Специальная военная операция. Эксперты Сергей Балаев, Григорий Монахос, Сергей Илюха

Гости
Сергей Балаев
владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка»
Сергей Илюха
консультант по работе с ритейлом, член правления Российской ассоциации экспертов рынка ритейла
Григорий Монахос
директор селекционной станции им. Н.Н. Тимофеева при Тимирязевской академии

Виталий Млечин: Это был Антон Липовский со свежими новостями. А мы продолжаем программу «ОТРажение» в прямом эфире «Общественного телевидения России», еще час у нас впереди. По-прежнему здесь Марианна Ожерельева и Виталий Млечин.

И поговорим сейчас о сельском хозяйстве. Более 1 миллиарда рублей на АПК – аграриев поддержат на фоне санкционного давления на Россию. Правительство российское расширило перечень направлений для получения специальных грантов.

Марианна Ожерельева: Итак, дополнительная помощь предусмотрена для сферы животноводства, а также аграриев, которые занимаются виноградарством, селекцией и семеноводством масленичных культур. Отечественные импортеры уже заявляют о задержках и отменах поставок, накануне, да, мы об этом как раз говорили...

Виталий Млечин: Да...

Марианна Ожерельева: Есть проблемы и с оплатой товара. Насколько мы все-таки независимы от заграничных поставок в агропромышленном секторе? Что делаем сами, а вот без чего не сможем обойтись и нам придется как-то это замещать? Об этом поговорим с экспертом.

Виталий Млечин: Да. Сергей Балаев с нами на прямой связи, первый заместитель председателя Московского Крестьянского Союза, владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка». Сергей Валерьевич, здравствуйте.

Сергей Балаев: Добрый день.

Виталий Млечин: Сергей Валерьевич, хочется начать с самого главного – насколько мы зависимы в сельском хозяйстве от наших иностранных партнеров? Вот если они возьмут и перекроют к нам поставки чего-то, что будет?

Сергей Балаев: Ну, если они возьмут и перекроют совсем, будет, наверное, не очень хорошо. Я вот вчера звонил водителям, которые из Европы возят продукцию к нам, от нас обратно. Вчера вечером все таможни все пропускали со всех сторон очень хорошо и вообще препятствий не было. Единственное, что он там жаловался, что наша кукуруза с 1 500 до 1 800 подорожала для них, но, скорее всего, это просто какие-то издержки.

Но смотрите, мы же понимаем, что нашего семенного материала практически нет, об этом мы говорим уже 10, я не знаю сколько, лет. И мы говорим, что надо выделять деньги на науку, нужно заниматься своими семенными материалами. Вот вы сказали «масличные» – а что, вы думаете, огурцы нам не нужно сажать с помидорами? Конечно, во время сложных ситуаций, такие как ведение военных действий или же какая-то полномасштабная…, ну, мы все подожмемся, мы будем немножко по-другому жить. Зерном мы обеспечены, слава богу, еще и можем лишнее продавать. А вот что касается...

Ну вот, к примеру, ну откуда у нас луховицкие огурцы? – американские семена. Помидоры, картофель семенной – все везется оттуда. К сожалению, мы уверены, что курятина, например, полностью забиты все магазины, наши птицефабрики справляются и обеспечивают нас мясом птицы, но яйцо куриное-то идет из-за кордона.

Нам нужно в срочном порядке, срочным образом создавать свои производственные корпорации. Не мелкие фермеры, мы с этим никогда в жизни не справимся, мы можем доращивать, выращивать, я бы очень хотел бы, чтобы прошло как можно меньше времени и чтобы, например, я не польскую индейку покупал, а индейку, я имею в виду инкубационного цыпленка, как я это делал, а было бы неплохо, чтобы это была отечественная. Отечественная есть, конечно есть, есть и кролик отечественный, но все это медленно растет, это как-то тяжело. Все же подстраивалось под то, чтобы быстро вырастить, курица растет 28, а уже 26 дней. Моя курица есть у меня дома, там их 200 штук, они растут от 3 месяцев до полугода, таким образом мы не накормим. Она вкусная, полезная...

Виталий Млечин: Сергей Валерьевич, я прошу прощения, а как это у нас нет своих семян? То есть вообще нет? Почему так строится сельское хозяйство, что, так скажем, плоды есть, а семян нет? Как это возможно?

Сергей Балаев: Вот смотрите, я к себе взял неделю назад или две ветврача очень хорошего на работу, ну мне нужен такой человек. А он не просто ветврач, он занимается наукой. Вот, понимаете, человек сам занимается селекцией двух отечественных видов кролика. Ему никто не помогает, он организовывает конференции, встречается с людьми, доказывает, что наш кролик не хуже, чем... Ведь промышленный кролик, например, выращивался под определенные корма, под определенное содержание, они неустойчивы к каким-то там болезням. Наши могут все, пробивные. Я не знаю, почему нам по телевизору с утра до вечера забивали голову, что иностранные самые лучшие, – ну это неправда.

Я не знаю, почему нет семян. Ведь собираются какие-то кооперативы, пишут письма и говорят: «Ну давайте займемся семенным фондом, давайте начнем развивать...»

Виталий Млечин: А почему не занимаются-то сами?

Сергей Балаев: Ну, наверное, это все-таки не ко мне вопрос, почему. Точнее, я вам отвечу –мы все такие. Мы – авось: пока гром не грохнет, мужик не перекрестится. Нам нужен пендаль. Вот вы сейчас показываете огурцы – ну это же аквапоника, ведь там ничего натурального нет, там даже земли нет. Вот в этих теплицах течет вода с химией, и как раз вот это западные технологии. Я не знаю, какая химия внутри у них, но если это российская химия, то ладно, если китайская, проживем, а если она европейская, то этих теплиц не будет. Надеюсь, что она, наверное, не европейская.

Марианна Ожерельева: Сергей...

Сергей Балаев: По поводу, например... Да.

Марианна Ожерельева: Да-да, договорите, извините.

Сергей Балаев: По поводу техники. Ну мы же понимаем, ну техники у нас практически нет. Ну все, даже фермеры уже ездят на John Deere. Ну почему наши банки нашим фермерам деньги не дают? Вот все думают, что банки дают деньги и фермеры в них купаются. В редком случае, в 1,5%, на посевную. Ну когда мы изменим эту ситуацию?

Вы посмотрите, я был у вас сколько раз в эфирах, выходили эти сети и рассказывали нам, что они живут, нам с вами вместе и зрителям они рассказывали, что они живут на 2% наценки, – посмотрите, несколько дней назад они сообщили, что они готовы по социальным продуктам упасть на 5%-ю наценку. Значит, все это время они нам врали?

Ну здесь нужно коллективное, вот все вместе должны, как во время войны, тяжелой ситуации, все вместе объединяться. Я вот, кстати, скажу, что вот Министерство сельского хозяйства сейчас всех фермеров срочно объединяет в чаты, в группы, спрашивают их: так, куда, где, какая продукция, что нужно вам дать, что нужно сделать, чтобы не подорожало, давайте будем вместе думать, где что продавать. Вот Минсельхоз вот это сейчас делает, но жалко, конечно, что семена и все остальное мы только сейчас, наверное, займемся выращивать. А Минпромторг что делал? Ведь, понимаете, Минпромторг, видимо, это какие-то торгаши, и вот у них менталитет торговца, и вот они вместе с сетями. Вот давайте попросим Минпромторг, чтобы они все-таки занялись вместе с Минсельхозом продовольственной безопасностью, потому что один Минсельхоз не может справиться, ну не может.

Ведь нужно вовремя продавать. Я недавно был на эфире, три фермера было, один рассказывает, вот он капусту вырастил, пришел в сеть, а ему говорят: «Ну, мы возьмем», – и называют цену дешевле ее себестоимости. Не хочешь – не бери. Извините, капуста – это не кирпич, она не может лежать на складе, и так повсеместно, повсеместно. Пускай государство разберется с этим, ну сколько можно уже?

А дальше, конечно, нам надо развивать сельское хозяйство. Конечно, сейчас все ломанутся перепахивать земли, все побегут, но это надо было делать, конечно, раньше, действительно раньше, и мы со своей стороны будем как можно больше выращивать, и, конечно, мы будем думать, а куда мы потом денем. Я надеюсь, спецоперация останется, закончится это все быстро, неделя-две, наши войска все сделают правильно, а дальше что? Вот мы сейчас навыращиваем, все станет тихо, нам скажут: «Ну вот куда-нибудь деньте», – ну не должно быть такого, не должно быть.

Марианна Ожерельева: Вот про «куда-нибудь деньте». Мы же говорим не только о том, что, допустим, эти семена не будут поступать на территорию Российской Федерации, что же мы будем выращивать, а еще о том, что у нас были налажены экспортные каналы, та же самая курятина, говядина, свинина. Тот же самый Китай все это начал закупать, это подавалось как ура, какая замечательная новость, наконец мы вышли на огромный китайский рынок; это шло еще и на территорию Евросоюза. А у вас есть понимание, как сейчас эти логистические цепочки будут переориентированы? И надо ли нам те объемы, под которые... ? Все-таки ведь что-то же делалось. Да, селекция, ее совершенно, она была, но ее не стало, но та же курятина, опять же тот же кролик – все равно это же фермеры наращивали. То есть, получается, это есть сейчас?

Сергей Балаев: Я в этом году должен был стать экспортером. Я не знаю, как у меня это получится. Но я же не могу гадать.

Марианна Ожерельева: Экспортером куда?

Сергей Балаев: Вот я звоню... Я хотел в Европу поставлять свою продукцию, и там есть спрос на улитку очень большой, причем колоссальный спрос, вот. Но я не знаю, как это будет выглядеть, просто не знаю. Но зато наша продукция конкурентоспособна.

Марианна Ожерельева: А вы через Российский экспортный центр это делали, да, должны были стать экспортером?

Сергей Балаев: Я этого не делал, я это собирался делать. Я через партнеров разговариваю с их сетями, они делают небольшие наценки у себя, все делают четко, быстро. Как будут дальше происходить события, не знает никто, тем более я, простой фермер. Но планы свои я не отменил, и на сегодняшний день вот сколько мы созваниваемся с теми же фермерами Европы, вот они мне докладывают, что у них цена растет в 2 раза, на 80%, на 90% за счет того, что газ у них стал по «отмороженной» цене, за счет того, что зерновые, кукуруза, растет, они поднимают цену, и моя продукция для них практически халявной становится.

А мне уже придется думать, поднимать цену или нет, потому что те же наши комбикормовые заводы, скорее всего, поднимут для нас цены, потому что в том году я покупал корм для улитки 37,60, в этом году до всего вот этого мне уже называли цену 44, сейчас я даже боюсь звонить на завод, вот, подожду еще недельку-полторы и начну звонить и узнавать цену. Мы очень сильно зависимы от стоимости солярки и тех вещей, которыми мы кормим животных.

Вот я вам пример приведу. Где-то год назад пошла такая ситуация, что все «Пятерочки», все вот эти магазины, а они утилизируют огромное количество продукции, вы не представляете, в каком количестве они утилизируют. Кто-то на них надавил, и они срочно через посредников начали заключать договора с фермерами и всем фермерам повезли просроченную продукцию, для того чтобы кормить животных.

Виталий Млечин: Так.

Сергей Балаев: Это происходило в течение года. Наступило время, и они перестали это все продавать фермерам. Куда они это делают? Как они это отмывают теперь и переклеивают, я не знаю, но они перестали это делать. И буквально сегодня пошли опять звонки, «мы там готовы опять работать с фермерами». Значит, что это было? Значит, где-то они обошли все и начали просто куда-то продавать или что-то делать.

Марианна Ожерельева: Нам с вами.

Виталий Млечин: Понятно. Сергей Валерьевич, спасибо, спасибо большое.

Марианна Ожерельева: Спасибо большое.

Виталий Млечин: Сергей Балаев, первый заместитель председателя Московского Крестьянского Союза, владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка».

А вот аграрные предприятия Чувашии увеличивают объем производства овощей, как выяснилось. В местном тепличном комплексе выращивают огурцы и помидоры, которые поставляют в магазины по всей России, от Калининграда до Новосибирска. В прошлом году вырастили 18 тысяч тонн овощей, в этом рассчитывают собрать урожай на 2 тонны больше.

Алексей Захватов, директор тепличного комплекса «Новочебоксарский»: Я думаю, что, если не будет импорта, я думаю, что для отечественных комбинатов это будет плюсом, постольку-поскольку можно будет увеличивать мощности производства и работать над более высоким качеством продукции.

Марианна Ожерельева: Единственное, чего опасаются фермеры, – это проблемы с поставками этих самых семян гибридных сортов, их поставляют из Голландии. Пока там обещают выполнять обязательства, но фермеры говорят, что смогут заменить гибридной продукцией российского производства.

Виталий Млечин: Ага.

Марианна Ожерельева: Все готовы менять, вопрос...

Виталий Млечин: Хотелось бы.

Марианна Ожерельева: ...денег и временно́го, конечно, отрезка, когда.

Виталий Млечин: У нас на связи с нами Григорий Монахос, директор селекционной станции им. Н. Н. Тимофеева при Тимирязевской академии. Григорий Федорович, здравствуйте.

Марианна Ожерельева: Здравствуйте.

Григорий Монахос: Добрый день.

Виталий Млечин: Григорий Федорович, ну вот даже наши зрители нам пишут, что... Вот, например, из Архангельской области: «В нашем райцентре во времена СССР была семстанция, в совхозах выращивали клевер на семена, теперь нет ничего». Дальше Московская область: «Мы простые огородники и то сеем на своих 1,5 сотках импортные профессиональные семена. Отличная всхожесть, классные сорта, вкусные овощи. Покупали российские семена, всхожесть близка к нулю или постоянная пересортица».

Скажите, пожалуйста, что мы делаем не так?

Григорий Монахос: Ну, несколько проблем. Я бы вообще хотел с другого начать. В этом году очень высокие цены на овощи, вы видите, да, борщевой набор. Я вашу передачу постоянно смотрю, но ни разу дозвониться не мог. Капуста 60–70 рублей, и никто, ни один эксперт не сказал, почему это произошло. Я хотел бы с этого вопроса начать.

Виталий Млечин: Давайте.

Григорий Монахос: Значит, весной 2021 года тысячи тонн капусты было уничтожено, так как в позапрошлом году был огромный урожай и люди не могли даже по 3 рубля продать. Ущелье Левашинского района, Киргизия, они тоже много поставляют в Россию, здесь во многих фермерских хозяйствах; в озимой культуре мы выращивали – пришлось запахать, даже по 3 рубля не могли в мае продать капусту. Ну, после этого произошел резкий сброс площадей. Никогда в истории России 25 тысяч гектаров в товарном овощеводстве капуста не занимала, минимум было 40 тысяч.

Сброс площадей, как только сбрасываются площади под выращивание, ну понятно, если фермер уничтожает продукцию, он же не будет опять покупать дорогие семена, дорогие удобрения и все остальное, площади сократили. Как только сокращаются площади, обязательно погодные условия не способствуют получению высокого уровня. Урожайность снизилась в ведущих хозяйствах и Московской области на 25–30%, и вот этот дефицит мы имеем.

Но один из выходов мы нашли – это выращивание капусты в озимой культуре. Сейчас ее убирают в сухих субтропиках Дербентского района, и там наши гибриды потеснили зарубежные, урожай 50–60 тонн, и она свежая идет, экологически безопасная, с полей. Селекция наша никогда не умирала и не умирает. Если взять пшеницу, то 100%, рис – 100% семян отечественной селекции.

Что касается овощей, здесь проблему надо видеть несколько шире: а что, у нас есть телевизоры? У нас есть компьютеры? У нас есть автомобили?

Марианна Ожерельева: Но были же эти семена...

Григорий Монахос: И к селекции отношение примерно такое же. У нас рынок отдан Monsanto, Syngenta, Bejo – это фирмы, которые тратят 1 миллион долларов на селекцию в день. А мы, мы разрабатывали 6 лет федеральную научно-техническую программу по селекции и семеноводству овощей, и нам сказали, что ее запустят в 2030 году. А запустили в этом году знаете, какую программу? – по виноградарству и виноделию. Оказывается, нашим пенсионерам не хватает вина, они та тоскуют по дешевому вину, что нужно было эту программу провести, а по селекции и семеноводству овощных культур задержать до 2030 года.

Теперь по поводу селекции. У нас, вы слышите людей, да, у нас наши фермеры, холдинги выращивают самые лучшие в мире селекционные достижения, потому что эти фирмы с плохими сюда не приходят, самое лучшее, как и компьютеры, как и автомобили, уже у нас. И вы представляете, как нам приходится конкурировать. И мы конкурируем, и серьезно. Если взять капусту, то 20% в товарном овощеводстве – это наши гибриды. В личных подсобных хозяйствах знаменитые наши гибриды.

Единственное, что мы, может быть, с производством семян сейчас у нас небольшие проблемы возникнут. Почему? Потому что мы семена производили в самых лучших в мире природных условиях – в Австралии, в Италии. Но теперь в связи с этой спецоперацией вполне возможно, что они нам откажут. Но у нас есть юг Дагестана, у нас есть прекрасные технологии отработанные. Единственное, что, конечно же, нужно строить семенные заводы и доработку семян доводить примерно так же, как за рубежом. Наши фермеры привыкли, чтобы семена были калиброванные, чтобы свекла была шлифованная, чтобы они были инкрустированы...

Виталий Млечин: Понятно, Григорий Федорович. Но это задача государства, или частные фермеры те же самые и какие-то... ?

Григорий Монахос: Фермеры. У нас есть частные фирмы селекционно-семеноводческие, это «Гавриш»... Он, вполне возможно, бо́льшую долю сейчас заместит зарубежных гибридов томата, огурца. Он построил один гектар и сейчас заканчивает второй гектар для семеноводства этих гибридов, своих гибридов, на территории Российской Федерации. Мы, Тимирязевская академия, мы лидеры в селекции капусты, и мы сейчас размещаем часть семеноводческих посадок в Дагестане, они у нас там растут, часть в Италии, мы уже начали диверсифицировать, потому что мы чувствовали, что что-то не так идет. И вполне возможно, через год-два, и мы полностью обеспечим капустой.

Другой момент, что наши фермеры, тепличные комбинаты очень-очень подсели на зарубежные гибриды. Ну, тут уже ихний выбор, надо выбирать, да, и стоимость семян... Вот у меня был 3 дня назад фермер из Марий Эл, вот ему понравился один из гибридов зарубежных. Я говорю: «А чем он тебе понравился?» – «Окраской кочана». Я говорю: «Наши урожайнее, выравнее, на уровне все». – «Ну вот найдите». Ну, нашел я дилера, все. Ну и что? Если перевести на 1 килограмм, 258 тысяч рублей один килограмм этих семян, а наша «Доминанта», гибрид, которая занимает 80% площадей в Киргизии, а вы знаете, да, в Киргизии капуста среди овощных культур №1, 50 тысяч рублей. Ну, я говорю, делай выбор, вот садись, езжай туда и покупай.

Виталий Млечин: Понятно.

Григорий Монахос: Ушел, через 10 минут вернулся. Ну так и везде, потому что у нас уже с детства, наверное, мы привыкли к тому, что импортное всегда лучше.

Виталий Млечин: Понятно. Спасибо.

Григорий Монахос: Колготки импортные лучше, белье лучше, все лучше – а не так уже давно.

Виталий Млечин: Спасибо, Григорий Федорович!

Марианна Ожерельева: Спасибо.

Виталий Млечин: Григорий Монахос, директор селекционной станции им. Н. Н. Тимофеева при Тимирязевской академии.

Сейчас дадим слово нашему зрителю, Валерий из Пензенской области. Валерий, здравствуйте.

Марианна Ожерельева: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Вы в эфире, говорите, пожалуйста. Вы фермер?

Зритель: Да-да-да.

Виталий Млечин: Расскажите.

Зритель: Я хочу сказать. Вот дали бы... Говорят, мелкий и средний бизнес ничего не поможет, – это очень все хорошо поможет. Я ничего не говорю сейчас, дотации, конечно, даются, но большим аграриям, а, допустим, у нас налоговая только отслеживает, чтобы ты прибыль показывал, доходы свои. Открыться – это у них все быстро, а вот они не отследят, что человек должен в «Россельхозбанке» в этом получить на эти какие-то 200 гектаров энную сумму, это они не смотрят. И как бы в развитии этих огурцов, помидоров – да все это у нас будет, если на деревню дадут немножко, вот слабину какую-то.

Виталий Млечин: Так а что конкретно надо сделать?

Зритель: Ну, сделать не знаю, но смотреть это, в каждых регионах свое. Но люди-то заинтересованы работать.

Виталий Млечин: Но вы скажите в вашем регионе. Вот что конкретно вам нужно для поддержки?

Зритель: Для поддержки? Чтобы по назначению шли целевые деньги. Допустим, да, там большое хозяйство, оно получает эти гранты, все, каждый год, а, допустим, средний предприниматель, он не может получить эту, допустим, на этот же ГСМ или что-то.

Виталий Млечин: Ага, понятно. Спасибо.

Марианна Ожерельева: То есть больше льгот, видимо, и дешевых кредитов. Спасибо.

Виталий Млечин: Ну да, конечно. Спасибо большое.

Марианна Ожерельева: К нашей беседе присоединяется Сергей Илюха, консультант по работе с ретейлом, член правления Российской ассоциации экспертов рынка ритейла. Сергей Александрович, здравствуйте.

Виталий Млечин: Сергей Александрович, добрый день.

Сергей Илюха: Добрый день.

Марианна Ожерельева: Вот с ретейлом и поговорим.

Виталий Млечин: Да, к ретейлу всегда много вопросов возникает...

Марианна Ожерельева: Много вопросов.

Виталий Млечин: Ну, в первую очередь, наверное, потому, что мы все покупаем продукты в магазинах, видим, сколько они стоят. Но когда разговариваешь с производителями, они все говорят: «Вот мы продаем чуть ли не в убыток себе, у нас наценка очень маленькая, а вот эти сети, они накручивают». Вот парируйте, пожалуйста.

Марианна Ожерельева: Говорят про 2%, а теперь до 5% снижают.

Сергей Илюха: Да вы знаете, вы очень удачно меня поставили после вот этих вот производителей, так сказать, потому что вот все нелогичности его выступления я сейчас выделю.

Ну, начнем с 2%. 2% – это чистая прибыль, это наценка минус расходы, минус налоги, минус все остальное, что вычитается из прибыли. Соответственно, чтобы осталось 2%, естественно, надо было накрутить 10, 15, 20%. Поэтому да, сети сейчас принимают меры для снижения цен на борщевой набор, на социально значимые продукты, и это будет сделано, я думаю, все сети, входящие в Ассоциацию компаний розничной торговли, к этому присоединятся.

Второе. Все-таки повышение цены всегда идет от земли. То есть первое, что сейчас сделает вот этот же, извините, фермер – он скажет, что ему теперь где-то надо дороже покупать семена, у него подорожало что-нибудь или, еще хуже, что он теперь может дороже продавать своих улиток, простите, за границу, потому что у них повышение цены в связи с ростом цен на газ, и первое, что он сделает...

Марианна Ожерельева: Он готовился к этому. Он не подстроился под ситуацию, он готовился заранее к тому, чтобы это экспортировать.

Сергей Илюха: Да. И что он сделает теперь? Если раньше он планировал экспортировать 30% своей продукции, он скажет, что ему выгоднее экспортировать 100%, потому что цены в 2 раза выше, или берите у меня внутри страны в 2 раза дороже.

Виталий Млечин: Так.

Сергей Илюха: Именно поэтому у нас в том году, в прошлом году росли цены на масло, на все вот эти вот социально значимые продукции, из-за чего ФАС и вмешалась.

Второе – ну вот опять эта история, что «у меня не берут, потому что у меня себестоимость выше». Если бы сеть не могла где-то купить этот товар дешевле, она бы, конечно, у него брала по его цене. Высокая себестоимость – это показатель неэффективной организации бизнеса самого фермера, потому что, если у кого-то себестоимость ниже, сеть – это нормальное предприятие, которое покупает на оптимальных для себя условиях.

Виталий Млечин: Так а может, качество хуже там, где себестоимость ниже?

Сергей Илюха: Ну, это уже трудно сказать. Может, и хуже.

Марианна Ожерельева: Сергей, но в этом случае не надо ли все-таки отечественного производителя, которому тяжело, как он рассказывает, поддерживать? Когда приходит эта отечественная капуста, ну дать, например, некую нишу, некий процент, сказать, что пусть 20% будет российской капусты, выращенной у нас, а потом уже все остальное, из Киргизии та самая капуста приедет, ценник у нее, может быть, один будет, а может быть, и разный, но как-то выделить определенное количество под наше, под свое, чтобы это поддерживать и развивать, чтобы мы, покупатели, знали, что вот она, российская, а вот она заграничная, а там уже каждый голосует рублем и выбирает по вкусу, качеству.

Сергей Илюха: Были такие идеи, были даже такие попытки. Во многих регионах есть, скажем так, договоренность между ретейлерами и администрациями регионов, что выделяются стеллажи под местную продукцию. Но опять-таки начинается та же история – представьте, сколько вот этих фермеров в регионе и сколько продукции можно поместить на стеллаж. Все равно на стеллаж попадает, допустим, 5 или 10% из этих всех фермеров, самые эффективные, самые, скажем так, трудолюбивые и квалифицированные, а остальные все равно ходят и рассказывают, что сети злые.

Марианна Ожерельева: А лобби никакого ни у кого здесь, вот так по-честному, нет? Что у тех, кто массово представлен сегодня в сетях, у того есть некие ресурсы, а вот этого фермера, который вам даст сто кочанов этой капусты, у него просто ресурса этого административного нет и он не может повлиять на то, чтобы войти, слишком высокие для него барьеры входные.

Сергей Илюха: Это не административный ресурс, это коммерческая логика. Конечно, лучше заключить один договор поставки, чтобы один поставщик поставлял, допустим, на 500, на 1 000 магазинов, чем с каждым фермером заключать договор на десяток магазинов. Тем не менее, сейчас все ретейлеры идут по пути увеличения региональных закупок, региональных квот, потому что есть небольшие местные заводы, которые производят любимый в регионе продукт, есть те же фермеры, которые находятся ближе к магазинам и привозят товары свежее. То есть если бы умели работать, то с ними бы с удовольствием работали сети.

Виталий Млечин: Сергей Александрович, я вот чего не понимаю. Возможно, это наивный вопрос, но вы вот объясните, пожалуйста. Сейчас получается вот такая ситуация. Фермеры говорят, что они продают задешево, работают чуть ли не в убыток, цены высокие в магазинах, потому что ретейлеры. Ретейлеры на это отвечают: нет, мы, естественно, наценку делаем, но у нас прибыль не такая уж и большая, а те, у кого дорого (вот как вы сейчас говорите), те неэффективные.

Вот как мне это видится немножко со стороны? Вы же в одной лодке фактически, в ваших общих интересах, в интересах ретейла и в интересах производителей и всех остальных, чтобы цены были максимально низкими, чтобы покупали максимально много и вы получали максимальную прибыль за счет объемов. Почему вы не договоритесь? Почему вы не найдете общий язык, не придете к какому-то общему знаменателю и не будете работать вместе, а не фактически друг против друга?

Марианна Ожерельева: И почему мы задорого покупаем все последние месяцы? Как же так-то?

Сергей Илюха: Мы задорого покупаем, потому что все дорожает: подорожала логистика, подорожала упаковка. Товар поступает в сети уже подорожавший. Одна из моих компетенций основных – это ценообразование в розничной торговле, и я вам как эксперт говорю, что наценка на товары массового спроса небольшая. Сети на самом деле, вот кажется, что они единым фронтом выступают против производителя и покупателя, на самом деле все сети борются за покупателя и борются между собой. И самые эффективные инструменты вот этой вот борьбы за покупателя – это как раз интересные цены, интересные предложения для покупателя. Как только сеть перестает бороться за покупателя, покупатель уходит в другую сеть. Сейчас лояльность к бренду сети крайне низкая.

Марианна Ожерельева: Ну...

Сергей Илюха: Поэтому сеть в первую очередь старается сделать привлекательной цену для покупателя. Но опять же, и не какая-то одна сеть определяет эти цены, проводится мониторинг, сейчас активно вмешивается ФАС, допустим. То есть для того, чтобы хоть что-то зарабатывать, сеть должна получать хорошие товары на хороших условиях и, соответственно, транслирует вот свои желания фермерам. А фермеры говорят по-своему: у меня высокая себестоимость, мне не важно, как ты будешь продавать.

Марианна Ожерельева: Сергей, так сейчас же все может поменяться. Вот не приедут эти польские огурцы, что-нибудь еще из Франции, Голландии, Германии и т. д. не приедет. Картошка египетская будет, вот эта большая и дорогая, так вы же развернетесь к ним, они же, получается, эти российские фермеры, которые такие плохие и так задорого все предлагают со своей низкой себестоимостью, они же у вас появятся. И вот оно в один момент как бы из плюса...

Сергей Илюха: Появятся. И причем знаете, что они в первую очередь сделают?

Марианна Ожерельева: Что?

Сергей Илюха: Наши ответственные российские фермеры? – поднимут цены.

Марианна Ожерельева: Так мы опять задорого будем покупать?

Виталий Млечин: Ха-ха.

Марианна Ожерельева: Вот конечный-то результат, что бенефициары-то не мы, не покупатели.

Сергей Илюха: Вот, это очень хорошо, что вот я и в прошлом выступлении у вас, по-моему, и на «РБК» неоднократно говорил, что если ФАС хочет навести порядок, она должна контролировать всю цепочку. Вот как только исчезнут какие-то огурцы, наши фермеры первое что сделают – это найдут обоснование, для того чтобы поднять цены в 1,5 раза.

Виталий Млечин: Ох, не хотелось бы...

Марианна Ожерельева: С сыром это проходили.

Виталий Млечин: Спасибо большое! Сергей Илюха, консультант по работе с ретейлом, член правления Российской ассоциации экспертов рынка ритейла.

Ну вот мы постарались проследить всю цепочку от производителей, собственно говоря, до прилавка, ну и выяснили, что, в общем-то, все дорого просто потому, что все дорого. Но тем не менее сейчас пришло срочное сообщение, агентство ТАСС: второй раунд переговоров Украины и России состоится вечером сегодня, об этом сообщил советник главы офиса Зеленского. То есть пока со стороны Москвы нет официального подтверждения, но тем не менее эта новость, конечно, хорошая, если она подтвердится...

Марианна Ожерельева: Да. Причем Москва-то ранее говорила, что готова к переговорам, мы уже на месте.

Виталий Млечин: Да, совершенно верно, да, да.

Марианна Ожерельева: Поэтому да, ждем.

Виталий Млечин: Будем надеяться, что переговоры все-таки состоятся.

Сейчас прервемся на пару минут, оставайтесь с нами.