подбирают какие-то интересные луки либо для себя, либо для клиентов?

Александр Македонский: Ну, это регулярно случается, да, к нам ходят. Причем иногда ходят вместе со стилистом, как шоппинг. К нам приходят и одевают кого-то. Да, это абсолютно нормальная история.

Анатоль Вовк: Это немножко странно. То есть я плачу деньги стилисту, чтобы он отвел меня в секонд-хенд и подобрал мне там одежду. Средняя стоимость шоппинг-сопровождения начинается от пяти и выше, некоторые берут и по 200 тысяч. И платить 200 тысяч человеку, чтобы он привел тебя в секонд-хенд и купил тебе одежду на тысячу рублей – ну, это как-то странно. Это мое мнение.

Ксения Сакурова: Это какие-то особые стилисты, Александр? Они специализируются именно на секонд-хендах?

Александр Македонский: Слушайте, это люди, которые получают от этого в первую очередь еще и удовольствие. Опять же, как было сказано, ценовой сегмент очень разный. Есть вещи, условно, за 300 рублей, а есть вещи и за 40 тысяч. Понятно, что они продаются изредка и попадают нечасто, учитывая, что мы не закупаем, а собираем. Ну, такое тоже бывает.

Ксения Сакурова: Давайте послушаем наших зрителей.

Петр Кузнецов: Звонки. Нижний Новгород, Алексей давно ждет. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Ксения Сакурова: Да, слушаем вас.

Зритель: Алло.

Петр Кузнецов: В чем вы, Алексей? Ладно, я шучу. Можете не отвечать.

Зритель: Я буквально час назад вернулся из похода по секонд-хендам в поисках интересных, эксклюзивных вещей, брендовых. Я родился возле швейной машинки. У меня мать, царствие ей небесное, классной была портнихой. Приходили очень интересные всякие люди – и профессоры, и учителя, и прочие. И я знаю, что такое интересная мода, как носить, что носить, знаю истину. Мода – это вещи, которые показывают достоинства человеческого тела и скрывают недостатки человеческого тела, в первую очередь. И мода – она обширная. То, что идет человеку по форме, по конституции, по движениям, по работе – это все достаточно обширно.

А вообще секонд-хенды помогают, потому как я пенсионер, ну, что-то себе интересное купить на пенсию. И опять же хочу сказать про мать свою, царствие ей небесное. Я говорю: «Мама, давай сошьем пальто». Она говорит: «Вот бери, перерисовывай. Как хочешь, так и сделаем». Это была мастер очень классный!

Ксения Сакурова: А вы сами-то научились у нее чему-то?

Зритель: Я научился видеть недостатки и достоинства. Иной раз идешь по улице, смотришь… Ну, люди не понимают. Они носят модное, якобы модное. Ну не идут людям такие вещи!

Петр Кузнецов: Спасибо.

Ксения Сакурова: Вам нужно было становиться стилистом, Алексей. Я надеюсь, что вы хоть как-то реализовали этот свой талант.

Спасибо нашим экспертам. С нами на связи был Анатоль Вовк, историк моды, а также Александр Македонский, операционный директор благотворительного фонда «Второе дыхание».

Петр Кузнецов: Это дневное «ОТРажение». Ксения Сакурова, Петр Кузнецов. Прощаемся до лучших времен. Оставайтесь на ОТР. Совсем скоро вечернее «ОТРажение», коллеги приступят к работе.

Ксения Сакурова: Ну а совсем скоро новости еще, поэтому есть еще повод остаться и посмотреть, что происходит в мире.

Рынок подержанной одежды растёт в 11 раз быстрее конкурентов из ритейла новых вещей