Рост бедности и цен

Гости
Михаил Беляев
кандидат экономических наук

Ксения Сакурова: Ну а мы переходим к другой теме.

Виталий Млечин: Да.

Ксения Сакурова: Минтруд предлагает оценивать уровень бедности в России по новой методике.

Виталий Млечин: Да. Она предполагает введение дополнительного инструмента, будет он называться «граница бедности». Этот показатель дополнит прожиточный минимум и будет учитывать уровень общей инфляции, а не изменение узкого минимального набора потребления.

Ксения Сакурова: По данным Росстата, за 6 месяцев этого года уровень бедности в России превысил 13%, это 19 миллионов человек. По нынешней методике, бедными считаются граждане, чей доход ниже промежуточного минимума, это 11 653 рубля.

Виталий Млечин: Но теперь может появиться новый показатель оценки благосостояния, «граница бедности», он будет рассчитываться по такой формуле: умножение прожиточного минимума за IV квартал 2020 года, который теперь называют «якорный показатель», на индекс потребительских цен за искомый период, то есть на уровень инфляции.

Ксения Сакурова: В этом октябре инфляция в России ускорилась до 8,13% в годовом выражении, что стало максимумом с февраля 2016-го. Продовольственные товары, по официальным данным, подорожали почти на 11% на фоне скачка цен на плодоовощную продукцию, а непродовольственные на 8%.

Виталий Млечин: Ну вот, согласно единому плану по достижению национальных целей развития России, в этом году доля людей с доходами ниже прожиточного минимума должна упасть до 11,4%. В 2022-м уровень бедности должен опуститься до 10,8%, в 2023-м – до 10,1%, а в 2024-м до 9,5%. Целевой показатель на 2030 год – 6,5% бедных, вы это сейчас видите на экранах.

Ксения Сакурова: Как достигнуть этих целей? Как эффективно бороться с бедностью? Об этом будем говорить. Присоединяйтесь к нам: 5445, 8-800-222-00-14.

Виталий Млечин: 8-800-222-00-14 – телефон прямого эфира. Пожалуйста, расскажите, что вы думаете по этому поводу.

Мы сейчас побеседуем с Михаилом Беляевым, кандидатом экономических наук. Здравствуйте.

Михаил Беляев: Здравствуйте.

Ксения Сакурова: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Так, мы вас слышим, но... Вот теперь уже и видим, замечательно.

Скажите, пожалуйста, как вам вот эта мысль немножко изменить расчет того, кто все-таки бедный в нашей стране? Это позволит добиться какой цели, реально учитывать положение вещей или помочь в достижении национальных целей к 2030 году?

Михаил Беляев: Ну, вы знаете, во-первых, я как-то скован сообщением об этой трагедии, не могу не упомянуть в эфире...

Виталий Млечин: Да.

Михаил Беляев: Думаю, лишнего раза тут не будет.

Виталий Млечин: Не будет.

Михаил Беляев: А теперь, если мы перейдем к этому, то тут, на мой взгляд, вот ключевое слово, которое вы произнесли, – «немножко». Вот это все такая косметическая мера, и, в общем-то, тот же пейзаж, только вид немножко сбоку. В общем, ничего это радикально не меняет, тем более что в разъяснениях указано, что никакие там выплаты, вспомоществования в связи с этим пересматриваться не будут. То есть выплаты и пособия по бедности, они будут определяться и назначаться согласно прежней методике.

Но тем не менее мы знаем, что лишних знаний все-таки не бывает, и если мы оттеняем какое-то, смотрим немножко под другим углом зрения, наверное, это поможет нам как-то более радикально решить и эти вопросы. Но меня вот тут настораживает вот что, что взята все-таки в апреле рекомендация того же Министерства труда и занятости, отказались от ориентации на потребительскую корзину, хотя это было в материальном исчислении, в материальном виде понимание того, сколько люди вообще могут потреблять, именно не в денежном выражении, а в материальном, что в данном случае намного существеннее. Но опять ориентируются на корзину, корзину берут по IV кварталу 2020 года, ну, с этим можно было бы примириться, но возникает вопрос к инфляции, как ее считать.

То есть ее предлагают поправлять на темп инфляции, а вот какая инфляция, не раскрываются эти самые скобки. Если это общая инфляция, которую ты применяешь к продовольственной корзине, то мы с вами понимаем, что получится совсем не тот результат, который мы ожидаем. А если считать инфляцию по тому набору продуктов, который входит в эту самую корзину, и, наверное, это было бы ближе к истине, но об этом пока речи нет, вот. Тем более что, я повторю, в общем-то, это только такой расчетный, индикативный показатель, который ни на что пока еще в практическом плане влиять не будет.

Ксения Сакурова: А на что он мог бы повлиять? То есть у нас же все-таки в стране разрабатываются какие-то программы борьбы с бедностью, у нас закладывается определенное финансирование каких-то проектов. Вот на что, с вашей точки зрения, было бы логично, чтобы этот показатель повлиял все-таки?

Михаил Беляев: Вы знаете, ну, во-первых, я скажу абсолютно банальную фразу, но банальная не значит, что неправильная, что надо заниматься собственной экономикой, темпом роста экономики, повышением ее эффективности, вот тогда это действительно будет борьба с бедностью. Но это в стратегическом плане. Но это не значит, что надо откладывать и тактический план, то есть тем людям, которым тяжело, их надо поддерживать, естественно. И тут вот граница бедности...

Вот есть же такие методики, которые (сейчас, я понимаю, это вызовет возмущение наших зрителей, но я уже неоднократно вызывал огонь на себя) учитывают вообще весь, как бы не то что даже вот текущий доход и текущие, а весь имущественный комплекс или хотя бы часть имущественного комплекса, который бы действительно определял доход тех людей, которые на него рассчитывают, а это и теневая занятость, и сдача квартиры, репетиторство и прочее, прочее, прочее, которые пока выпадают из этого самого расчета. И вот если бы мы это посчитали, то мы бы поняли, что у нас люди, не так много у нас людей находится за границей бедности, то есть не вот эти вот 19 миллионов, а как минимум бы это уполовинилось. Зато тех, кто находится существенно ниже этой границы, мы бы могли поднять помощью уже в более таких значимых вариантах.

Ксения Сакурова: С другой стороны, те самые люди, которые пытаются как-то сводить концы с концами и подрабатывают тем самым, например, репетиторством, они ведь тоже по нынешним-то временам... Это вопрос о границе бедности, да, где она.

Виталий Млечин: Да.

Ксения Сакурова: Сказать, что это какие-то хотя бы обеспеченные люди или даже люди среднего достатка...

Михаил Беляев: А вы знаете, очень и очень по-разному, это очень и очень простому. Эти заработки, которые там добываются, во всяком случае я не хочу сказать, что они живут на уровне олигархов, но во всяком случае от границы бедности они отстоят на достаточном расстоянии. И дело не в том, что, значит, если я, допустим, не считаю себя обеспеченным человеком, то это значит, мне позволительно и дальше продолжать заниматься такой не нелегальной, нелегальная – это наркотики и прочее, а находиться в «серой» зоне. Вот одно, понимаете, правонарушение не оправдывает что-то другое, и к этому надо, если уж быть честными, а бедные, как правило, считают себя особо честными людьми, то давайте уже всю правду начистоту.

Ксения Сакурова: Давайте послушаем зрителей.

Михаил Беляев: Я готов.

Ксения Сакурова: Ирина из Курганской области с нами на связи. Ирина, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Ирина, вы в эфире.

Зритель: Знаете, вот я, когда мы говорим про бедность, я проработала в сфере муниципальной службы 20 с лишним лет, на сегодня у меня стаж работы 20 лет. Я получаю 16 тысяч. Мой специалист, которая отработала 14 лет в сфере, получает 12 тысяч, так же как технический. Но я не обвиняю никого, просто, понимаете, когда мы говорим про бедность, то мы находимся... на грани бедности. Вот 16 тысяч, представляете? 20 лет я получаю вот такую нищенскую зарплату.

И я не понимаю, когда говорим про бедность, то почему нас сравнивают с депутатами Государственной Думы и называют... ? Это просто смешно. Они получают по 200–400 тысяч, и я 16. Это просто, понимаете, ненормально, а специалист, работая больше меня, получает 12, и мы говорим... Конечно, мы очень бедные. Я ничего не накопила за 20 лет службы государству нашему...

Ксения Сакурова: Да, спасибо, спасибо большое.

Виталий Млечин: Спасибо.

Ксения Сакурова: Вот есть вопрос от наших зрителей, ну или, как сказать, комментарий о том, что все дело в капитализме. Вот из Ульяновской области нам пишут: «По-моему, давно уже ясно, что бедность, нищета, постоянный рост цен и тарифов – это следствие именно капитализма. Устранив причину, избавимся и от этого».

Виталий Млечин: Что, деньги отменить вообще? Тогда не будет ни бедных, ни богатых.

Ксения Сакурова: Михаил Кимович, как вы считаете?

Михаил Беляев: Ну, видите, сейчас возникает вот эта тоска по плановой экономике. Но вы понимаете, предыдущий-то строй, от которого мы ушли, он же ушел на волне, так сказать, народного недовольства, нам никто его особенно не устроил, то есть помогли, но если бы не было, если был бы там если не 100%-й, то во всяком случае такое уж благоденствующее большинство, то никаких государственных переворотов бы не произошло и один бы строй совершенно не сменился другим. И вот тут времени просто не хватит, за две минуты, а надо бы поговорить о тупиках плановой экономики, и ее идеализация, точно так же как рыночная экономика идеализировалась в период плановой экономики, виделись только одни плюсы, то сейчас в плановой экономике видят одни плюсы, причем жирные, не видя ее колоссальных минусов, которые, собственно, и привели к ее вот такому краху.

Ну, плановая экономика обычно ориентируется на те периоды, которые требовали всеобщей мобилизации сил, отказа от каких-то жизненных благ значительных и т. д., я имею в виду военный период, послевоенный период, до этого была индустриализация и т. д., и т. д. Как только возникает более-менее ровное плато развития экономики, вот тут плановая экономика, во всяком случае в сфере потребления услуг и малого и среднего бизнеса, она абсолютно бессильна, она жесткая, она не дает никаких особых таких преимуществ ни в науке, ни в технике, если только не брать, конечно, опять-таки специфический сектор, для которого были созданы тепличные условия, я имею в виду военно-промышленный комплекс, аэрокомплекс и т. д., и т. д. Если мы посмотрим в целом вот на эту экономику, то тогда мы увидим ее тупики.

Но я должен сказать, что вот это расслоение общественное в доходах, оно присуще вот сейчас, то есть это забота всего, так сказать, человечества, которое пытается мыслить и думать, как свести концы с концами, там был изобретен даже индекс социальной мобильности, но это тоже отдельная, такая серьезная тема.

Ксения Сакурова: Да, Михаил Кимович, я думаю, что об этом стоит отдельно поговорить.

Виталий Млечин: Совершенно верно.

Ксения Сакурова: Позовем вас, пригласим в гости в студию...

Виталий Млечин: Приходите.

Ксения Сакурова: ...будет возможность подробно об этом.

Михаил Беляев: А вы пригласите, а я приду.

Виталий Млечин: Ха-ха, спасибо большое.

Ксения Сакурова: С большим удовольствием. Спасибо большое.

Михаил Беляев: Спасибо. До свидания.

Виталий Млечин: Михаил Беляев, кандидат экономических наук, был на прямой связи с нами.

Ксения Сакурова: Ленинградская область: «Пенсия 10–12 тысяч рублей – это даже не бедность, а нищета». Якутия: «Аэропорты Севера, продукты дорожают в 2 раза, а зарплата 8 лет не меняется». Ну и сообщение из Самарской области: «Те, кто определяют прожиточный минимум и потребительскую корзину, пусть перестанут есть красную икру и сядут сами на эту корзину».

Виталий Млечин: Это точно. Ну вот еще одно из Тверской области: «Прошла сейчас по магазинам – люди ругаются, озлоблены, покупают мало».

Минтруд предлагает оценивать уровень бедности по новой методике. Как именно? И чем это поможет малоимущим?