Коронавирус: уходит или остаётся?

Гости
Евгений Тимаков
главный врач медицинского центра «Лидер-медицина», врач-педиатр, инфекционист

Виталий Млечин: Из актуальных событий, из нашей жизни практически полностью ушел коронавирус. В Москве, Подмосковье, некоторых других регионах даже отменили масочный режим. Но вот вопрос, значит ли сам вирус, что пандемия уже закончилась.

Марианна Ожерельева: И правда, ведь в этом есть повод посомневаться, потому что в Китае резкая вспышка COVID-19, страна фиксирует максимальное число заражений за сутки за все время пандемии. Есть вспышки и в европейских странах, прежде всего в Германии, а также в Голландии, Австрии и Швейцарии.

Виталий Млечин: Экономисты уже заявляют, что это грозит новыми финансовыми потерями. Ну, главное-то здоровье все-таки. Давайте разберемся, что происходит.

И надо сказать, что статистика говорит о том, что число госпитализаций хоть и снижается в нашей стране, но по-прежнему остается, в общем... Ну, нельзя этот уровень назвать, конечно, очень высоким, потому что было существенно больше, но и низким тоже его не назовешь. Вот свежая статистика на сегодня: 5 тысяч госпитализаций за сутки и почти 35 тысяч выявленных случаев заболевания, 561 человек за сутки умер.

Марианна Ожерельева: Давайте разбираться в теме, задавать вопросы как всегда.

Евгений Тимаков, главный врач медицинского центра, врач-инфекционист, с нами на связи. А вас, уважаемые телезрители, просим нам писать на номер 5445, задавать свои вопросы.

Виталий Млечин: Совершенно верно. Евгений Юрьевич, здравствуйте.

Марианна Ожерельева: Здравствуйте.

Евгений Тимаков: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, все-таки что с коронавирусом сейчас происходит? Он как-то отступает или затаился?

Марианна Ожерельева: «Эмигрировал» из нашей страны?

Евгений Тимаков: Ну, с коронавирусом что должно было быть, то происходит. Он остается, он не уйдет от нас никогда, чтобы вообще, полностью ушел, но ситуация стабилизируется. И в данный момент мы, к сожалению, с вами видим, что госпитализации сохраняются, самое печальное, что сохраняются летальной исходы от коронавирусной инфекции, приблизительно на уровне 600 человек ежедневно продолжает уходить на тот свет, это печально.

Но что хорошо, есть в принципе в этом определенный позитив, не в том, что уходят, а в том, что у нас стабилизируется ситуация, есть позитив, потому что мы адаптируемся уже потихоньку к этому коронавирусу. И несмотря на высокую контагиозность, т. е. заразность, коронавируса, который сейчас у нас циркулирует, не забывайте, что это «стелс-омикрон», тот самый BA.2, т. е. второй подвид «омикрона», который... Вообще омикрон-штамм, чтобы вы все понимали, заразит нас всех с вами, т. е. бо́льшая часть населения, ну не только в нашей стране, а в мировом масштабе, переболеет этим коронавирусом. Но опять же, бо́льшая часть не поймет даже, что болели этим вирусом.

Вот сейчас, если вы обратите вокруг себя внимание, вот я вам говорю, к семьям, допустим, был подтвержденный коронавирус в январе – феврале, у кого-то протестировали и получили положительный ответ на коронавирус, при этом другие члены семьи получили отрицательный ответ на коронавирус, но у всех членов семьи были какие-то симптомы: недомогание, нарушения сна, потливость, расстройства стула, осиплость голоса, небольшая боль в горле – все. То есть считайте, что эти люди переболели коронавирусной инфекцией.

Чем для нас это хорошо? Хорошо тем, что мы сформировали, дотренировали наш иммунитет, и новые подвиды коронавируса не так будут опасны для нас, потому что какой-то перекрестный иммунитет есть. Это хорошо. Плохо что? Плохо то, что коронавирус в итоге все равно, к сожалению, будет нас заражать. Но при сохраняющейся, еще раз говорю, вот этой клеточной памяти, T-клеточном иммунитете, меньше будет тяжелых исходов и летальных случаев, это самое основное.

Виталий Млечин: Вот, Евгений Юрьевич, скажите, пожалуйста, подтверждается практикой вот тот тезис о том, что от «омикрона» все-таки смертность ниже?

Евгений Тимаков: Летальность, да, от «омикрона» ниже, чем от других коронавирусов, но заразность, еще раз говорю, выше. Потому что, учитывая, что заражаются почти все, летальность, соответственно, в процентном соотношении снижается, это действительно так. Но также подтверждается и то, что дети болеют «омикроном» сейчас все абсолютно, и у «омикрона» также есть отсроченные последствия, которые еще до конца не изучены, потому что только-только, 3 месяца как он циркулирует у нас в стране, но последствия влияния на наши органы и ткани, я боюсь, что постковидный синдром будет от него тоже у людей, как и после других коронавирусных инфекций.

Марианна Ожерельева: Евгений Юрьевич, из Саратовской области говорят, что «рано отменили ограничения, много больных, много смертей, жизнь ничему нас не учит». А из Новгородской пишут, женщина, видимо, что вчера ходила в магазин, маску по-прежнему надевает. Все-таки вот эти послабления, много видим людей без масок, практически в транспорте общественном все без масок... А вакцинироваться-то надо продолжать или нет?

Евгений Тимаков: Да, давайте разбираться с ситуацией, которая сейчас у нас сложилась по поводу масочного режима. Масочный режим помогает или нет? Да, помогает. Эпидемиологически маски действительно помогают, если их все носят, и индивидуально они защищают человека от большой вирусной нагрузки, т. е. чем меньше вируса проникает, это доказано уже научно, тем легче протекает инфекционный процесс. То есть для лиц из группы риска, это лица старше 60-летнего возраста, иммунодефицитные состояния, избыточная масса тела и хронические заболевания, маска должна оставаться как рекомендованная, т. е. каждый человек сам себе решает, носить маску или нет.

Что же мы говорим с вами в глобальном масштабе по маскам? Если посмотрим вокруг, то с начала циркуляции дельта-штамма, это летний и осенний период, мы видим, что почти никто полноценно не соблюдал масочный режим, как это положено, т. е. маску надевали для видимости, маска была приспущена, т. е. человек все равно дышал окружающим воздухом, т. е. она была просто по факту на лице. И за эти полгода, точнее за последние 2 месяца, то, что мы уже с вами переболели «омикроном», на сегодняшний день маска теряет уже свою значимость как эпидемиологическая, противоэпидемическая мера, потому что не соблюдается, раз, «омикрон» более заразный, два, переболели уже многие из нас, три.

И в настоящий момент, скажем, для того, чтобы действительно функционировала экономика и чтобы нормально можно было посещать социальные, общественные места, маска остается рекомендательной для лиц из групп риска. И это абсолютно оправдано, потому что в настоящий момент, на сегодняшний день она уже теряет свою эпидемиологическую значимость, мы уже все с вами переболели, большинство, коронавирусом.

Марианна Ожерельева: По прививкам поясните, вдогонку вопрос: «Надо ли делать повторную ревакцинацию, если после первой переболела вирусным заболеванием, но неизвестно, COVID или нет? Или сначала надо сдать на антитела, а потом уже идти на ревакцинацию?»

Евгений Тимаков: Как показала сейчас практика, количество антител никаким образом не повлияло на заразность человека коронавирусной инфекцией, «омикроном» я имею в виду. То есть какие бы антитела ни были... Вот у меня, допустим, 5 тысяч BAU, это, считайте, 700 норм, независимо ни от чего я заболел этим «омикроном» точно так же. Но разница в чем? Если у человека больше 300 BAU, то коронавирус будет протекать в форме легкой, т. е. это как раз те самые формы, большинство из нас, как мы перенесли, это недомогание, небольшая температура и без госпитализации, без осложнений, без выраженной пневмонии. Это имеет огромное значение и для других мутаций коронавируса, которые будут в дальнейшем, никуда мы не денемся, все равно коронавирус будет мутировать.

Поэтому, если мы хотим понять, есть ли у нас какая-то защита, ну да, можно сдать антитела и посмотреть, только в BAU, в международной системе единиц: если будет больше 300 BAU, значит, мы как-то защищены. При этом при новых мутациях все больше и больше играют значение не сами BAU, а наличие T-клеточного иммунитета, который мы не можем с вами посмотреть, это очень дорогие анализы.

Поэтому здесь выход такой. Если человек болел коронавирусной инфекций и вакцинировался или вакцинировался и болел, то защита, скорее всего, у него от «омикрона» в данный момент есть, от серьезного течения заболевания. Если же тройная была вакцинация, то есть вакцинация, ревакцинация и ревакцинация, защита максимальная будет в данный момент. Если человек болел до этого, осенью вакцинировался и сейчас зимой перенес какое-то ОРВИ со схожими симптомами с коронавирусом, то, вероятнее всего, он получил опять же тройную закалку вот этого иммунитета. Поэтому ближайшие 2–3 месяца экстренности вакцинации я здесь не вижу.

Виталий Млечин: Ага.

Евгений Тимаков: Но так как у нас летом жара, осенью предполагается повторный скачок заболеваемости коронавирусной инфекцией, вероятнее всего, будет какая-то новая мутация, то самый оптимальный срок для стимуляции своего иммунитета, если мы не болели и до этого не вакцинировались три раза, как я вам говорил, то это будет апрель, пока еще нет жары, ну начало мая, или это будет август, когда жара сильная спадет. То есть июль, жаркий месяц, для вакцинации был бы неидеален, для плановой вакцинации, еще раз говорю, не для экстренной, а для плановой. Поэтому если мы планируем вакцинацию, то вот апрель самое благополучное будет, и август будет следующий месяц самый благополучный для вакцинации перед осенним периодом, чтобы через 21 день выработался иммунитет.

Виталий Млечин: А в такой ситуации чем вакцинироваться, «Спутником» или «Спутником Лайт»?

Евгений Тимаков: Значит, это все зависит от того, были ли до этого сделаны прививки. Если прививки были сделаны и мы младше 60 лет, то «Спутник Лайт», если старше 60-летнего возраста или у нас иммунодефицитные состояния, то однозначно «Спутник» с двумя вакцинами, потому что иначе «Спутник Лайт» просто может не выработать иммунитет.

Виталий Млечин: Вот еще важный вопрос: если человек вакцинировался и все-таки переболел, постковидный синдром у него все равно будет, или как-то он сглаживается?

Евгений Тимаков: Очень сильно сглаживается, в значительно меньшей степени. У человека, который вакцинировался и потом переболел, постковидный синдром, во-первых, менее выраженный, во-вторых, он менее длительный, меньше влияет на качество жизни, и по всем научным данным человек быстрее восстанавливается после коронавируса, если до этого был вакцинирован.

Марианна Ожерельева: Из Томской области вопрос: «Если нет антител, значит, не болел?»

Евгений Тимаков: Абсолютно не говорит ни о чем. Антитела вырабатываются не у всех людей. Более того, даже на прививку, когда мы делаем, мы с вами знаем, что около 10% могут не сформировать антительный ответ. Но у нас не только антителами едиными, как говорится, мы боремся, у нас более тысячи факторов защиты различных, есть неспецифический иммунитет, а есть еще клетки памяти. И вот если мы с вами протренировали клетки памяти несколько раз, даже если нет антител, то они могут потом активно сактивироваться и уничтожить тот самый вирус, который к нам попадает в организм.

Просто иммунный ответ у человека, который уже встречался с патогеном, с инфекцией, или вакцинировался, он возникает гораздо быстрее, не через 7–10 дней, а через 2–3 дня после контакта с той самой, допустим, коронавирусной инфекцией в данный момент, т. е. не зависит ни от чего, иммунитет все равно уже помнит этот патоген и быстрее на него отвечает.

Марианна Ожерельева: «Делала вакцинацию, ревакцинацию, а третий раз делать надо?» – из Иркутской области вопрос.

Евгений Тимаков: Да, третий раз нужно. Как я говорил буквально немножко выше, самое эффективное – это тройная защита. Дальше, я думаю, нужно все-таки проводить научные исследования, и я бы, наверное, остановился на варианте поддержки иммунитета раз в год.

Виталий Млечин: Важный вопрос относительно других стран. Вот сейчас в Китае вспышка, в Европе вспышка. Когда она дойдет до нас, учитывая, что сейчас многие контакты прерваны и сейчас, конечно, обмен между странами не такой интенсивный, как это было раньше?

Марианна Ожерельева: Вот про осень, как вы сказали, да.

Евгений Тимаков: Я, честно говоря, не думаю, что эта вспышка дойдет до нас в значительном объеме всплеска заболеваемости, потому что вспышку вызывает тот самый «стелс-омикрон», который у нас в стране уже больше месяца циркулирует, т. е. мы с ним контактируем. Короткий инкубационный период предполагает, что большинство уже проконтактировало с ним, с этим вариантом. А вот в Европе из-за массовых миграционных потоков, мы с вами видим, очень много людей приезжает невакцинированных и неиммунных, и вот как раз за счет вот этих больших движений там идет вспышка заболеваемости, это первое.

И второе: не забываем, что китайские наши товарищи делали вакцинацию населения... Во-первых, они не болели вот так массово, т. е. у них не сформировался, скажем так, тот самый разнообразный иммунитет к коронавирусной инфекции, для них «стелс» опасен больше чем, вообще больше, чем для всех других стран. Они делали вакцинацию цельновирионной вакциной, а цельновирионная вакцина меньше вырабатывает T-клеточный иммунитет, а для «стелса» важен как раз T-клеточный иммунитет, поэтому для них вспышка заболеваемости тоже в принципе прогнозируема. Вообще, я ее ждал, честно говоря, месяц назад.

Марианна Ожерельева: Еще вопросы есть от наших телезрителей, что мы все забыли про грипп почему-то. Вот много говорили – вспышка гриппа была в этом сезоне?

Евгений Тимаков: А почему забыли? Никто про него не забывал. Мы грипп лечили активно, в этом году был ранний грипп, потому что он пришел в ноябре, даже не в ноябре, в сентябре выявлялся грипп в нашей стране. В этом году было очень много различных вирусных инфекций, не только грипп, и другие вирусы подняли голову.

Причем если мы говорим про детское население, для них более опасна инфекция, то микст-инфекции были, т. е. когда несколько сразу вирусов протекало одновременно, длительные кашли по 3–4 месяца были. И грипп в декабре очень активно гулял в нашей стране, причем два вида гриппа было, и тот самый H1N1, и H3N2 был, т. е. вот эти два подвида гриппа, мы их выявляли активно тестами, т. е. это были все подтвержденные случаи. А потом... То есть у нас прошел спад заболевания дельта-штаммом, поднялся грипп; грипп снизился, пришел «омикрон».

Вот сейчас, в конце зимы, февраль – март, вероятен подъем опять заболеваемости гриппом, но так как мы сейчас не видим резкого роста, скорее всего, это будет несильно значимо. А вот другие вирусные инфекции сейчас тоже поднимают голову, появился парагрипп, риновирусная инфекция. То есть никуда ничего не уходило, и лечим мы каждую инфекцию своими специфическими препаратами, здесь врач должен просто правильно поставить диагноз.

Марианна Ожерельева: Из Курской области: «Почему молчим про другие прививки, кроме «Спутника»?» Прошла информация о зарубежных, что AstraZeneca может появиться на территории России. Может или нет в этих условиях вообще что-то зарубежное сейчас появиться, та же самая китайская, например, вакцина? И кроме «Спутника» в России сегодня (видимо, вопрос к этому) какие прививки действенные?

Евгений Тимаков: Ну, если мы говорим сейчас про коронавирус, потому что другие прививки никто не отменял, активно идет кампания о вакцинации, и, наверное, вы все заметили, что приходят SMS-сообщения о том, что не сделана какая-то прививка ребенку или взрослому...

Марианна Ожерельева: Да.

Евгений Тимаков: Если мы говорим про коронавирус, то в данный момент, во-первых, AstraZeneca гораздо хуже вакцина, чем наша, я не знаю, почему все хотят так, чтобы она была у нас на рынке. Она менее очищена, у нее больше гораздо побочных эффектов, причем состав ее аналогичен нашему, но, я говорю, более «грязный». Зачем нам это надо, я не знаю. Что касается вакцин матричных РНК, то та же самая вакцина Pfizer показала свою несильную эффективность против новых мутаций коронавируса и требует ревакцинации через 3–4 месяца. Нам это нужно? Ну не знаю, если кому-то надо, ну пожалуйста, делайте Pfizer, можно было во всяком случае до этого съездить в Европу, сделать эту вакцину.

Я остаюсь все-таки при мнении, что наиболее все-таки эффективная вакцина – это вакцина векторная «Спутник». По исследованиям, по тем работам, которые сейчас проведены, по побочным эффектам... Поймите, у всех вакцин есть побочные эффекты, и у Pfizer, и у Moderna, и у AstraZeneca, причем огромное количество этих побочных эффектов. Так вот «Спутник», поверьте мне, стоит гораздо ниже по побочкам, чем те вакцины. Поэтому от добра добра не ищут, все-таки есть хорошая, нормальная, достойная вакцина – зачем гнаться за тем, что... Тем более у Pfizer очень много скандалов сейчас по поводу влияния на генетический материал... В общем, там очень много вопросов к тем вакцинам, и для чего они делались, и почему одновременно появилась вакцина с выпуском вируса, и почему одна и та же компания... по поводу, занималась исследованием вируса и выпуском вакцины... В общем, вопросов много. Я бы остановился на «Спутнике».

Марианна Ожерельева: На «Спутнике» все-таки.

Виталий Млечин: Спасибо большое!

Марианна Ожерельева: Спасибо вам.

Виталий Млечин: Евгений Тимаков, главный врач медицинского центра, врач-инфекционист, был с нами на прямой связи.

Вот нам пишут из Москвы: «Меня маска спасала 2 года и не болела, а кто ходил просто без маски, заболел. Маски помогают». Берегите себя.

Прервемся на несколько минут и вернемся. Оставайтесь с нами.