Коронавирус. Главное. Вирус меняет свои свойства. Чем грозит человечеству новый штамм Омикрон?

Zuma\TASS
Гости
Евгений Тимаков
главный врач медицинского центра «Лидер-медицина», врач-педиатр, инфекционист

Константин Чуриков: Главное – вовремя всегда уйти из эфира, как в него и войти.

Сейчас мы говорим о коронавирусе. И вообще весь этот час посвятим именно ему, конкретно новому штамму «омикрон». Что о нем известно – тоже узнаем и расскажем. Но все-таки сначала вопросы о здоровье, а потом уже об экономике.

Тамара Шорникова: Да. Если у вас есть какие-то вопросы, не ищите ответы в Интернете. Есть чудесная возможность сейчас в прямом эфире задать эти вопросы специалисту и получить проверенную информацию. Воспользуйтесь ей.

Евгений Тимаков выходит с нами на связь, главный врач медицинского центра, врач-инфекционист.

Константин Чуриков: Евгений Юрьевич, здравствуйте.

Евгений Тимаков: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Мы пока питаемся только какими-то обрывочными сведениями. Я думаю, что рано журналисты спрашивают о чем-либо пресс-секретаря президента, потому что еще позиция вообще мирового сообщества формируется. Пока на данный момент мы имеем что? Мы имеем заявление ВОЗ о том, что вирус, вернее, новый штамм потенциально очень опасен и очень заразен, да? И у нас есть еще заявление вот этого врача из Южной Африки, ее зовут Анжели́к (или Анже́лик) Кутзее, которая говорит, что в основном болеют молодые, от 18 до 40 лет, но быстро вылечиваются, и смертей нет.

У меня вопрос такой. Когда появился уханьский штамм, первые смерти через сколько стали вообще возникать?

Евгений Тимаков: Наконец-то правильный вопрос задали хоть где-то. Потому что анализировать ситуацию в данный момент, только с самого начала проявления этого нового вируса, ну, на самом деле просто-напросто неграмотно. У нас сейчас есть, действительно, обрывки информации по поводу этого нового мутировавшего штамма. Они очень тревожные, сразу скажу, потому что…

Если мы с вами сравним два штамма, которые сейчас заняли мир, нашу мировую пандемию вызывают, тот самый дельта-штамм, то у него было мутаций основных в пять раз меньше, чем у того штамма, который сейчас мутировал в ЮАР. Это уже о чем-то говорит. А тот коронавирус у нас занял, ну, по факту сейчас занимает все больницы, и тяжелое течение именно от него. Это первый момент.

Второй момент. Уханьский штамм, летальные исходы были отсрочены на две-четыре недели, кстати, как и при других коронавирусах, потому что летальный исход не сразу. Вот сегодня заболел – завтра летальный исход. Летальный исход – это исход или от того, что у человека не хватает иммунитета, или не вовремя начато лечение, или особенности самого поведения вируса в данном организме. Этих вариантов очень много.

Именно поэтому, кстати, мы сейчас не видим у нас с вами в стране сильно выраженное снижение летальности. Мы с вами видим, что снижается заболеваемость коронавирусной инфекцией, а летальность остается та же самая, потому что это отсроченный параметр – недели две-три после того, как начинается снижение, или после того, как начинается повышение заболеваемости. Мы видим, насколько коронавирусная инфекция на самом деле опасна для нас.

И здесь точно так же. Раньше, чем через полторы-две недели, мы с вами не сможем никаким образом анализировать полноценно ситуацию по поводу его именно летальности, так же как и клиническую картину. Мы же с вами сейчас оцениваем ситуацию одного врача из Южно-Африканской Республики, который, в принципе, посмотрел не так много людей.

Это же не все были случаи госпитализации к этому врачу. Это анализ одной частной клиники, одной больницы, который проанализировал ситуацию. Забили тревогу, потому что стали поступать люди с другими симптомами (между прочим, опять новые симптомы, опять придется пересматривать протоколы лечения и диагностики коронавирусной инфекции), которые протекали совершенно по-другому.

Не было классического повышения температуры, не было серьезного течения, не былой такой повальной госпитализации. Была усталость, были головные боли, недомогание. То есть люди обращались и были удивлены, в принципе, многие, что они вообще заболели коронавирусом. То есть вирус меняет свои свойства.

Что для нас это значит сейчас, если мы хотим проанализировать ситуацию с этим омикрон-штаммом на тех параметрах, которые мы знаем сейчас? Первое – вирус мутировал, очень много мутаций в спайковом белке. Вирус однозначно научился уходить от иммунного ответа и будет легче передаваться от человека к человеку. Это однозначно.

Работают ли на него вакцины? Неизвестно. Потому что сейчас проводятся исследования. Мы не увидим, пока нам не скажут эти результаты, мы не будем знать, работают ли вакцины. По перспективам, вероятнее всего, «Спутник» окажется лучше, чем другие вакцины. Во всяком случае, на новых мутациях было именно так, на дельта-штамм

Что мы еще знаем? Что этот вирус смутировал не абы как, передаваясь от человека к человеку, как большинство мутаций до этого было, в том числе как и мутирует дельта-штамм, кстати, в сторону своей лучшей эволюции. Это эволюционный прорыв совершенно нового вида вируса, который, вероятнее всего, смог передаться… То есть это были его потомства в одном человеке, в одном организме, у которого не хватило иммунитета, чтобы его убить. То есть каждый раз появлялась новая мутация, и вирус приспосабливался к иммунитету этого человека, потом генерировал свое потомство. И еще раз приспосабливался, и еще раз генерировал. В итоге мы получили больше 50 мутаций этого вируса. То есть это эволюция вируса.

Но что, в принципе, здесь неплохо? Вирус не убил человека, в котором он мутировал, в данный момент? То есть получается, что он входил в иммунные механизмы так, чтобы оставаться в организме длительно и дольше. И вот здесь два вопроса. Первый: скорее всего, этот вирус дойдет до всех, потому что его заразность очень большая. За две недели он сделал гораздо больше… то есть он заразил такой же процент населения, сделал такой же рост эпидемиологической заболеваемости, как это делал дельта-штамм, который, кстати, гораздо более контактный всех остальных, за два месяца.

То есть по факту получается, что у нас он распространится. И мы видим, что в других странах он уже есть. Мы его все равно не сдержим. Вопрос тогда: когда он придет, в какой день и куда он придет?

Тамара Шорникова: Евгений Юрьевич…

Евгений Тимаков: Это первое.

Тамара Шорникова: Простите. Продолжайте. Вы сказали, что первое.

У нас масса SMS, просто посыпались сообщения. «Нужно закрывать границы немедленно! Почему не закрывают?» – изо всех регионов. Пока есть информация, что в России вируса нет. Если сейчас как-то внимательно пересмотреть направления наших полетов, с опасными странами прекратить авиасообщение, то это спасет? Или, скорее всего, тот самый нулевой пациент именно с этим штаммом уже у нас, и, в общем-то, это бесполезно?

Евгений Тимаков: Это неизвестно. А неизвестно почему? Потому что процент выявления генетического самосеквенирования, когда выявляют штамм вируса, делается не такому большому… Это очень маленький процент тестов сданных, то есть где смотрится именно геном вируса. Ограничение сообщения, перелетов, в принципе, уже есть. И сейчас все, кто прилетают, будут тестироваться на коронавирусную инфекцию и проходить изоляционные, скажем так, карантинные мероприятия, потому что риск завоза к нам очень большой – и не только из стран Африки, но и из других стран тоже. Понимаете, выявленные люди в других странах – это выявленные случайным образом. И не факт, что кто-то не гуляет и не передает этот вирус дальше.

Чем опасна его контагиозность? Было одно тревожное сообщение, что вирус может передаваться по воздуху в помещении, где находился больной человек. Это очень тревожно! Это требует дополнительных разбирательств и дополнительных исследований. То есть это вопрос или фейковый, или в данный момент официальной информации. Мы еще пока не знаем.

Константин Чуриков: Вы знаете, фейковый не фейковый… Мы беседовали, по-моему, в пятницу с Анчи Барановой. Знаете вашу коллегу из Университета Джейсона Мейсона, да? И она сказала, что тоже у нее такая информация есть. Понимаете, если это правда, то это в корне меняет все. Получается, что социальное дистанцирование уже не играет такой роли, предположим. Что касается симптомов, повышения температуры, то термометрия тоже уже будет не нужна. И вопрос: как на чисто бытовом уровне можно будет распознать больного человека?

Евгений Тимаков: Вот это именно так. И это вторая часть того, что я хотел сказать. То есть первый момент – то, что вирус более контагиозный. И сто процентов он дойдет до нас, если он сейчас поднимает голову в других странах, если он покажет свою эпидемиологическую значимость, он дойдет, он вытеснит другие штаммы коронавируса. Это первый момент.

Второй момент – мероприятия по противоэпидемическому социальному дистанцированию точно могут уже иметь меньшую эффективность. Маски обычные, те самые «подбородочники», в принципе, уже спасать не будут, то есть нужны будут маски более серьезные, если мы хотим защититься. Это те самые наши маски с фильтром, то, что сейчас показывают на экране. Маска с фильтром будет защищать.

Мы можем отсрочить этот момент. А отсрочить момент для чего? Для того, чтобы изучить этот вирус, изучить новую эту мутацию. Мы можем не пустить в нашу страну массового завоза этого вируса, то есть тестируя людей, которые прилетают авиасообщением, снижая количество этих полетов, чтобы можно было всех протестировать, и, соответственно, проводя карантинные мероприятия для тех, кто может привезти этот вирус. Это первое.

Когда он к нам придет, если уже будут даны определенные научные исследования по поводу нашей плазмы, то есть нашей крови, готовы ли наши антитела после перенесенной болезни дельта-штаммом, кстати… Старые штаммы не помогут против этого вируса однозначно. Вопрос: поможет ли «дельта»? Вот те, кто заболели дельта-штаммом, и те, кто сделали вакцинацию, насколько их вирусонейтрализующая способность будет активна против этого вируса? Эти исследования мы получим в течение двух недель. То есть нам нужно отсрочить момент.

Если наш иммунитет после прививок и после перенесенной болезни будет эффективен, то, к счастью, для тех, кто привился, кто имеет иммунитет, серьезных последствий от этого вируса никаких не будет. То есть осталась когорта тех граждан, которые против вакцинации и которым запрещена вакцинация. То есть это те, кого нужно будет защищать.

Константин Чуриков: О тех, кто против вакцинации, поговорим буквально через минуту. Сейчас у нас звонок, давно на линии зритель.

Тамара Шорникова: Галина, Липецкая область. Давайте послушаем. Галина?

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я по такому вопросу. Я была привита, январь-февраль, «Спутник V». На данный момент я хотела бы опять привиться этим «Спутником V», сделать себе, как бы уже десятый месяц пошел. Но на данный момент у меня сейчас воспалился (я не знаю, как он воспалился) сустав плечевой. Вот я не знаю, хочу специалиста спросить: можно ли мне сейчас? Мне летом делали блокаду. На данный момент болит рука. Я не знаю, не может ли эта вакцина спровоцировать в дальнейшем боль или еще хуже как-то сделать? Вот что вы мне посоветуете? Я бы хотела пойти и сделать опять «Спутник V».

Константин Чуриков: Блокада – в смысле? Это у вас там нерв какой-то, что ли, да? В этом смысле блокада?

Зритель: Нет, на ноге. А?

Константин Чуриков: Блокаду делали какую? Имеется в виду – защемление нерва? Или что там было?

Зритель: Блокаду делали, плечевой сустав.

Константин Чуриков: Все понятно.

Зритель: Там артрит или артроз, что-то типа такого.

Константин Чуриков: Евгений Юрьевич?

Евгений Тимаков: А возраст какой? Скажите, пожалуйста, возраст какой?

Тамара Шорникова: Галина?

Зритель: 60 лет, 60 лет.

Евгений Тимаков: Хорошо. Значит, смотрите. Во время острого процесса, который у вас сейчас происходит, прививку делать никаким образом нельзя. Вы сейчас пьете противовоспалительный препарат, снимаете острое воспаление. Потому что вакцина активирует иммунную защиту организма по всему каскаду, по всем путям, в том числе и повышаются воспалительные факторы. И во время воспаления острого сустава делать прививку нельзя. Вам нужно снять это воспаление, где-то две-три недели процесс снятия острого воспаления происходит. И после этого можно будет делать вакцинацию.

Тамара Шорникова: Евгений Юрьевич, до звонка говорили о том, что если вакцины окажутся по-прежнему эффективными против нового штамма, то беспокоится не о чем. А если все-таки… Страшный сценарий рассматриваем, негативный. А если нет?

Евгений Тимаков: Если мы рассматриваем страшный сценарий, негативный, как вы говорите, то опять же время будет играть нам на руку. То есть чем дольше к нам не попадет этот штамм… Это что такое?

Константин Чуриков: Да, мы тоже испугались. Думаем: может, у кого в студии? А это у вас. Так-так-так… Нет, вернитесь! Перевернитесь обратно!

Так, пока почитаем эсэмэски. Астрахань: «Хватит таскаться по заграничным курортам!» Москва, такое недоброе сообщение, с намеком, по-моему: «Британия захлопнула границы. В Британии живут не дураки».

Тамара Шорникова: «Вакцинация – это хорошо, но когда будет лекарство?» – спрашивает Новосибирская область.

Константин Чуриков: Архангельская: «Зачем вирусам дают такие романтические названия?»

Тамара Шорникова: Да.

Константин Чуриков: Кстати, еще возмутились зрители (зря возмутились), пишут, что они из Якутии: «Почему новый штамм назвали Оймякон?» Не Оймякон, а «омикрон». Не переживайте, не беспокойтесь!

Все, к нам вернулся Евгений Юрьевич.

Тамара Шорникова: Про негативный сценарий.

Евгений Тимаков: Я отключил телефон, но нашли в WhatsApp, что называется.

Значит, если будет сценарий не очень благополучный, то есть если не будет работать вакцина. Хотя, честно говоря, я на 90% уверен, что она будет работать, ну, может быть, с меньшей эффективностью. Так вот, тогда нам опять время играет на руку, потому что технологии, которые заложены в производство вакцину, позволяют оперативно, в принципе, поменять спайковый белок на уже новый этот вирус. Но нужно будет время, чтобы нарастить производство. То есть это уже должно быть несколько месяцев, чтобы нарастить производство и сделать так называемую ревакцинацию, бустерную дозу вакцины от нового коронавируса.

Поэтому по факту, если коронавирус не будет иметь большей летальности (а я надеюсь, что это будет так, потому что он все-таки мутирует в сторону, знаете, более длительного нахождения у нас в организме), то у нас будет время, чтобы модифицировать эту самую вакцину. И очень большие перспективы. Не забывайте, что у нас сейчас исследуется препарат, который блокирует размножение коронавируса, в принципе, любого мутационного, то есть любой генерации его мутации. У нас есть препарат «МИР-19». Я надеюсь, что он покажет свою огромную эффективность, и в следующем году мы будем иметь уже и лечебный препарат.

То есть перспективы есть, бояться сильно не надо, катастрофы никакой не случается. Но пандемия и все эти ограничительные мероприятия могут из-за этого просто задержаться. Я надеюсь, что на здоровье это сильно влиять не будет, за исключением хронизации процесса. У меня очень смутные ощущения, что вирус сейчас меняется в сторону более длительного нахождения в организме. Знаете, как герпетическая инфекция: раз пришла и сидит в организме.

Константин Чуриков: Как ВИЧ, да?

Евгений Тимаков: Нет-нет-нет, ни в коем случае! Не как ВИЧ. Нет, нет, абсолютно нет.

Константин Чуриков: Но ВИЧ же долго находится. Нет?

Евгений Тимаков: ВИЧ долго находится, но ВИЧ сажает иммунную систему организма, подрывает ее, и организм в итоге ослабевает и подвергается заболеванию другими инфекциями. Нет, он просто будет пытаться существовать вместе с нами, не подрывая настолько, как ВИЧ, иммунную систему, но вызывая, боюсь, различные длительные хронические состояния со стороны внутренних органов, в первую очередь это желудочно-кишечный тракт, центральная нервная система, легкие и почки. То есть с этим нужно будет все-таки как-то работать и его дальше изучать.

Здесь вопросов очень много! Мы сейчас с вами только теоретизируем. Понимаете? Потому что мы сейчас с вами все-таки опираемся на те данные, которые мы знаем по «дельте» и по другим мутациям коронавируса, а это совершенно новая мутация. Через две недели будет более или менее хотя бы понятно, во-первых, по поводу тяжести течения заболевания, и по поводу эпидемиологии заболевания, и по поводу воздействия наших антител, уже сформированных, на этот вирус. Поэтому тогда будет более предметный разговор. А сейчас мы с вами занимаемся теорией, теоретизируем.

Константин Чуриков: Так, Евгений Юрьевич, наверняка смотрели в эти выходные, по крайней мере, все-таки как практикующий врач федеральные каналы, потому что там показывали сюжеты об антиваксерах, как они пришли в одну из столичных больниц. Вы знаете, я посмотрел… Ну, просто выражу свое мнение. Я просто не думал, что все настолько плохо.

Вот когда вам начинают рассказывать про эти вышки 5G, про эту «печать дьявола» под кожей, про все вот это, что чувствуете вы? Какая у вас на это реакция?

Евгений Тимаков: Ну, во-первых, смотреть нет времени, потому что все эти выходные с утра до вечера я был с пациентами. Ситуацию понимаю, знаю, видел как бы урывками. Технически… Ну, я не буду комментировать ситуацию, как вели себя в данный момент антиваксеры в больнице, в стационаре, потому что это было чисто хайповое посещение. Даже те, кто пошли туда в костюмах, потом сказали, что лежат на койках медицинских клоуны и артисты, которых специально одели. Ну, это просто неуважение к людям, которые помирают и которые находятся в тяжелом состоянии. Это как бы отдельный вопрос, это на их совести.

А что касается вот этих всех теорий заговора… Ну, скажем так, с какой-то стороны СМИ их подогревают, эти теории заговора. С какой-то стороны блогеры подогревают. Ну и большое, огромное влияние имеют все-таки зарубежные специально обученные люди, которые настраивают население, дезинформируют в этой части.

Понимаете, человек всегда пытается что-то понять, проанализировать. И психология наша такова, что мы усваиваем то, что нам эмоционально более ближе, более понятно. Понятно, что будут вышки 5G, будем мы все под контролем. Понятно, что будет чип. Естественно, человек это воспринимает ближе к сердцу. И таких людей очень много на самом деле, это большой процент населения. Я не говорю, что это научно или антинаучно, что у нас нет вышек 5G в стране.

Константин Чуриков: К счастью.

Евгений Тимаков: Да. Ну, просто все говорят, что мы подвержены вышкам 5G. Нет у нас вышек 5G. То, что вживляют чипы… Ну давайте все-таки скажем так: чтобы чип вживить, он виден глазу, его с помощью жидкости просто так не вживишь. И чтобы управлять человеком, должен быть видимый чип. А чтобы отслеживать какие-то биопараметры, должны быть совершенно другие нанотехнологии, чтобы это сделать.

Константин Чуриков: Ну, с нанотехнологиями у нас тоже, слава богу, ничего не получается. Так что мы защищены по всем статьям.

Евгений Тимаков: Да. Если с точки зрения религиозной, что это «печать дьявола», то это очень серьезный вопрос. У нас большая часть страны – православные. И все знают прекрасно, что есть печать Антихриста. И понимают все православные, что эта печать может к нам прийти. Так вот, здесь можно послушать батюшек.

Печать Антихриста – это добровольный отказ от Христа и добровольное введение себе определенного кода, который будет с человеком на все время. Вакцинация не является, таким образом, этим предметом. Точно так же можно в хлебушек запихнуть эту самую «печать дьявола», дать всем поесть – и точно так же все съедят. Нет, это добровольный шаг, отречение от своей веры. Это по поводу православных, если они сомневаются.

У мусульман и у других религий тоже много вопросов по поводу технологии приготовления вакцин. Здесь, понимаете, вопрос очень и очень большой, дискутабельный. И если мы говорим о религиозных аспектах, то каждый представитель церкви объяснил, что есть в вакцине, а чего нет, почему можно делать, почему нельзя делать. И со всех сторон их позиции разобраны.

А что касается теории заговора и управления человечеством, «золота миллиарда» и так далее, и так далее, то, вы знаете… Ну что я могу сказать? Может быть, есть. Может быть, нет. Разница в чем? Умираем мы сейчас, защищаться нужно сейчас. И в данный момент… Печальную статистику хотите? Ежегодно… не ежегодно, а сейчас каждый день умирают от коронавируса около 7 тысяч человек. Каждый день.

Константин Чуриков: В мире? В мире?

Евгений Тимаков: В мире, в мире. А в нашей стране – 1 200. Это не печальный факт? У нас катастрофа, мы траур объявляем – самолет упал, 300 человек, большой траур. А 1 200 каждый день? Сколько умерло? Сколько детей осталось сиротами? Сколько поковеркано жизней? Сколько осталось семей без супругов, друг без друга? Сколько осталось без родителей? Это не траур?

И заметьте, если вы сравните сейчас статистику… Ну, это опять же к вопросу об антипрививочной кампании и так далее. У нас в стране просто очень сильное лобби этого антипрививочного движения, оно очень сильно выражено, особенно теории заговора. Посмотрите, сравните другие страны. Там, где сделана вакцинация, большой процент вакцинированных, количество летальных исходов минимальное. А там, где не сделаны прививки, количество летальных исходов максимальное.

Я уже не говорю, что статистику наших прививок нельзя оценивать как статистику прививок, потому что у нас 20–30% как минимум купленных сертификатов. Это еще более серьезная вещь, серьезная проблема. Так что здесь…

Константин Чуриков: Отлично, Евгений Юрьевич, что вы об этом открыто говорите. Кстати, не многие ваши коллеги могут этим похвастаться.

Еще у нас звонки.

Тамара Шорникова: Да. Петр из Санкт-Петербурга на линии. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Слушаем вас, Петр.

Зритель: Значит, вопрос таков. Петр Гайков, Санкт-Петербург, 64 года, пенсионер. Понятно, что вакцинация нужна. Но дело в том, что ее ставят на основе добровольной вакцинации. Ни государство, ни производитель этой вакцины – никто не гарантирует последствий. Будут дети или нет? Влияние на органы в течение пяти-шести лет. Мы понимаем, что эта вакцина до конца не испытана, которая должна испытываться в течение шести лет. И в течение шести лет будут потом основания. На сегодняшний день получается, что человек, получающий вакцину, должен подписать бумагу о том, что он добровольно…

Константин Чуриков: Петр, это очень частый вопрос. Сейчас, конечно же, Евгений Юрьевич на него ответит. Подождите, а вот данные о том, что как раз умирают именно невакцинированные в основном, вас не убеждают в том, что надо сделать прививку?

Зритель: Это меня все убеждает. Но не убеждает антиваксера, потому что «вакцина отрицательно влияет на здоровье и в последующем будет влиять».

Константин Чуриков: Поняли, поняли ваш вопрос. Спасибо большое.

Евгений Юрьевич?

Евгений Тимаков: Ну смотрите, по поводу истинных антипрививочников… Я не говорю про сомневающихся, не говорю про тех, кто недопонимает ситуацию. Я говорю про тех, кто истинно убежден и позиционирует это в своих блогах, в соцсетях по поводу прививок. Этих людей переубедить будет очень тяжело! И мы их никогда не переубедим, потому что это их заработок, их хлеб. Не забывайте, что все это монетизируется. То есть чем больше просмотров, тем больше денег они получают.

Вопрос не в этом, а вопрос в том, каким образом вы представляете… Вот появился новый вирус. И как проводить пять-шесть лет исследований? Ну давайте так. Сейчас на фоне вакцинации 1 200 летальных исходов. Достоверно, доказательно, я уже не знаю, сколько можно доказывать, что в больницах тяжелая ситуация, в реанимациях. И единичные случаи привитых людей, которые там находятся, то есть когда действительно проблемы со здоровьем. Все остальные, к сожалению, с 1 200 человек умирают – это не привитые или с купленными сертификатами.

Когда идет такая летальность… Кстати, я вам могу еще один параметр сказать. У нас ежедневно в стране до ковида умирало 5 тысяч человек, по разным причинам: аварии, травмы, уход из жизни по возрасту и так далее. И представьте себе – 1 200 от одного коронавируса сейчас! По факту это четвертая часть всех летальных исходов.

Константин Чуриков: Слишком высокая избыточная смертность.

Евгений Тимаков: Я про это самое и говорю. Это еще без избыточной смертности. А еще и избыточная смертность будет, до миллиона будет доходить.

Константин Чуриков: Это еще к тому же не всех умерших учитывают именно как больных ковидом на момент смерти. Они, может быть, до этого болели…

Евгений Тимаков: Я об этом и говорю – избыточная смертность будет просто зашкаливать.

Так вот, в такой ситуации, когда столько граждан гибнет, а от прививки от коронавируса, к счастью, летальных исходов, доказанных… Ну, может быть, несколько случаев и было, но по факту нет. И тяжелые реакции, единичные, один на миллион случаев, которые могут после прививки быть, быстро купируются, если вовремя обратиться к врачу. При этом ситуации, когда после прививки нет отсроченных осложнений, к счастью… Не знаю, это все фейки и так далее. Прививка не влияет на репродуктивное здоровье. А при этом сам коронавирус имеет постковидный синдром, отсроченные инфаркты и инсульты. Только что вы видели печальный исход нашего великого человека после инсульта.

Вы поймите, переболеть коронавирусом – это одно дело, а восстановиться после него – это другое дело. Инсультов и инфарктов отсроченных после него сейчас огромное количество! Если вы через год посмотрите статистику осложнений и летальностей после ковида, по сравнению с другими годами, то вы просто будете в ужасе. Коронавирусная инфекция сажает полностью нервную систему, стирает частично память – и иммунологическую, и физическую память.

Коронавирусная инфекция меняет поведение людей, вызывает огромное количество психозов. Это вы можете спросить у психиатров. Коронавирус провоцирует суицидальные попытки (к сожалению, не только попытки) у подростков. Коронавирус сажает полностью печень и желудочно-кишечный тракт, который полностью формирует работу нашего организма, сажает почки. Это сам коронавирус.

И при этом единичные случаи побочных эффектов от вакцины являются показаниями антиваксерам, что вакцины не исследованы. Так для того, чтобы зарегистрировать лекарство, нам достаточно сделать всего лишь тысяче человек тестирование. Кстати, многие вакцины, которые сейчас делают во всем мире, испытания были на 2–3 тысячах человек.

Так вот, коронавирусная инфекция. Столько исследований по вакцинам за этот год, за полтора года, которые были, сколько было по коронавирусным вакцинам, не было никогда в жизни, ни по одному лекарству. Миллионы исследований… я имею в виду, миллионы человек, которые участвовали в этих исследованиях, официально по 30–50 тысяч человек в исследованиях. И дальше гражданский оборот – это дополнительные исследования, которые показали, доказали и подтвердили безопасность и эффективность вакцин.

Ну о чем вы говорите? Я понимаю, что отсроченные побочные эффекты. А вы отсроченных побочных эффектов от ковида не боитесь? Вот ковид размножается и почти на 100% при среднетяжелом течении заболевания у мужчины снижает функцию сперматозоидов. Почти 100%. Коронавирусная вакцина, которая от коронавируса, не определяется в репродуктивных органах, не разрушает, не воздействует на них. И это тоже доказано.

Константин Чуриков: Вот эту информацию надо вообще, мне кажется, бегущей строкой пускать по всем телеканалам, потому что, я думаю, на многих, так сказать, собратьев по полу это произведет впечатление.

Евгений Тимаков: Мы не знаем, что останется после ковида. Мы не знаем, какая после ковида будет репродукция, что будет с нашим поколением. Вот этого мы не знаем. А это более серьезный и опасный вопрос.

Тамара Шорникова: Давайте послушаем Валентину, Крым на связи. Здравствуйте, Валентина.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Я хотела спросить вот по какому вопросу. Два года назад мне делали прививку от гриппа, и у меня был отек Квинке. Сейчас мне можно делать прививку от коронавируса?

Константин Чуриков: Да. Спасибо. В смысле – да, спасибо.

Евгений Тимаков: Совершенно разный состав. Прививки от гриппа выращиваются на куриных эмбрионах, соответственно, и реакция могла быть. Но и прививка от коронавируса выращивается на питательной среде, которая называется HEK. И того никто не скрывает. Но она высокоочищенная.

И дальше все зависит от того, какую вакцину мы делаем. Если нашу отечественную вакцину, которая «Спутник», то у нее реакций аллергических гораздо меньше, чем на импортные, потому что степень очистки гораздо выше. Вы удивитесь, но гораздо выше, чем в импортных аналогах. Как минимум в 100 раз меньше у нас остаточных компонентов от среды.

Но человеку, у которого была реакция аллергическая на вакцину, на предыдущее введение вакцины, или анафилактическая реакция при приеме каких-то продуктов питания, вакцинация проводится только под наблюдением врачей. И как минимум 40 минут после того, как была сделана прививка, человек должен находиться в медучреждении, потому что любая острая аллергическая реакция при своевременном введении специальных медицинских препаратов по протоколу не дает, к счастью, отсроченных осложнений и серьезных исходов. Если же человек ушел после того, как сделал прививку, и на улице это случилось, то риск тяжелого исхода может быть, к сожалению, увеличен.

Поэтому при этих рисках обязательно все нужно делать под наблюдением врачей. Но в данный момент мы оцениваем риски. И если вы еще не делали прививку, я рекомендую дождаться результатов исследования влияния нашей плазмы, наших антител на новый штамм, «омикрон» вот этот, и решать вопрос с вакцинацией экстренной или плановой.

Константин Чуриков: На данный момент тревожат все-таки два заявления. Первое – то, что ВОЗ сказала, что у переболевших велика вероятность заболеть, как раз заразиться новым вариантом коронавируса «омикрон». И сегодня ваш коллега Петр Чумаков (это Институт молекулярной биологии имени Энгельгардта) заявил, что, по его мнению, штамм «омикрон» мог возникнуть у пациента с ВИЧ. Я неслучайно про ВИЧ спросил. Как вы прокомментируете все-таки то, что это могло «прилететь» от человека с этим заболеванием?

Евгений Тимаков: Ну, про ВИЧ я вам говорил. Это не ВИЧ-инфекция, она не аналогична ВИЧ-инфекции. А вот как раз мутации… Вспомним начало программы, когда я рассказывал. Как раз мутации у человека с иммунодефицитом. А ВИЧ-инфекция – это иммунодефицит человека. Когда организм не может до конца убить вирус, то есть уничтожить его, вирус продолжает размножаться. И у него получается много различных своих генераций, то есть дочерних, внучатых и так далее, и так далее. Там миллионы циклов размножения этого вируса происходят. И эти мутации становятся стойкими. И самые хорошие, которые лучше всего уходят от иммунитета, они как раз и остаются, и дают дочерние поколения.

И мутации у человека, у которого снижен иммунодефицит, позволяют как раз вирусу уходить от иммунитета и становиться более заразным, более контактным. То есть это мутации внутри одного человека. Именно поэтому говорят про ВИЧ-инфицированных, которых в ЮАР, к сожалению, огромное количество.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Константин Чуриков: Да, спасибо большое, спасибо. У нас на связи и в эфире был Евгений Тимаков, главный врач медицинского центра, врач-инфекционист.

Продолжают сыпаться от вас вопросы. Понимаем, просто не на все успеваем ответить. Инфекция не новая, но обновленная, поэтому каждый день в нашем эфире новые разъяснения уже о новом штамме коронавируса.

Тамара Шорникова: Через несколько секунд будем говорить о том, как он повлияет на наше экономическое здоровье.

Константин Чуриков: Как приобрести экономический иммунитет.