Индекс Масленицы: блин, как всё дорого!

Гости
Петр Шелищ
председатель Союза потребителей России
Андрей Сизов
директор аналитического центра «СовЭкон»

Константин Чуриков: Вот сейчас просто посмотрите на экран: заголовок. Мне кажется, он отражает сегодняшнюю ситуацию в стране, нет?

Оксана Галькевич: Да, действительно. Ну что, друзья, у нас по салату Оливье уже считали, по заморским гамбургерам тоже. И индекс гречки у нас есть. А теперь будет еще один: блин-индекс. Банкиры посчитали, во сколько нам с вами в этом году дороже, насколько дороже обойдется Масленица. Сравнили стоимость всех продуктов, которые необходимы для приготовления теста: молоко, яйца, мука, щепотка соли, сахар по вкусу. Сколько людей, столько рецептов, понятно, но взяли, видимо, такой усредненный классический. Ты какой любишь: на молоке, на яйцах или как?

Константин Чуриков: Я блины не ем.

Оксана Галькевич: Да? А так и не скажешь. И вот что вышло, друзья. Блин подорожал, блин. Вот за год чуть более чем на 3% получается так. Из всех продуктов, что входят в тесто, такой галопирующей инфляции, серьезно ощутимой, заметной, не поддалось только за это время молоко. Все остальное, вот уже сколько раз было про это сказано: и про муку, и про яйца, и про тот же сахар. Даже президент, помните, вмешивался в регулирование цен в Москве. Кстати, стопка блинов оказалась дороже, чем в ближайшем Подмосковье, аж на 7 руб. А что уж говорить там с другими регионами, там может быть больше. Ну, а с начинкой еще выше. Какие, как ты думаешь, самые дорогие там? Со сметанкой, с вареньицем, с икрой, с мясом? А сейчас узнаем, друзья, с чем.

Константин Чуриков: Я пощусь. Значит, я, кстати, хочу сказать… Я и всегда пощусь. Вот. Я хочу сказать, что, между прочим, это были не банкиры, а центробанкиры: это вообще исследование Центробанка, между прочим (да, к вопросу, чем занимается еще Центробанк). У нас сейчас на связи Петр Шелищ, председатель Союза потребителей России. Петр Борисович, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Петр Борисович.

­­Петр Шелищ: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Петр Борисович, первое, я не знаю, мы с Оксаной вот спорили, мы спорили о том, правда ли, что у нас только на 4% подешевели… вернее, подорожали блины. Мне кажется, что гораздо больше. Ведь у нас сахар как взлетел в цене, растительное масло (на нем все-таки жарят, да?), мука…

­Петр Шелищ: Ну, вообще Росстат с большим запозданием признает темпы роста цен, которые мы готовы считать минимально соответствующими действительности. На самом деле неросстатовские оценки всегда выше. А самое главное – это наши ощущения. А наши ощущения, они ведь связаны… ведь мы воспринимаем цену как величину относительную. Относительно чего? Относительно наших финансовых возможностей.

Константин Чуриков: Конечно.

­Петр Шелищ: Цены росли всегда в нашей стране. Правда, я так давно живу, что помню, я еще был ребенком, слышал по радио сообщение о снижении цен. Это были такие торжественные события, которые считались великим преимуществом социалистического строя. Вот было время, и цены снижали, как у Высоцкого. Да, снижали на что-то. Но годами не повышали зарплаты.

Оксана Галькевич: Об этом, главное, объявляли в средствах массовой информации, да так, что у вас это в память врезалось, Петр Борисович.

­Петр Шелищ: Конечно. Я помню, да. На чулки почему-то мне запомнилось. Ух ты, на детские чулки снизили цены! Вот. Я ждал, что теперь мне купят новые чулки. Потому что старые штопали вообще-то. Это было принято.

Константин Чуриков: Петр Борисович, но у нас почему-то не могут их снизить. Их могут в лучшем случае зафиксировать, да так, что в принципе люди даже не заметят, что цены перестали расти. Мы вчера даже проводили опрос в эфире, заметили ли наши граждане эффект от заморозки цен на некоторые товары. Ответ был на 97%, что не заметили. А вот объясните, пожалуйста, как тогда, раз мы в советское время вернулись, как тогда получилось, что вот раньше, помните, даже на некоторых изделиях просто писали уже на самой упаковке, какая цена. Конечная цена. А вот сейчас гарантировать эту цену нам не могут. Она постоянно ползет вверх почему-то.

Оксана Галькевич: Ну, фантазер.

­Петр Шелищ: Вот вы вспомнили 90-е годы, когда, собственно, некоторые изготовители демонстрировали покупателям своей продукции, что они-то цену божескую дают. Но это очень не нравилось торговле. И она отказалась, в общем, в целом отказалась от поставок таких товаров, на упаковке которых стоит, это называлось, рекомендуемая цена изготовителя. Мы пытались, еще когда я был депутатом Госдумы, пытались, помню, с Глазьевым, еще с кем-то, мы пытались такой закон провести, который обязывал бы на то, что теперь называют «социально значимые товары» (это основные пищевые продукты и лекарства), обязать изготовителей указывать отпускную цену. По какой цене они поставляют розничной торговле, а лекарства аптекам. Не пошло на это правительство, не поддержало, законопроект такой не прошел. А зря, на мой взгляд. Это бы сделало более отчетливой конкуренцию между производителями. Ну, не в интересах это было торговли. Она играет на том, что на что-то у нее наценки минимальные, даже что-то продает и без наценки. Но на другие товары – она на них отыгрывается. И, в общем, это такой нормальный инструмент рыночной экономики.

Наша главная проблема в том, что у нас перестали расти доходы. Цены растут по-прежнему, а вот доходы расти перестали. Они даже у многих людей падают. В этом главная проблема.

Константин Чуриков: Петр Борисович, а для государства это является проблемой? Понятно, что мы этим все недовольны, все граждане. Но а государство понимает, что надо что-то с этим делать и реально предпринять какие-то усилия?

­Петр Шелищ: С этим, смотрите, вот бороться с ценами административными методами совершенно бессмысленно и, как говорят, контрпродуктивно. Ничего хорошего не будет от того, что дадут команду ценам на сахар или растительное масло стоять. Стоять на месте. Значит, повысятся цены на другие продукты. А когда срок вот этой команды закончится, все побежит вперед. Нет, это не метод. Но государство может своими средствами сдерживать цены как? Вот придумали, там, таможенные пошлины на зерно. Которые должны остановить рост цен на сырье промышленное, на корма для курицы. Потому что сейчас ждут повышения цен на курицу и яйца. Вот это метод. Другое дело, что лишатся части доходов производители курятины и яиц. А это значит, что дальше они не будут развиваться так, как могли бы развиваться.

Константин Чуриков: Да.

­Петр Шелищ: Так что история такая с двумя эффектами.

Оксана Галькевич: Да, всякая палка о двух концах, получается так, да. Спасибо большое.

Константин Чуриков: Спасибо.

­Петр Шелищ: Совершенно верно, палка о двух концах. Вот самое главное, чем, уверен, должно заниматься государство. Оно должно поддерживать самых бедных потребителей. Вот этим оно у нас, увы, не занимается…

Константин Чуриков: Да.

­Петр Шелищ: …или занимается крайне мало.

Оксана Галькевич: Да. Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо вам большое, Петр Борисович.

Оксана Галькевич: Петр Борисович Шелищ был у нас на связи, председатель Союза потребителей России.

Константин Чуриков: Знаете, вот мы получили сейчас СМСку…

Оксана Галькевич: Там по курам и яйцам предлагают и субсидии выдавать до килограмма, потраченного на производство, и кредитами какими-то льготными обеспечить.

Константин Чуриков: Вы знаете, ну, много СМС просто, что ни СМСка, то стон. Вот из Москвы, как ни странно, да? Вроде богатый, говорят, регион. Женщина пишет: «Сегодня в магазине плакала у прилавка. Не могу купить необходимые продукты». Периодически мы все, когда ходим в магазин, мы видим нечто подобное. Это, конечно, ужасно. Сейчас у нас есть на связи наш зритель, звонок.

Оксана Галькевич: Ксения у нас на связи.

Константин Чуриков: Из Тюмени.

Оксана Галькевич: Тюмень, да. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Звоню вам из Тюмени.

Оксана Галькевич: Слушаем вас.

Зритель: Я хочу сказать, что у нас тоже очень сильно поднялись цены на продукты. И вот как в январе они поднялись, и вот уже март, никто их обратно не опустил, не понизил ни на копейку. И вот даже самое элементарное – масло подсолнечное, которое стоило раньше, там, 120-130 руб., сейчас стоит 280.

Константин Чуриков: Ксения, в вашей семье вот пробовали посчитать, сколько в месяц процентов дохода семейного вы тратите на продукты? Это больше 50% или меньше?

Зритель: Это больше. Я вам скажу даже прямо в цифрах. Муж получает 70 тыс., 30 тыс. мы отдаем за ипотеку. И вот это 40 остаток, который остается, нам не хватает, чтобы заплатить за ребенка за садик (там всего лишь 2 тыс.), на продукты. И мы не шикуем, мы не едим каждый день мясо, мы стараемся больше курицу покупать, потому что она все же подешевле. Мы не можем себе позволить лишний раз фрукты купить. Овощи сильно подорожали.

Оксана Галькевич: Т. е. у вас получается порядка 30 тыс., да, у вас в месяц на продукты уходит?

Зритель: Да, да.

Константин Чуриков: На троих, да?

Зритель: И это на самые необходимые продукты. Это не из морепродуктов, у нас даже такой речи нет.

Оксана Галькевич: Мы поняли, да.

Константин Чуриков: Да, и, кстати, нам звонит не самый, мягко говоря, бедный регион: Тюменская область, Тюмень. И зарплаты там…

Зритель: Тюмень, как бы, да, зарплаты. Стоят на месте зарплаты. Подняли зарплату 700 руб., а продукты подорожали в 3 раза. Ну, как бы вообще соотношение неправильное.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Да, спасибо, спасибо, Ксения. Вот пишут нам зрители, что в Костроме подсолнечное масло тоже недешево стоит: 110, 129, 139. Я просто к тому, что оно отличается от тех цен, от того уровня, который предлагалось удерживать. Блины простые на ярмарке в Краснодаре стоят 120-150 руб. с пылу с жару. Мурманская область предлагает Центробанку посчитать еще индекс пельменей, кстати. Но это будет следующим исследованием нашего Центрального банка.

Константин Чуриков: Если много свободного времени, да. Сейчас у нас на связи…

Оксана Галькевич: У нас на связи Андрей Сизов, директор аналитического центра «СовЭкон». Здравствуйте, Андрей Андреевич.

Андрей Сизов: Добрый день.

Константин Чуриков: Андрей Андреевич, дело, конечно же, не в блинах, это, понятно, такая затравка перед Масленицей. Дело в том, что – блин, как все дорого, да? Когда остановится, вот этот вот поезд остановится? И будет какая-то пауза в росте цен? Можно ожидать? Ну, по каким-то отдельным наименованиям.

Андрей Сизов: Можно ожидать замедления в ближайшие месяцы. Я думаю, примерно с мая-июня. Я думаю, мы увидим замедление.

Константин Чуриков: Свежие овощи, свежие фрукты. Поэтому, да?

Андрей Сизов: Один из этих факторов – курс рубля. Если курс рубля останется на этих уровнях или, тем более, укрепится, что представляется довольно вероятным, то мы увидим существенное замедление продовольственной инфляции. Это фактор № 1. И второй фактор – сезонный. То, что говорила ваша слушательница. Это то, что в последние примерно 4-5 месяцев быстро дорожают очень овощи и фрукты. И летом эта тенденция резко замедлится. Вот этот сезонный рост овощей и фруктов резко замедлится. Что в целом позволяет надеяться на то, что продовольственная инфляция – она останется, конечно (продовольственная дефляция у нас бывает крайне редко, т. е. снижение цен), но ее темпы существенно снизятся с текущих примерно 7%.

Оксана Галькевич: Ну, у нас первый урожай, Андрей Андреевич…

Андрей Сизов: А если все будет нормально, в конце лета мы можем увидеть традиционную продовольственную дефляцию, т. е. снижение цен на ту корзину, по которой Росстат считает продовольственную инфляцию.

Оксана Галькевич: Ну, это только в конце месяца. Вы знаете, а мне вот ключевым словом показалось «если». Если валюта будет укрепляться, к чему есть предпосылки. А что за предпосылки? Мы все санкций боимся, не знаю, падения цен на нефть.

Андрей Сизов: Всегда, когда мы говорим о будущем, мы не знаем его точно. Всегда есть «если». Я говорю о тех сценариях, которые мне кажутся базовыми. Предпосылки? Ну, например, серьезных пока санкционных рисков нет. Те санкции, которые были объявлены, они не очень серьезные. А нефть стремительно укрепляется. При прочих равных сохраняется в мире интерес к развивающимся рынкам, к которым относится Россия. При прочих равных это может привести к укреплению рубля.

Константин Чуриков: Андрей Андреевич, давайте быстро звонок нашего зрителя послушаем…

Андрей Сизов: А почему «если»? Потому, что, например, могут быть и более серьезные санкции. Тоже этот сценарий представляется не самым маловероятным. Что приведет к значительному риску страновому и к плохим последствиям для…

Константин Чуриков: Давайте послушаем Валентину, нашу зрительницу. Валентина, здравствуйте, у вас ровно минутка. Здравствуйте.

Зритель: Так. Во-первых, цены. Меня очень удивило и поразило, почему вот акцентируют внимание только на сахаре и на масле растительном. Люди едят не только сахар и масло растительное. А цены поднялись на хлеб, на молоко, на яйца, на масло сливочное, творог. Т. е. на все буквально, исключительно все продукты. К мясу, вот к говядине конкретно, вообще не подойти. 500-600 руб. Вы можете зайти в любой магазин и посмотреть, сколько стоит.

Константин Чуриков: Да мы ходим в магазины. Конечно, мы ходим в магазины. И то, о чем вы говорите, это минимум, это просто предельный минимум сейчас, да.

Оксана Галькевич: Валентина, мы с вами совершенно согласны, об этом говорили много раз. Просто здесь мы отталкиваемся от индекса блина, который посчитали банкиры Центрального банка, простите за тавтологию, но вот…

Константин Чуриков: Но они банкиры.

Оксана Галькевич: …банкиры. Банкиры Банка центрального, да.

Константин Чуриков: Да. Хорошо. Спасибо за ваш звонок. Андрей Андреевич, значит, нам нужно сейчас затянуть потуже так пояса где-то до мая месяца, до лета? Есть надежда (но, если можно, коротко), что за это время у россиян вырастут доходы? Слабая, робкая?

Оксана Галькевич: Нам до мая месяца надо рассаду высадить, «пояс затянем».

Андрей Сизов: Рассаду высадить – да. Что принципиально они вырастут – к сожалению, на это надежд нет. Потому что нужна совсем другая ситуация в стране. Нужно экономический рост, нужно другой бизнес-климат, нужны инвестиции и прочие другие вещи. Если говорить о сельском хозяйстве и пищевой промышленности, то, что делается сейчас, вот это регулирование цен, сдерживание цен – это крайне плохо. Инвестиции в эти сектора идти не будут. Это очень плохо, когда государство регулирует цены. Бизнес туда вкладываться не будет. И при прочих равных, если это будет продолжаться, будет означать, что в перспективе ситуация только будет ухудшаться.

Оксана Галькевич: Т. е. цены будут расти, да.

Константин Чуриков: Да, спасибо большое. Андрей Сизов, директор аналитического центра «СовЭкон». Бурятия пишет, что на севере республики, Оксана, подорожала сильнее всего сайра. Тверской пенсионер пишет: «Похудел за последние месяцы на 23 кг». Но, кстати, резко-то худеть не надо так. «Две трети на еду уходит» в Брянской области. Это лишь несколько СМС, которые мы успеваем прочесть.

Оксана Галькевич: Друзья, впереди большие новости. А после этого мы поговорим, что – блин, подорожал-то не только блин на самом деле. Подорожал еще и мусор. Выросли тарифы за последний год весьма ощутимо. Поговорим о том, как у нас решили бороться в Минтруде с безработицей. А еще – о том, да кто ж так строит-то? Дома окнами в окна, там, на железную дорогу. Так жить нельзя.

Константин Чуриков: Несмотря на такие темы, мы культурное и сдержанное Общественное телевидение.

Оксана Галькевич: Очень. Да, до встречи, друзья. Спасибо.

Почём блины в регионах? Во сколько нам обойдется этой весной праздничная выпечка?