Ядерная реакция Минска

Гости
Владимир Жарихин
политолог
Виктор Литовкин
военный обозреватель, полковник в отставке

Виталий Млечин: Мы продолжаем программу «ОТРажение» в прямом эфире Общественного телевидения России. И наша следующая тема.

В Белоруссии может появиться ядерное оружие. Об этом объявил президент страны Александр Лукашенко. По его словам, Белоруссия предложит России разместить ядерное оружие на своей территории, если НАТО пойдет на аналогичный шаг в Польше.

Тамара Шорникова: Слова Лукашенко уже прокомментировали в Москве. По мнению министра иностранных дел России Сергея Лаврова, они вызваны безрассудством Запада, на которое приходится отвечать. Вот что сказал глава МИДа.

Сергей Лавров, министр иностранных дел РФ: Я бы это заявление воспринимал как очень серьезное предостережение, которое продиктовано прежде всего той безрассудной политикой, которую проводит Запад. Я не знаю, на что они рассчитывают, но это возмутительная позиция. И в этом смысле, конечно, если они такими идеями оперируют – разместить ядерное оружие в Польше, в Румынии, где-то там еще, совсем близко от Российской Федерации, в нарушение всего и вся, и в нарушение Договора о нераспространении, и в нарушение Основополагающего акта Россия – НАТО, и многого другого, ну, надо тогда, наверное, на таких контрпримерах, достаточно резких, показывать бесперспективность подобного рода затей.

Тамара Шорникова: Ранее генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг сообщил, что если Германия откажется, чтобы на ее территории установили ядерное оружие, то ракеты могут появиться в других странах Европы, в том числе к востоку от немецких границ.

Виталий Млечин: Ну, надо сказать, что после распада СССР на территории Белоруссии находились десятки зарядов к стратегическим межконтинентальным ракетам «Тополь» и более тысячи тактических ядерных боеголовок. Минск согласился на их вывод после подписания Договора о нераспространении ядерного оружия.

Ну что, нас ждет новый виток ядерного противостояния? Давайте разбираться. Что вы думаете по этому поводу? Можете нам позвонить и рассказать по номеру 8-800-222-00-14 или написать нам сообщение на короткий номер 5445. Это бесплатно, не забывайте об этом.

А с нами сейчас на прямой связи Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ. Владимир Леонидович, здравствуйте.

Владимир Жарихин: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Владимир Леонидович, ну давайте попытаемся ответить на главный вопрос. Понятно, что специалистов по будущему нет, но тем не менее. Насколько вероятно то, что в Белоруссии появятся ядерные ракеты?

Владимир Жарихин: К сожалению, вполне вероятно. Пока, что называется, наших партнеров, как до сих пор мы иногда их продолжаем по инерции называть, несет, несет. То есть они считают, что все-таки вот такое давление на Россию вызовет не ответные действия, а вызовет отступление, что Россия отступит, что Россия сдастся. Но ведь это же не так.

Может быть, они, привыкшие довольно быстро сдаваться в предыдущей большой войне в Европе, считают, что, так сказать, у России такая же психология, у российского народа и у руководителей России, но ведь это не так. И, кстати, та большая война как раз и доказала, что это не так. Россия за две недели и даже за два года не сдается.

Что же касается предложений Лукашенко, то – спасибо. Это сократит в определенной степени полетное время до центра принятия решений в Европе, который находится, как известно, в Брюсселе. И господин Столтенберг тоже имеет там свой офис.

Но в скобках я хотел бы заметить, что, вообще говоря, по-моему, из Калининградской области, по-моему, еще даже поближе.

Виталий Млечин: В том-то и дело, Владимир Леонидович. Вообще вопрос: а какая сейчас разница, где физически находятся ракеты? Ведь их так много и они уже настолько современные, что они долетят до любой точки Земного шара. В общем, всю нашу планету легко могут уничтожить. Так почему? В чем проблема? Какая разница, где они находятся?

Владимир Жарихин: Ну, здесь необходимо ведь… Сколько бы мы ни перекладывали на компьютеры всякие, я бы так сказал, простые бытовые варианты принятия решений, все-таки по таким вопросам, как мир и война, решение должен принимать человек. Но для этого ему нужно время. А когда сокращают время, то сокращают время на принятие решений. И чем короче время, тем, к сожалению, выше вероятность ошибки. Человек – он человек, он иногда ошибается.

И поэтому это, безусловно, вещь угрожающая для безопасности Европы в целом. Я ее не делю. Для Европы в целом – от Ла-Манша до Урала. Безусловно, вот такие вещи, которые делаются в первую очередь для того, чтобы выдавить из России политические решения, которые необходимы им, то есть, будем говорить прямо, капитулировать, угрожают не только нам, но они угрожают и им не в меньшей степени.

Но понимаете, в чем дело? Я уже говорил, что прошлое поколение, хотя и было идеологическое противостояние, жесткое, такое мощное, но тем не менее во главе стран были люди, которые прошли войну и видели до того, как договорились не проводить ядерные испытания, что это такое. К сожалению, сейчас уже во главе многих стран люди, которые не представляют себе, какое это страшное оружие и чем это может все кончиться для человечества.

Я говорю, что, может быть, имело бы смысл как-то на денек-другой отменить Договор о запрещении испытаний ядерного оружия, отвезти их на какой-нибудь полигон подальше от других стран мир, чтобы они на это посмотрели. Иначе вот эта легкомысленная игра может закончиться плохо.

Тамара Шорникова: Владимир Леонидович, мы по долгу нашей службы ежедневно в новостях «варимся», читаем, анализируем, обсуждаем, поэтому, наверное, спокойнее реагируем на разного рода риторику, на высказывания. Но недавно как раз мне написала подруга сообщение, которая в совсем другой сфере работает, и она говорит: «Ты знаешь, я вдруг наткнулась в «Яндексе» на уйму сообщений, как разные эксперты обсуждают с долей вероятностью, в какой точке Земного шара вот-вот начнется война, и первые лица государств это комментируют». Она говорит: «Я не помню, чтобы в последнее время так концентрированно это из каждого утюга».

А что случилось? Почему? Этот взгляд со стороны дал мне как раз шанс осознать, что, действительно, что-то прямо происходит. Так что?

Владимир Жарихин: Происходит мощнейшее информационно-психологическое давление. Все-таки те, кто его затевал, в отличие от некоторых европейских политиков, прекрасно понимают, что это такое – ядерная война. Слава богу. Но при этом не видят другого способа достичь успеха, в том числе и как такое мощнейшее информационно-психологическое давление, создание атмосферы страха, боязни войны. В общем-то, в определенной степени… Вот видите, ваша подруга…

Тамара Шорникова: …поддалась, да.

Владимир Жарихин: …в общем-то, они достигают в определенной степени этой цели. Люди начали задумываться: а вдруг действительно война, такая вот страшная, ядерная?

Виталий Млечин: Ну а неужели кто-то действительно всерьез может себе представить, что Россия с Европой будет? Это же бессмысленная война! Никто не выиграет.

Владимир Жарихин: Ну понимаете, наверное, примерно так же рассуждали и весной четырнадцатого года. Того четырнадцатого, не этого, а прошлого века.

Виталий Млечин: Ну, тогда все совершенно по-другому было. Тогда как раз не было ядерного оружия.

Владимир Жарихин: Ядерного оружия не было, но и вроде бы никто не хотел воевать.

Виталий Млечин: Да.

Владимир Жарихин: А потом началась страшная многолетняя война, которая, можно сказать, обезлюдила во многом Европу и повлияла на все те события, которые происходили в дальнейшем, в XX веке.

Так что, вы понимаете, действительно, играют с огнем. Вот это выражение немножко отдает советским, да? Играют с огнем. Поджигатели войны. Действительно, поджигатели войны. Действительно, играют с огнем. Действительно, приближаются к той черте, после которой очень трудно отъехать назад.

Но они, в том числе и пользуясь тем, что в России генетическая память об этой страшной войне и о страшных жертвах, пользуются тем, что мы как бы не играемся в эти игры, стараемся не играться в эти игры до такой степени, вот пользуясь этим, пытаются переходить пока что в информационном плане, в форме заявлений, мощнейшей пропагандистской кампании в средствах массовой информации, переходить вот те «красные линии», которые давно были очерчены, в том числе теми людьми, которые победили в той страшной войне и знали, что такое даже на слова перейти эту «красную черту».

Виталий Млечин: Ну а как нам на это реагировать? Условно говоря, если вдруг появятся натовские ракеты в Польше, появятся российские ракеты в Белоруссии, безопасность нашей страны от этого усилится? То есть нам что лучше? Чтобы наши ракеты были в Белоруссии или чтобы их там не было?

Владимир Жарихин: Нам лучше, чтобы их ракеты не были в Польше, а наши ракеты не были в Белоруссии. Это – да. Но, к сожалению, они вариантов для того, чтобы об этом договориться, не оставляют. Ведь даже когда были противостоящие идеологические лагеря, тем не менее была основа для договоренностей и компромиссов, то есть: «Мы не делайте это, а мы не делаем это».

Сейчас они сознательно отказываются вообще от методов классической дипломатии – переговоры и компромиссы. Они знают только один вариант – односторонние действия и санкции. Все! Других вариантов не оставляют. И нам они других вариантов пытаются не оставить. В этом серьезная проблема.

Тамара Шорникова: Владимир Леонидович, с другой стороны, помните вот эту историю, когда Трамп отправлял флот к берегам Северной Кореи, и тогда они обменивались ужасающими твитами и оскорблениями, и кто кого за две секунды или за одну с лица земли сотрет и так далее. Казалось, что вот-вот прямо полыхнет. И потом разрешилась ситуация сама собой – эсминцы ушли.

Виталий Млечин: Да, причем очень быстро разрешилась.

Тамара Шорникова: Очень быстро, да. Может быть, и здесь тоже вот такая бравада, а потом все затихнет, забудется?

Владимир Жарихин: Вы понимаете, честно говоря, для этого надо, чтобы российское руководство, что ли, повело себя так же отвязно и бесшабашно, я бы сказал, как вело себя руководство Северной Кореи. Руководство Северной Кореи четко показывало, что оно готово пожертвовать сотнями тысяч или миллионами своих граждан, ради того чтобы не отступить, ради того чтобы, прекрасно понимая соотношение сил с Соединенными Штатами, тем не менее стоять, и стоять, что называется, на смерть. Вот наше руководство не такое (хотел сказать «к сожалению»), к счастью.

Тамара Шорникова: Да, к счастью все-таки.

Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое. Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ, был с нами на прямой связи.

А сейчас поговорим с Виктором Литовкиным, военным обозревателем ТАСС, полковником в отставке. Виктор Николаевич, здравствуйте.

Виктор Литовкин: Добрый вечер.

Виталий Млечин: Виктор Николаевич, как полковник в отставке, как военный скажите нам, вот вы опасаетесь реального военного конфликта России и НАТО?

Виктор Литовкин: Ну как вам сказать? Не опасаюсь, но он возможен. Надо понимать, что НАТО – это не самостоятельная организация. НАТО – это инструмент Соединенных Штатов для управления Европой. Я иногда называю НАТО «ошейником на шее Европы», потому что все решения за НАТО принимаются в Вашингтоне, а НАТО их только выполняет.

Вы обратите внимание, что страны, которые входят в НАТО, и страны, которые входят в Европейский Союз, они практически одни и те же, за исключением каких-то исключений (извините за тавтологию). Например, Финляндия – член Европейского Союза, но не член НАТО. Или Швеция – член Европейского Союза, но не член НАТО. А вот Турция – член НАТО, но не член Европейского Союза. Все остальное – один к одному.

Виталий Млечин: Ну, Соединенные Штаты еще.

Виктор Литовкин: Соединенные Штаты легко управляют НАТО так, как они считают нужным. И Столтенберг, который там делает какие-то заявления, – это просто говорящая голова, которая озвучивает в меру своих сил и способностей те директивы и резолюции, которые ему выдают в Вашингтоне.

Тамара Шорникова: Владимир… Виктор Николаевич, простите, а если говорить об управляющем (мы говорим о США), то как-то кажется в последнее время по новостям, что есть определенное потепление, желание пойти навстречу – как минимум в экономической сфере. То там, то здесь возникают новости, что, мол, Байден хочет как-то все-таки, чтобы санкции не вводились против «Северного потока – 2», обсуждает это с Конгрессом. Ну, в общем, по идее, есть какое-то смягчение. И в то же время вы говорите, что как управляющий, оттуда руки-ноги и осе остальное растет. Зачем сейчас им такое обострение? Это как-то противоречит вроде как новостям, приходящим оттуда.

Виктор Литовкин: Совсем не противоречит. Ну, Байден не хочет санкций, а Конгресс хочет санкций. Конгресс не утверждает бюджет на будущий год, если в нем пункта о санкциях России и Германии за «Северный поток – 2». И этот пункт вынужден вносить в этот бюджет. И Байден никуда не денется, он подпишет этот бюджет, потому что иначе аппарат государственный не получит денег, армия не получит денег, ну и так далее и тому подобное.

В Америке очень непростая внутренняя ситуация, поэтому Байден за смягчение отношений, а вот государственный секретарь Блинкен, который сегодня присутствует в Риге, выступает в Риге на встрече министров иностранных дел НАТО, говорит совсем другое. Он угрожает России применением всяческих сил, требует от России отвести свои войска от границы с Украиной, обещает нам всяческие кары, если мы, не дай бог, защитим российское население на Донбассе, ну и так далее и тому подобное. Поэтому ничего однозначного в мире уже давным-давно не существует.

Виталий Млечин: А что касается реального военного потенциала, то как сейчас тут дела у НАТО обстоят?

Виктор Литовкин: Ну, если арифметически так сравнивать, то у НАТО, безусловно, преимущество по сухопутным войскам. Но у нас преимущество в системах противовоздушной и противоракетной обороны. У нас преимущество, ну, если баланс НАТО учитывать и Соединенных Штатов, в ракетно-ядерных вооружениях. У нас преимущество в тактическом ядерном оружии в сравнении с НАТО.

Ну и потом, надо еще понимать, что наша армия лучше обучена, профессионально лучше подготовлена, чем у НАТО. У НАТО нет собственной армии, мало кто это знает. Дело в том, что НАТО собирает воинские подразделения, воинские соединения для решения тех или иных задач из разных стран.

Поэтому у них есть единое командование, но нет войск. Так что батальоны из Франции, полки из Германии, батальоны Бельгии, тыловые подразделения из Чехии, ну и так далее и тому подобное. Поэтому очень плохо с маневренностью. Пока американцы через океан доставят свои 25 тысяч солдат и офицеров – ну, перед этим война может закончиться, после ударов российских Вооруженных сил по натовским базам в Европе. И так далее.

Так что вот такая арифметика, бухгалтерия не совсем справедлива в сравнении потенциалов НАТО и России. Ну и потом, надо понимать, что, сравнивая потенциал НАТО и потенциал России, надо сравнивать потенциал Соединенных Штатов и его вассалов по сравнению с Россией.

Тамара Шорникова: Виктор Николаевич, а актуально в современном мире обсуждать, у кого какое преимущество в сухопутных войсках, когда мы получаем новости об испытаниях гиперзвукового оружия и так далее, и так далее?

Виталий Млечин: Беспилотники и все остальное.

Тамара Шорникова: Беспилотники. То есть там же, по идее, война должна за секунды начинаться и заканчиваться, одним пуском. Войска там не успеют собраться.

Виктор Литовкин: Когда начинается и заканчивается за секунды? Ну, есть ядерное оружие, которое может за секунду закончить войну.

Тамара Шорникова: Ну, я утрирую, конечно.

Виктор Литовкин: Ну, «Цирконы» и «Кинжалы» и на земле могут быть. Поднимается самолет МиГ-31 с «Кинжалом». У «Кинжала» дальность действия – две тысячи километров. У МиГ-31 дальность действия – две с половиной тысячи километров. Вот прибавьте две тысячи и две с половиной. Так что у нас «Кинжал» может нанести удар за четыре с половиной тысячи километров. У нас наши ракеты Х-101, которые есть на стратегическом бомбардировщике Ту-160, вообще за пять с половиной тысяч километров могут наносить удары. С моря может «Калибр» наносить с расстояния в две с половиной тысячи километров удары.

Так что сухопутные войска ведь не воюют в отрыве от авиации, от ПВО, от моряков, если на побережье. Так что здесь нельзя вырывать отдельно сухопутные войска и выделять их из других видов Вооруженных сил. Война ведется комплексно, в единстве и разнообразии всех видов и родов войск.

Тамара Шорникова: А учитывая все-таки наши «Цирконы», «Кинжалы» и так далее, американцам есть чем ответить?

Виктор Литовкин: Нет, на «Цирконы» и «Кинжалы», на «Авангарды» американцам нечем ответить, у них гиперзвукового оружия нет. Поэтому они, грубо говоря, клацают зубами в злости на Россию, которая их обогнала в этих видах вооружений, которые заставляют их быть сдержанными, объявлять санкции, но никаких военных мер против нас применить они не в состоянии, потому что получат очень большой удар, очень чувствительный.

Вы упоминали историю с тремя авианосными ударными группировками возле берегов Северной Кореи. Там ситуация была в том, что в 20 километрах от границы Северной и Южной Кореи находится американская военная база, где 40 тысяч американских солдат и офицеров, члены семей американских офицеров. И если бы Ким Чен Ын взорвал атомную бомбу даже на своей территории, то сильно бы пострадали американцы в Южной Корее. Поэтому Трамп и не решился поднять самолеты и атаковать Северную Корею.

Так что ядерное оружие сегодня играет огромную роль в защите и сдерживании любого агрессора. Вот у Саддама Хусейна не было ядерного оружия, у Каддафи не было ядерного оружия – и мы знаем, что с ними случилось. А вот у лидера Северной Кореи есть ядерное оружие – и его никто не трогает. Объявляют санкции, но только и всего.

Виталий Млечин: Давай.

Тамара Шорникова: Несколько SMS, просто хотела как раз в завершение эфира. Ярославская область: «Надо опасаться, но не бояться, не трусить». Москва: «Прекратить всякие отношения с США, они сами опомнятся. Повод есть – высылка дипломатов. Нужно лишь проявлять волю». В общем, по-разному рекомендуют реагировать наши телезрители.

Как вам кажется, какая реакция сейчас официально уместна?

Виктор Литовкин: Реакция уместна спокойная, волевая. И у нашего руководства она есть, реакция спокойная и волевая. И мы знаем, что делать. Поэтому надо быть спокойным за нашу безопасность. У нас мощная армия. У нас трезвое, трезвомыслящее руководство, которое не сдает национальных интересов нашей страны. И пусть трепещет Пентагон! – как в одной солдатской поговорке говорится.

Тамара Шорникова: Меньше 30 секунд. Может быть, просто не реагировать вообще – и в этом будет сила? Ну, условно, погрозились они где-то там ракеты разместить, но не разместили же пока.

Виктор Литовкин: Вы знаете, идет серьезная информационно-пропагандистская и информационно-психологическая война. И иногда не отвечать – это кажется, что ты проигрываешь в этой войне. Поэтому приходится отвечать. «Ай, Моська! Знать она сильна, что лает на Слона». Тем не менее иногда приходится реагировать и на Моську. Ну, поддеть ее сапогом – тоже не лишнее.

Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое. Виктор Литовкин, военный обозреватель ТАСС, полковник в отставке, был с нами на прямой связи. Обсуждали ситуацию вокруг Белоруссии, там могут появиться российские ядерные ракеты.

Сейчас прервемся. Сразу после большого выпуска новостей в этой студии появится наш обозреватель Сергей Лесков, будем обсуждать главные темы того дня. Не уходите!

Нас ждет новый виток атомного противостояния?