Прожиточный минимум посчитают по новой методике

Гости
Георгий Остапкович
директор Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ
Алексей Коренев
аналитик Группы компаний «ФИНАМ»

Константин Чуриков: Итак, концепция меняется, как в том анекдоте, не буду рассказывать – Министерство труда предупредило об отказе от расчета потребительской корзины в России. Вот правительство одобрило новую методику, новую концепцию для определения прожиточного минимума, и теперь с 1 января его будут устанавливать без всяких потребительских корзин, а именно…

Оксана Галькевич: И это уже не голос свыше, друзья. А именно возьмут медианный доход, золотую середину, это когда у 50% населения доходы выше определенной суммы, а у остальных ниже. И вот 44% от этого медианного дохода намерены сделать новым прожиточным минимумом.

Константин Чуриков: Ну, если быть точным, даже 44,2%. Вы спросите, сколько это будет в деньгах, а мы вам ответим: по данным Минтруда, это будет 11 653 рубля. Вот мне одному кажется, что это чуть меньше, чем прожиточный минимум сейчас, или, может быть, я ошибаюсь?

Оксана Галькевич: Нет, Костя, очевидно, что не тебе одному, потому что сейчас прожиточный минимум больше 12 тысяч рублей.

Константин Чуриков: Ну, сейчас мы обо всем спросим нашего эксперта. Вы, уважаемые зрители, подключайтесь, как вам вот эта новая методика, как вы думаете, к чему она приведет.

А у нас на связи Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Георгий Владимирович, здравствуйте, добрый вечер.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Георгий Остапкович: Да, добрый вечер, Оксана, добрый вечер, Константин.

Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, скажите, а к чему тогда вся вот эта вот интересная смена алгоритмов?

Георгий Остапкович: Вы знаете, Оксана, в принципе это в мировом тренде. Мы ведь вот эту корзину потребления вводили в 1992 году по распоряжению Ельцина, когда совсем было худо и с доходами, и с заработными платами, просто чтобы была хоть какая-то гарантия вот этого вот прожиточного минимума и потребительской корзины, причем вводили временно. И вот сейчас уже 2020 год, а все корзина нас сопровождает.

Я считаю, что в принципе это разумно развести прожиточный минимум и МРОТ, не надо их привязывать друг к другу, нужно их разъединить. Во-первых, президент поставил задачу к 2030 году в 2 раза снизить бедность. Но если у нас прожиточный минимум будет примерно совпадать с МРОТ, нам не удастся снизить бедность. Нам надо, чтобы МРОТ где-то на 2–3% опережал прожиточный минимум, понимаете? Я ничего страшного в этом не вижу. А корзина теперь просто не нужна.

Оксана Галькевич: Нет, подождите, Георгий Владимирович, ну а те цифры, которые в ближайшем по крайней мере, мы сейчас видим приближение, 11 653 рубля, 44% вот эти от медианного дохода и нынешний МРОТ – это ведь сумма-то ниже получается. Поэтому я и спрашиваю, к чему тогда. Мы так тоже бедность, мне кажется, не победим.

Георгий Остапкович: Нет, Оксана, она не ниже будет, она будет выше рублей на 300 или даже на 400, потому что это средняя 11 653, а вы показываете на экране то, что для работающего человека. Ведь прожиточный минимум делится для работающего, для пенсионера, вернее для работающего и для детей, там три категории. Средняя категория все-таки 11 653 будет выше, по-моему, у нас сейчас 11 230 или 11 120...

Константин Чуриков: А, вот так.

Оксана Галькевич: Ага.

Георгий Остапкович: Рублей на 400 средняя 11 653 будет выше. Причем вы правильно сказали, что прожиточный минимум будут считать от среднедушевого дохода, а вот МРОТ будут считать от медианной зарплаты, и МРОТ будет от 42%, а там 44,2%. То есть как бы они там не запутались все это считать от медианной, от зарплаты, от дохода.

Константин Чуриков: Ну, считать у нас умеют.

Георгий Владимирович, такой вопрос. Вот зачем эти все изменения, если по факту, сейчас мы покажем, какой МРОТ предполагается уже по новой методике в будущем году, аж 12 792 рубля. У меня вопрос – а для простого человека что меняется? Вот нас смотрят люди сейчас, ну была корзина, ну, в общем-то, не та корзина, и, конечно же, хочется больше эту корзину, сейчас другая методика. А людям-то с этого что? У нас каждый год этот МРОТ прибавляет где-то 600 рублей, по-моему, и все.

Георгий Остапкович: Константин, я думаю, что все-таки для выполнения вот этой цели по бедности правительство планирует МРОТ увеличивать со следующего года примерно на 3–4% выше инфляции, то есть будет люфт инфляционный 4%, плюс добавят 3%, то есть будут увеличивать где-то на 7% МРОТ. А МРОТ будет опережать прожиточный минимум, а, видимо, по прожиточному минимуму будут считать бедность, или сейчас Росстат изобретет какую-то новую модель бедности, и неизвестно, какую сейчас медианную зарплату посчитает Росстат, тоже проблема. Потому что, если считать от 35, это один процент, потому что 35 тысяч, они выступали, но 35 тысяч – это только по крупным и средним предприятиям. Если они будут медианную по всем считать, то это где-то только 30 тысяч, это уже не 35 тысяч, понимаете? Ну вот сейчас они...

Оксана Галькевич: Слушайте, Георгий Владимирович, а здесь что, нет никаких строгих критериев, по какой зарплате медианной что считать, по крупным, по средним или по всей экономике?

Георгий Остапкович: Нет, строгий критерий – это методология, вот она и определяет строгий критерий. Росстат считает заработную плату по крупным и средним предприятиям, а таких людей не больше 42 миллионов, а у нас занятых 70. То есть около 30 миллионов он вообще не видит зарплату, ну досчитывает по малым еще 12 миллионов, но все равно миллионов 20–25 зарплату Росстат не видит. Ладно Росстат не видит, налоговики не видят, сколько люди получают, особенно вот самозанятые, неформалы. Это горе, но это не беда, во всем мире не видят, может быть, просто не в таких объемах, как... У нас «серая» зарплата, по данным Минфина, 12 триллионов в год, в год проходит мимо, как говорится...

Константин Чуриков: ...кассы.

Георгий Остапкович: ...мимо налоговиков и уж тем более мимо статистики. Но ничего страшного в этом нет.

Константин Чуриков: Георгий Владимирович, давайте наших зрителей послушаем.

Георгий Остапкович: Давайте.

Константин Чуриков: Нам звонит сейчас Михаил из Подмосковья. Михаил, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Михаил.

Зритель: Здравствуйте.

Вот я, конечно, не знаю, на что опираются люди, которые вот этот прожиточный минимум рассчитывают, я просто не могу понять. Я считаю, что вот тридцатник – это минимум, на который человек может не шиковать, а более-менее жить.

Константин Чуриков: В любом регионе, независимо от того, какой регион? Или все-таки какие-то различия должны быть?

Зритель: Я понимаю, хорошо, я согласен с вами, давайте... Конечно, можно по регионам как-то это сделать, вот. Но получается... Вот сейчас говорят, добавили там 400 рублей к прожиточному минимуму – а цены как выросли? А квартплата? Хорошо, к врачу сейчас сходить, извините, тоже не всегда получается бесплатно, лекарства какие. Вот эти 400 рублей – это, считайте, не знаю, пшик, не больше.

Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок.

Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, скажите...

Георгий Остапкович: Ну, я могу ответить Михаилу.

Оксана Галькевич: Да-да.

Георгий Остапкович: Во-первых, как определяется вот эта вот цена вопроса, 11 600 и 12 000, – она определяется бюджетом, сколько у бюджета есть денег на данный момент, столько бюджет и дает, такую сумму. Можно дать всем по 30 тысяч, но тогда, извините, у нас будет уровень бедности не 6% или 6,4%, а 25%, потому что нужно будет всех уволить и напечатать денег, но, правда, станок работает. Это все нереально, мы не создаем столько товаров, чтобы платить минимальную зарплату в 30 тысяч, вот столько страна может позволить выделить на МРОТ и на прожиточный минимум, понимаете?

Оксана Галькевич: Ага.

Георгий Владимирович, вы сказали о том, что потребительская корзина была таким временным инструментом, в свое время вводилась как временная при Ельцине. Насколько я помню, Ельцин у нас как раз, собственно, и был президентом в то время, когда не самая простая ситуация была в экономике. А сейчас-то у нас, простите, время ли отменять этот инструмент, который стал не временным, а постоянным? Смотрите, у нас доходы у людей падают, вот сегодня прочитала, что Сбербанк зафиксировал ускорение сокращения расходов россиян и доходов из-за пандемии. Так, может быть, это не самый правильный момент выбран, для того чтобы от этого инструмента отказываться?

Георгий Остапкович: Оксана, нет, я с вами не согласен, потому что потребительская корзина просто сейчас не нужна. От потребительской корзины считали бедность, а сейчас будут считать от прожиточного минимума, база есть для расчета прожиточного. МРОТ будут считать тоже по другой базе, он тоже был привязан к потребительской корзине.

Может быть, потребительскую корзину оставить, чтобы считать индекс потребительских цен, но индекс потребительских цен – это 500 с лишним товаров попадают в базу Росстата, а потребительская корзина просто не нужна. Вы можете сами себе сделать потребительскую корзину, она не влияет ни на МРОТ, ни на минимум, ни на прожиточный минимум. Так что расстраиваться по поводу ее потери не надо.

И в мире-то нигде нет такой, вернее есть, но по ней считают индекс потребительских цен. То есть американцы по потребительской корзине считают инфляцию, там у них 300 или 350 товаров, услуг, продов, непродов и тому подобное. Она не нужна, это анахронизм, совершенно ненужный показатель.

Оксана Галькевич: Ага.

Георгий Остапкович: Я считаю, что правильно делают...

Константин Чуриков: Давайте тогда о современных методиках сейчас, Георгий Владимирович, поговорим. Вот не так давно Минтруд сообщал, что в 61 регионе России занижен прожиточный минимум. Не получится ли так, что сейчас, уже используя новую методику, значит, медианную зарплату, которую, наверное, кроме Росстата никто как бы и не проверит, регионы не продолжат заниматься тем же самым, занижением прожиточного минимума?

Георгий Остапкович: Ну, наверняка получится. Кстати, Росстат еще пока вот эту методику до конца не просчитал по поводу новой медианной зарплаты, вот от которой как раз и будут брать вот эти 42%, понимаете? Я вам говорю, она будет меньше, чем старая, 35 по крупным и средним.

А то, что кто-то будет мошенничать на этом, я не понимаю, зачем, потому что это занимается администрация, Минтруд занимается, Росстат занимается, это все настолько прозрачно, это элементарная математика на уровне 5-го класса, как можно занижать? Значит, там действительно нужно под какую-то административную или уголовную ответственность людей привлекать. Как можно экономить на низкодоходном населении, занижать МРОТ, занижать прожиточный минимум? Ну все бывает...

Оксана Галькевич: Ой, Георгий Владимирович, все бывает, вот оно бывает. Вот то, что Константин привел, это говорит о том, что это вполне такая, знаете, распространенная практика, не в одном регионе и не «ой, случайно, извините, ошиблись, обсчитались» – нормально так люди плохо считали, математика мимо прошла, а они попали куда надо, во властные эшелоны.

Георгий Остапкович: К сожалению, Оксана, ну есть, есть такой момент, но для меня, я просто не понимаю... Надо снимать вплоть до губернатора или кто у губернатора отвечает за социальные вопросы. Ну как можно регион посадить на меньший подписанного чуть ли не президентом доход? У меня это не укладывается в голове, такой маневр. Это же, как говорится, 202-я часть 2-я.

Оксана Галькевич: Ну, это мы сейчас с вами, знаете, о профессиональной такой этике, неприлично вот так вот себя вести, но как-то жизнь показывает, что...

Константин Чуриков: Но ведут.

Оксана Галькевич: Да, ведут.

Константин Чуриков: Спасибо вам большое.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики.

Люди хотят высказаться. Геннадий из Брянской области, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Геннадий.

Зритель: Да-да.

Константин Чуриков: Слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте.

Ну вот я с Брянской области, 9 тысяч я получаю, 5 тысяч я плачу за газ, за этот и пенсии. И на одежку мне можно что-то вообще, и на прожитье?

Константин Чуриков: Геннадий, а вы знаете, что вы получаете не по Конституции вот эти 9 тысяч? Потому что есть минимальный размер оплаты труда, это ниже минимального размера.

Зритель: Да ладно, мне столько начислили.

Константин Чуриков: А где вы работаете, в какой сфере?

Зритель: Да я на пенсии, 63 года мне.

Константин Чуриков: А, все понятно, имеется в виду, что это пенсия у вас.

Оксана Галькевич: Это пенсия у вас?

Зритель: Я когда работал, 40, 50 лет, и что дальше?

Константин Чуриков: Ну понятно, то есть это у вас пенсия 9 тысяч?

Зритель: Ну да.

Константин Чуриков: Что, в общем, тоже, наверное, небольшая справедливость...

Оксана Галькевич: Пенсия.

Константин Чуриков: ...но по крайней мере не зарплата. Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо.

У нас еще один на связи собеседник, аналитик группы компаний «ФИНАМ» Алексей Коренев. Алексей Львович, здравствуйте.

Алексей Коренев: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: Алексей Львович, а почему 44,2% от медианного дохода? Почему не 45%, почему не 47%?

Алексей Коренев: Вот правильно сказал предыдущий оратор Остапкович, все определяется бюджетом, денег в бюджете немного. Но на самом деле у меня вопрос более серьезный, даже не почему 42%, а почему считают все-таки от медианной, а не от модальной.

Константин Чуриков: Ага.

Оксана Галькевич: Ага.

Алексей Коренев: Да, медианная зарплата – это большой шаг вперед после зарплаты средней арифметической, которой нас вот часто пичкают, которая ни о чем не говорит. Она считается честно, это просто фонд оплаты труда делится на количество сотрудников и на 12 месяцев, но она вообще ни о чем не говорит. Медианная зарплата, это которая вот середина между теми, кто получает больше и меньше, конечно, ближе к истине, но она все равно далека от того, собственно, как живут россияне. Есть такая вещь, как зарплата модальная, то есть наиболее часто встречающаяся зарплата, и логично было бы считать от нее, потому что именно модальная зарплата – это то, что получает средний россиянин.

Цифры такие... Кстати говоря, методики подсчета разные, но я посмотрел, скажем так, самый простой вариант, который считался, это по вакансиям в хедхантерских агентствах. Получается, что в среднем по России модальная зарплата 25 тысяч, по Москве 40. Кстати говоря, годом ранее модальная зарплата в России была 23 500. Опросы (правда, не очень репрезентативные по выборке) показывают, что на самом деле ситуация еще хуже: у нас 21% населения получают менее 15 тысяч рублей в месяц, 24% населения получают от 15 до 20, 15,4% получают от 20 до 25, 9,7% от 25 до 30 и так далее.

Оксана Галькевич: Алексей Львович, но тут ведь тоже модальная или медианная, все равно встанет вопрос, а, собственно, новый прожиточный минимум – это сколько от модальной зарплаты?

Константин Чуриков: Или от медианной, да.

Алексей Коренев: Сколько денег есть у государства, столько и будут давать.

Оксана Галькевич: А-а-а.

Алексей Коренев: Вопрос в другом, насколько готово государство распечатывать кубышку, но вопрос опять же... Мы все-таки возвращаемся к подсчетам. На мой взгляд, подсчеты по модальной зарплате более точные, потому что они ближе к истине, и они показывают, что модальная зарплата по Москве порядка 37 тысяч с небольшим, по северным регионам примерно столько же, а в среднем по России ниже 20. И что самое неприятное, у нас есть целый ряд областей, краев и регионов Центральной России в основном, где МРОТ выше, чем модальная зарплата, то есть бо́льшая часть населения получает меньше, чем минимальный размер оплаты труда, то есть это вообще катастрофа.

Константин Чуриков: Ага, меньше минимума.

Ну, тут надо дать всем нам пояснения. Вот смотрите, что, значит, говорится? Соотношение между прожиточным минимумом и медианным доходом планируется пересматривать не реже 1 раза в 5 лет исходя из условий социально-экономического развития России. Наверное, нам с этого и надо было начать сегодняшнюю передачу.

Давайте еще зрителя выслушаем. Александр из Петербурга у нас на связи.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Александр.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, а из чего выходит минимальный расчет, а не максимальный расчет МРОТ?

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Так, почему минимальный размер оплаты труда минимальный, а не максимальный?

Оксана Галькевич: А не максимальный, да.

Зритель: А не максимальный берется. И почему сидят конторы целые и высчитывают, сколько мне трусов положено, сколько носков, сколько я должен съесть морковки и картошки, а не сам я решаю, сколько мне... ?

Константин Чуриков: Можем вас успокоить, уже не будут высчитывать, методика меняется.

Оксана Галькевич: Вот как раз хотят от этого отказаться, да.

Константин Чуриков: Хотя лучше бы они посчитали, сколько нам всего нужно. Алексей Львович?

Алексей Коренев: Да. Ну, я даже не знаю, как ответить на вопрос про максимальный размер оплаты труда. Ситуация такова, что, в общем-то, все упирается в наличие средств у государства и то индексирование, которое предлагается, вот вы говорите, что раз в 5 лет будут пересматривать, при этом планы по борьбе с бедностью рассчитаны на 10 лет. Честно говоря, все предыдущие планы провалились, но скромно об этом умолчим.

Но, если индексировать МРОТ в пределах официальной инфляции, а она у нас всего-то сейчас 3,7% или, как предлагается, на 3% хотя бы больше, это все равно недостаточно, для того чтобы победить бедность. На бумаге мы можем ее победить, когда у нас формально минимальный размер оплаты труда станет больше, чем прожиточный минимум, но это на бумаге, фактически от бедности мы при этом не уйдем.

А надо иметь в виду, что фактическая инфляция, наблюдаемая так называемая инфляция, еще личной называют, она не те самые 3,7%, о которых говорит Росстат. Росстат рассчитывает инфляцию по очень ограниченному количеству параметров, там 520, если не ошибаюсь, пересматривается периодически. Реальный россиянин тратит деньги на гораздо большее количество товаров и услуг, которые в собственно статистику Росстата не попадают, и по опросам россиян наблюдаемая инфляция примерно в 2–2,5 раза выше той, что называет нам Росстат. Поэтому если у нас будут индексировать тот самый МРОТ на инфляцию плюс 3%, мы все равно не дотягиваем до инфляции реальной, то есть мы все время будем пытаться догнать этот уровень бедности, но никак не сможем его обогнать.

Оксана Галькевич: Алексей Львович, просто вот предложение нашего зрителя из Петербурга, почему минимальный размер оплаты труда, а не максимальный, – забавно было бы, если бы действительно считали от самой большой по экономике в данный момент зарплаты. Не надо ограничивать никого, просто берем, вот глава госкорпорации, сколько там, десятки миллионов, называют 25 миллионов, 30 миллионов...

Константин Чуриков: Ты имеешь в виду в час, как, в сутки?

Оксана Галькевич: А, в час у них?

Константин Чуриков: Там по-разному бывает.

Оксана Галькевич: И 0,5% МРОТ от самой максимальной зарплаты.

Константин Чуриков: (Оксана, спустимся на землю.) Алексей Львович, а как быть с налогом для физических лиц с минимальных зарплат? Налог все еще у нас взимается? Много говорилось о том, что это несправедливо, ай-яй-яй.

Алексей Коренев: Он взимается, это действительно многими считается несправедливым, и я тоже полагаю, что несправедливо брать 13% с людей, у которых зарплата, вот люди звонят, 8 тысяч, 9 тысяч, это действительно так. У нас, как я сказал, целый ряд регионов имеют модальную зарплату ниже, чем минимальный размер оплаты труда. Как взимать с этого дела налог? С точки зрения социальной справедливости это просто не укладывается ни в какие рамки. На мой взгляд, все-таки надо пересматривать систему налогообложения, и те, кто получают мало, налоги платить не должны, потому что ну чего мы с бедных людей последнюю шкуру снимаем.

Оксана Галькевич: У нас звонок из Нижегородской области, Евдокия у нас на связи. Евдокия, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер. Очень приятно вас слышать.

У меня такой вопрос. Я пенсионерка, мне 64 года, у меня пенсия 14 тысяч. Вот что я буду иметь от этого повышенного МРОТ? У кого маленькая пенсия, 9 тысяч, тому, значит, доводят до уровня МРОТ, а мы что? Мы работали больше, у нас стаж большой, зарплата была больше – что у нас изменится? В итоге все пенсии сравняют и все. Мы тоже люди обиженные, за бортом, считай, остаемся все.

Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок.

Оксана Галькевич: Ой, спасибо за такие... Алексей Львович, как это действительно на наших пенсионерах скажется?

Алексей Коренев: Вы знаете, наша пенсионная система – это такая большая загадка, у них постоянно идут какие-то реформы, постоянно какие-то пересчеты, мы постоянно слышим новые идеи. Да, естественно, при таком подходе уровень социальной справедливости где-то снижается, то есть люди, как правильно женщина сказала, больше работала, а получать будет столько же. Но как бы вот прямая уравниловка – это тоже неправильно здесь. Вопрос, все упирается в одно и то же, готово ли государство расходовать на социальные нужды бо́льшую часть имеющихся средств, чем расходует сейчас, или оно по-прежнему будет формировать вот эти вот огромные резервы на всякий случай, подушка безопасности, которую мы пока еще толком не расходуем, а в основном бережем.

Константин Чуриков: Но президент, помнится мне, уже где-то с год назад говорил, что надо уже, мы подходим к этому как раз моменту, когда надо начинать расходовать. Что остановило, как вам кажется?

Алексей Коренев: Да остановило что? Мне кажется, остановил испуг перед первой волной пандемии. Вообще-то говоря, бюджетное правило предполагало, что Фонд национального благосостояния формируется до тех пор, пока не составит 7% от ВВП, он сейчас почти 12%, там 11,7%, если не ошибаюсь, значит, ликвидная часть 7–8 миллиардов, общий объем 13,5. То есть фонд продолжает пополняться уже после того, как он превысил те самые 7% от ВВП, хотя, в общем-то, была договоренность, что как только эти 7% достигаем, мы начинаем расходовать его активно на социальные нужды. Расходуем медленно, то есть я бы не сказал, что не расходуем вовсе, – расходуем, но гораздо медленнее, чем обещали и чем планировалось. По крайней мере, я говорю, резервы есть, есть из чего добавить, но, видимо, боятся тяжелых последствий, не знаю, второй волны коронавируса или чего-то, но пока не спешат распечатывать эту кубышку, берегут ее.

Оксана Галькевич: Алексей Львович, ну вот если все-таки пойдут по той схеме, которую мы назвали, привели в самом начале, 44,2% от среднедушевого медианного дохода новый прожиточный минимум будет установлен, как вы считаете, это не будет ли такой историей, что шило на мыло поменяем и все? Причем шильце-то будет еще и потоньше, чем прежнее, чем нынешнее?

Алексей Коренев: Ну нет, там получается, если 42% считать от нынешнего медианного, который 30,5, 30 490 с чем-то, получается 12 830 рублей, а было 12 130, то есть вроде бы немножко добавят. «Немножко» насколько? – ну 2 пакета молока, еще чего-то.

Константин Чуриков: На чуть-чуть, да?

Алексей Коренев: То есть богаче люди не станут...

Константин Чуриков: Сразу не надо так вот все давать людям, надо постепенно, да?

Оксана Галькевич: Через трубочку такую.

Константин Чуриков: К богатству нельзя привыкать.

Алексей Коренев: Изменение очень незначительное. Вопрос в другом, что просто взят курс на то, чтобы в принципе уйти от потребительской корзины как от модели, которая не имеет отношения к минимальному размеру оплаты труда. Быть может, в этом есть здравое зерно, потому что потребительская корзина – это одно, минимальный размер оплаты труда – это другое, они должны все-таки опираться на разные первоисточники. Поэтому уход от потребительской корзины может быть в целом и правильным, но просто это мало что изменит на самом деле.

Константин Чуриков: Еще звонок у нас.

Оксана Галькевич: Звоночек у нас из Самарской области, давайте напоследок выслушаем Антонину. Здравствуйте, Антонина.

Зритель: Спасибо, наконец я дозвонилась.

Вот у нас... Я хочу сказать про пенсионеров. Вот мы, которые отработали по много лет, по 10, по 20, по 30, по 40, и получаем такие деньги, вот 10–12 тысяч, а которые не работали, которые сидели, они получают почти наравне с нами, ну чуть поменьше. Им сейчас опять будут добавлять, а нам, которые работали, опять мимо, нам ничего, мы не получаем никаких надбавок, все без изменений остается.

Константин Чуриков: Антонина, видите, объяснение одно, что у нас такая загадочная пенсионная система. Алексей Львович, пока чуть-чуть есть времени, можно в меньшей степени загадочной сделать эту пенсионную систему?

Зритель: ...тот получает больше, чем кто отработал.

Константин Чуриков: Да, спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Алексей Львович, что бы сделать такого с пенсионной системой, чтобы она стала более справедливой? Если в двух словах.

Алексей Коренев: Ее надо глобально реформировать. В настоящий момент, в общем-то, Пенсионный фонд России в значительной степени обеспечивает собственное существование, там у нас половина, собственно, того, что требуется на пенсии, – это трансферт из бюджета, это не те деньги, которые реально были собраны в виде накоплений пенсионных. То есть система порочная, ее нужно менять кардинально. Она пока никак не связана с МРОТ, это не нужно путать. Менять ее нужно, потому что действительно социальная несправедливость здесь налицо, собственно, пенсионеры в этой ситуации оказываются наиболее уязвимым звеном, это совершенно очевидно.

Константин Чуриков: К сожалению, да.

Оксана Галькевич: Спасибо. Алексей Коренев у нас был на связи, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Ну что ж, друзья...

Константин Чуриков: ...мы продолжим через пару минут. Кстати, все-таки в утешение есть хорошие новости: Международный валютный фонд улучшил прогноз по развитию нашей экономики.

Оксана Галькевич: Ой, мы сейчас вздохнули с облегчением, Костя!

Константин Чуриков: Упадем не так сильно и, между прочим, все-таки, тем не менее факт остается фактом, с точки зрения МВФ остальные упадут больше, чем мы.

Оксана Галькевич: Когда?

Константин Чуриков: Вот в этом году.

Оксана Галькевич: Когда рванем-то?

Константин Чуриков: А мы будем повыше.

Оксана Галькевич: Рванем-то когда?

Константин Чуриков: А подробности через пару минут.