В МВД предлагают ужесточить наказание для лихачей - вплоть до конфискации автомобиля

Гости
Максим Едрышов
руководитель Федерации автовладельцев России

Виталий Млечин: Депутаты Госдумы снова обсуждают опасное вождение. Соответствующий термин появился в Правилах дорожного движения еще в 2016-м году, ну, понятно, для чего. Для борьбы с любителями поиграть в «шашечки» на дороге, резко притормозить у кого-то прямо перед капотом. Ну, все мы это прекрасно знаем, что это такое.

Но потом депутаты-юристы решили, что понятие «опасное вождение» получилось чересчур сложным для водителей, а самое главное, для инспекторов. Ну а в 2021-м году в проект нового КоАПП включили-таки штраф в 3 тысячи рублей.

Марианна Ожерельева: И вот теперь в МВД предлагают наказание ужесточить вплоть до конфискации автомобиля. При этом, как фиксировать нарушение, до сих пор точно не ясно. В ГИБДД настаивают, что опасное вождение не могут определить дорожные камеры. С этим не согласны в мэрии Москвы. Чиновники говорят, что современные комплексы легко с этим справляются.

Виталий Млечин: Да, это, в общем, в это легко верится. Особенно легко они штрафы выписывают просто.

Марианна Ожерельева: Это точно.

Виталий Млечин: Которые

Марианна Ожерельева: Прилетают.

Виталий Млечин: Потом замучаешься оспаривать их. Ну, тем не менее. Давайте в ситуации разбираться. Что вы думаете по этому поводу, как нужно наказывать лихачей на дорогах, да, людей, которые себя ведут неуважительно по отношению к другим участникам дорожного движения? Кто это должен делать и какими должны быть штрафы?

Вот вы поддерживаете, например, идею отбирать машину? Ну, хам на дороге. Может, ему, действительно, не стоит ездить-то? Может, лучше пусть пешком ходит? 8-800-222-00-14 бесплатный телефон прямого эфира, 5445 короткий номер для ваших смс-сообщений, тоже бесплатный.

С нами на прямой связи Максим Едрышов, руководитель Федерации автовладельцев России. Максим Иванович, здравствуйте!

Марианна Ожерельева: Здравствуйте!

Максим Едрышов: Добрый день!

Виталий Млечин: Максим Иванович! Тут вот как бы есть консенсус, что людей, которые себя некрасиво ведут на дорогах, надо наказывать. Но есть проблема с тем, что считать вот этим самым агрессивным вождением. Вроде все, кто ездит за рулем, да и даже пассажиры, в принципе, понимают, что это такое. Но какие критерии? Как вот это юридически-то обосновать?

Максим Едрышов: Ну, смотрите, термин «опасное вождение» у нас сейчас есть в Правилах дорожного движения. Но он действительно очень и очень непонятный, во-первых. Во-вторых, я согласен и с Госавтоинспекцией, камера не может зафиксировать опасное вождение в той формулировке, которая имеется сейчас.

Потому что формулировка, которая имеется сейчас у нас, она предусматривает неоднократные действия. То есть, несколько раз нужно оттормозиться резко, несколько раз нужно внезапно перестроиться. То есть одного маневра, просто один раз подрезал человека и оттормозился, недостаточно. Потому что по ныне действующим Правилам дорожного движения все-таки должна быть неоднократность.

И в этом очень и очень большая проблема, конечно, такая, для квалификации всего этого. Но, на мой взгляд, вообще нужно отличать опасное вождение и агрессивное вождение. Потому что опасное вождение – это может быть, действительно что-то такое, ну, случайно произошедшее. Когда человек неправильно выбрал скорость, не заметил кого-то, да, и создал такую аварийную ситуацию.

Виталий Млечин: То есть, как-то непреднамеренно, да, это сделал?

Максим Едрышов: А агрессивное вождение – это именно умышленные действия. Когда человек понимает, что действительно может создать какую-то опасность, но создает вот тем самым, играя в «шашечки», и так далее, и тому подобное.

Виталий Млечин: Ну, тут полезно, наверное, обратиться к зарубежному опыту. Потому что, в общем, понятно, что агрессивные водители есть не только в нашей стране, но и во многих других.

Марианна Ожерельева: Все полихачить любят, да?

Виталий Млечин: Ну, многие, по крайней мере. Да, и вот наши западные партнеры, как сейчас любят говорить, они вообще не церемонятся с лихачами на дорогах. Вот в Великобритании, например, могут посадить просто на два года, лишить прав и заставить пересдавать экзамен по вождению.

В Соединенных Штатах штраф от 500 до 2500 долларов, лишение прав до полугода или тюрьма до полугода. Австралия – штраф 5,5 тысяч долларов, лишение прав на три года. Ну, дальше всех тут пошла Саудовская Аравия: 20 ударов палкой могут лихачи заработать.

Марианна Ожерельева: Интересное наказание.

Виталий Млечин: Ну, доходчиво весьма. Но, я надеюсь, что все-таки в нашей стране речь об ударах палкой не пойдет. Но тем не менее, наказания-то суровые, скажем прямо.

Марианна Ожерельева: Ну а что все-таки, на твой взгляд, или на взгляд эксперта, как автовладельца спрашиваю: штраф или наказание? И вы, как эксперт?

Виталий Млечин: Ну, самое главное, как понять, как выделить этого самого нарушителя.

Максим Едрышов: Ну, если мы говорим про фиксацию фото, видео, то это, безусловно, только штраф может быть.

Марианна Ожерельева: Высокий должен быть? Прямо какая-то сумма должна быть запредельная?

Максим Едрышов: Ну, сначала нужно разобраться с понятием, во-первых. Во-вторых, действительно, все должно зависеть от последствий. Если это вызвало ДТП, например, то штраф должен быть действительно очень высокий. Если это ДТП не вызвало, то штраф должен быть ощутимым. То есть не 300 или 500 рублей, как некоторые штрафы сейчас, штраф должен быть несколько тысяч.

Марианна Ожерельева: Так, хорошо. А по поводу наказания? Вот в Америке в тюрьму сажают, например, да?

Виталий Млечин: Да, и заставляют пересдавать экзамен еще.

Максим Едрышов: У нас совершенно другая система контроля за соблюдением Правил дорожного движения. И у нас часто к ответственности, например, если мы говорим про камеры фото- и видеофиксации, привлекают собственника. Если у нас ввести тюрьму, то у нас сядут ни в чем не повинные люди. У которых даже и прав нет, но просто на них зарегистрирован автомобиль. Конечно, это делать нельзя ни в коем случае.

Виталий Млечин: А вот из Челябинской области нам пишут: «Для государства автомобиль – это дойная корова. Не могу себе представить, за что мы уже только не платим. Беспредел!». Ну, действительно, штрафы-то все время повышают. Но порядок на дорогах, наверное, все-таки надо как-то поддерживать.

Максим Едрышов: Штрафы повышают. Их перестанут повышать, если люди перестанут нарушать Правила дорожного движения. Когда у нас с помощью камер выявляют 130, больше 130 миллионов нарушений ПДД в год, естественно, государство будет что-то делать.

Но и у нас высокая смертность на дорогах. Все-таки, хоть она в последние годы все падает и падает, но 15 тысяч человек погибших на дорогах – это очень и очень много все-таки.

Марианна Ожерельева: А вот еще пишут: «Опасное вождение – это любой тип вождения, которые не соответствует Правилам дорожного движения». Вы с этим согласны? Можно, если квалифицировать, то вот так это опасное вождение?

Максим Едрышов: Ну нет, ну, конечно же, нет.

Марианна Ожерельева: А почему нет?

Максим Едрышов: Тогда опасное вождение – это любое превышение скорости, это не включил поворотник, это уже опасное вождение. Нужно смотреть на последствия. Потому что если человек не включил поворотник на пустой дороге, то никаким опасным вождением это совершенно не является. «Опасное вождение» термин есть. Он непонятный. Но он, какой-никакой, есть в ПДД.

Марианна Ожерельева: А вот еще: «Что значит конфискация автомобиля? Нарушитель – одно, а вот автомобили зачастую – это общее имущество супругов». Тоже логично.

Виталий Млечин: Логично, но…

Максим Едрышов: Логично абсолютно. Я всегда против конфискации. Потому что, ну, надо разбираться всегда в каждом деле. А зная нашу судебную систему, которая с легкостью примет решение о конфискации, а потом водитель будет ходить, доказывать, доказывать и доказывать. Нет, конфискации ни в коем случае нельзя допускать.

Виталий Млечин: А кстати, насчет общего имущества супругов, я не уверен. Мне кажется, это квартиры там на супругов записывают долями. А машина обычно все-таки один собственник. Но тем не менее…

Максим Едрышов: Собственник один, но все равно это долевая собственность. Ну или, например, взял я машину в каршеринг. И давай опасно водить. Причем здесь каршеринг? Почему у него заберут машину?

Марианна Ожерельева: Да.

Максим Едрышов: Или я взял у вас, например, автомобиль. Вас лишают машины, а мне штраф выписали 3 тысячи, да?

Виталий Млечин: Ну а как тогда быть все-таки?

Марианна Ожерельева: Что же делать-то?

Виталий Млечин: Как? Можно ли? Потому что сейчас, ну понятно, желание государства, в общем, штрафы повысить, оно, в принципе, понятно. Потому что государство эти штрафы собирает. Но нам, как автомобилистам, ну и как пешеходам тоже, нам важно, чтобы на дорогах было безопасно. Где вот этот компромисс?

Максим Едрышов: На дорогах будет безопасно, когда у нас появится неотвратимость наказания. Когда даже 500-рублевый штраф будут выписывать, несмотря ни на что, водитель будет знать, что, например, он превысил скорость, ему обязательно придет штраф. А сейчас, когда происходят такие гонки от камеры до камеры, ну, у нас и нет никакого порядка на дороге.

Виталий Млечин: Но камеры-то сейчас через каждые 100 м, по крайней мере, в Москве и в области.

Максим Едрышов: Ну, это в Москве и в области, да. Если выехать за пределы Московской области, то до камеры можно ехать десятки, а то и сотни километров.

Виталий Млечин: То есть, ну установка повсеместная камер, получается, может помочь решить эту проблему?

Максим Едрышов: Ну, установка камер, другая, может быть, работа полиции. Все это в комплексе должно работать. Но повышение штрафов само по себе, особо уже ни на что не повлияет. А вот стремиться, чтобы наказание действительно было неотвратимым, это да. Это сложнее, но это нужно делать.

Виталий Млечин: А давайте еще об одном важном аспекте поговорим, о котором часто забывают, на самом деле, но действительно очень важный. Это культура вождения. И у нас вот постоянно меняется система подготовки водителей в автошколах. И там делается упор на то, что надо больше часов там ездить, Правила лучше учить.

Но вот относительно того, что человек, который едет в соседней машине, он тебе не кровный враг, которого надо постараться максимально унизить, насколько это возможно, а твой товарищ что ли, или коллега тоже по цеху, который тоже перемещается. Вот как бы добиться вот такого отношения? Если это вообще возможно?

Максим Едрышов: Понимаете, это возможно. Это вопрос не одного года, и, может даже, не одного десятилетия. Все это происходит постепенно, аккуратно. Сейчас уже мы добились, например, что детей перевозят в детских креслах. В 2007-м году, когда у нас появились детские кресла, было столько противников, которые рассказывали, что детские кресла специально придумали гаишники, чтобы заработать, что с безопасностью это не связано. Сейчас это абсолютно нормальное явление такое – детские кресла и перевозка детей.

И этот процесс долгий, и он не решается введением законодательных актов каких-то. Нельзя принять закон, всех обязывающий быть культурными на дорогах. Это большой процесс эволюции. И российские водители – они не самые плохие, в принципе. У нас очень вежливые водители, которые готовы прийти на выручку.

Но просто есть иногда негодяи, которые недостойны нести гордое звание водителя. И как только мы с ними потихонечку поборемся, этот процесс долгий, то будет все у нас хорошо.

Марианна Ожерельева: Спасибо, Максим!

Виталий Млечин: Спасибо!

Марианна Ожерельева: Максим Едрышов, руководитель Федерации автовладельцев России, был с нами сейчас на связи.

Виталий Млечин: Да, и еще один эксперт, с которым сейчас поговорим. Это адвокат Вадим Рождественский. Вадим Дмитриевич, здравствуйте!

Вадим Рождественский: Здравствуйте!

Марианна Ожерельева: Здравствуйте!

Виталий Млечин: Вадим Дмитриевич, хотелось бы понять именно с юридической точки зрения. Вот мы сейчас обсуждали такие общечеловеческие аспекты. А теперь вот что говорит буква закона. Вот эта идея о том, чтобы конфисковывать автомобиль у тех, кто агрессивно себя ведет на дорогах. Она вообще реализуема по закону?

Вадим Рождественский: Ну, в данный момент у нас такой вид ответственности не предусмотрен. Максимум, что у нас какая-либо ответственность, это либо лишение водительского удостоверения, либо, по некоторым категориям правонарушений, это вплоть до уголовной ответственности. Если это повторное нахождение за рулем в алкогольном состоянии. А так только штрафы.

Виталий Млечин: Да, но если, так сказать, немножко посчитать наперед и разобраться, может ли быть введена такая мера?

Вадим Рождественский: Нет, ну конечно, если большинство в Госдуме у нас согласится с необходимостью, то, конечно, это будет введено. Но мне кажется, что здесь конфискация – чрезмерно суровая мера. То есть, вполне возможно воздействовать на таких нарушителей сначала значительными штрафами, может быть, лишением водительского удостоверения, но и этим ограничиться.

Виталий Млечин: А по поводу частной собственности? Это как, не противоречит?

Вадим Рождественский: Нет, ну естественно, конечно, изымать имущество у нас должно быть решение суда, то есть обращали взыскание, как-то конфисковывать имущество. Пока это только реализовано лишь в рамках уголовного преследования. Что касается административной ответственности таких последствий, мне кажется, это чрезмерно и вряд ли будет когда-либо принято.

Марианна Ожерельева: Ну вот определенная часть телезрителей недовольны даже тем уровнем наказаний, которые у нас сейчас есть. Пишут из Кировской области: «С этими смешными наказаниями как нарушали, так и будут нарушать». Виталий уже спрашивал по поводу этой буквы закона.

Все-таки мы говорим всякий раз о некоем ужесточении. Мы же не говорим о некоем послаблении, да, таких конкретных мер. Лихачат, еще больше это делают. Как вы думаете, куда, в какую сторону должен двигаться закон здесь? То есть, потому что правда, есть спорные вопросы, да? Их же как-то надо решать, чтобы как раз эта культура вождения все-таки появилась на российских дорогах?

Вадим Рождественский: У нас есть много нововведений, которые в законе прописаны, но по факту не работают. Что касается того же коммерческого транспорта во дворах и тому подобное. Что касается опасного вождения, то, опять, кто будет это фиксировать? То есть, с помощью технических средств каких-то вряд ли можно будет отследить одним технических средством перечень однородных вот этих правонарушений.

Либо человек перестраивается на протяжении какого-то периода времени, либо не дает кому-то там, оттормаживает. Так называемые вот эти «доктора» на дорогах. Нет технических средств, мне кажется, в настоящий момент, чтобы фиксировать данное правонарушение. А сотрудников ДПС на каждом километре не выставишь.

И в любом случае глаз сотрудника ДПС не сертифицирован, чтобы определять скорость и иные правонарушения. Да, он может лишь заметить, что кто-то ведет себя неестественно на дороге, то есть, и начать какое-либо преследование и так далее, чтобы остановить, выяснить. Может, человек там в состоянии алкогольного опьянения. Вот. Но, к сожалению, у нас пока, мне кажется, будет проблема с фиксацией данных правонарушений.

Виталий Млечин: А по поводу критериев еще все-таки хочется понять. Вот как юрист, скажите, пожалуйста, вот опять же нам зрители пишут, да, что опасное вождение – любой тип вождения, который не соответствует Правилам дорожного движения. Ну вот предыдущий наш гость уже сказал, что тогда там получается, поворотник не включил – опасное вождение, и не пристегнулся, условно говоря там, еще что-то.

Но тем не менее, как-то вот юридически грамотно это вообще можно сформулировать? Или в любом случае, тут как ни сформулируй, останется какое-то пространство для восприятия человеческого?

Вадим Рождественский: Насколько мне известно, опасным они предполагают называть те нарушения Правил дорожного движения, которые могут повлечь причинение вреда здоровью, либо какого-то крупного материального ущерба. Опять же, у нас транспортное средство вообще, в принципе, – источник повышенной опасности.

И только как сел за руль этого источника, уже, в принципе, угрожаешь жизни, и здоровью, и имуществу окружающих. То есть, можно уже говорить о том, что ты едешь и можешь причинить. Опять же, ну должны, действительно, быть какие-то, видимо, тяжелые последствия от данных правонарушений.

Допустим, выезд на встречную полосу движения, которое повлекло там вред здоровью или гибель иных участников. Либо, когда человек превышал скорость, не справился с управлением, вылетел куда-то, собрал пять-десять машин, да, причинен огромный ущерб. Вот да, такие действия, наверное, нужно будет квалифицировать. Но это уже, наверное, будет делать не суд, точнее, не сотрудник ГИБДД, а, наверное, нужно направлять такие дела для рассмотрения именно в суде.

Чтобы суд устанавливал, а была ли совокупность вот этих правонарушений, которые установлены там с помощью видео, свидетелей, очевидцев, ДПС, иных источников, является ли эта совокупность опасным вождением. Либо все-таки это каждое отдельное правонарушение, за которое там предусмотрен штраф.

Виталий Млечин: Вот из Рязанской области нам пишут: «Наказывать нужно так, чтобы отбить все желание лихачить. И никаких поблажек». Ну, с человеческой точки зрения это логично абсолютно. И, как бы, к этому надо стремиться. Но с точки зрения юридической как бы отбить желание лихачить?

Вадим Рождественский: Отбить желание у нас, естественно, только повышением штрафов, да, вполне возможно. Так же, как за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, давать 30 тысяч рублей штрафа. Либо больше. И я думаю, конечно, это уменьшит пыл. Если человек накопит уже определенное количество вот этих штрафов, ну, у нас приставы хорошо работают.

Изымают транспортное средство и реализуют с торгов, чтобы покрыть расходы на штрафы. Вот вам та же конфискация.

Марианна Ожерельева: По поводу конфискации очень много сообщений. Вот причем, все в одном русле. Люди пишут, что конфискация авто у хозяина, даже если не он за рулем, но за то, что он доверил лицу с неизвестным опытом вождения, все-таки «доверяй, но проверяй», поэтому надо всех наказывать. И собственник должен отвечать наравне с водителем. Вы как считаете, насколько это верно было бы?

Вадим Рождественский: У нас предусмотрено то, что, если, естественно, если это будет в автоматическом формате фиксироваться, то все штрафы будут прилетать собственнику. Но собственник имеет право обжаловать данное постановление, указав то, что за рулем был не он, а передал транспортное средство какому-либо другому лицу. Естественно, все, вот эта вся ответственность ляжет на другое лицо.

Марианна Ожерельева: Звонок послушаем.

Виталий Млечин: Красноярск с нами на связи. Любовь, здравствуйте!

Марианна Ожерельева: Здравствуйте!

Зритель: Здравствуйте! Я вот предлагаю принять наказание за нарушение правил вождения, давно забытое, физическим трудом. Нарушил правила движения, превысил скорость там, или какое-либо другое правило, – от трех дней убирать скверы от мусора, детские площадки, улицы.

Знаете, вот три дня поубирают, знаете, больше нарушать правила не будут. Там две недели, до шести месяцев. И тогда не надо никаких штрафов. Это великолепное будет наказание. Я вот педагог. Вы знаете, вот ничего не надо.

Марианна Ожерельева: Подействует, да, вы считаете?

Зритель: Три дня улицы пометет, поубирает мусор, вот хотя бы четыре часа в день, все, вы знаете, больше никогда не будет нарушать правила.

Марианна Ожерельева: Строительные работы.

Виталий Млечин: Да, да. Это же очень важный инструмент. Спасибо вам большое, что позвонили.

Марианна Ожерельева: Спасибо.

Виталий Млечин: Подняли эту тему. А ведь действительно, тут, в общем, сплошная польза, да? И человек как-то образумится немножко, и город станет почище.

Марианна Ожерельева: А еще говорят, что необходимо вообще навсегда таких лихачей прав лишать.

Виталий Млечин: Вот. Это другой, тоже важный аспект. Лишать прав навсегда. Такая инициатива возникает, по-моему, каждый раз, когда происходит какое-то резонансное ДТП. С участием там людей, у которых 100, 200, 300, там сколько угодно неоплаченных штрафов. Вот предлагают их пожизненно лишать прав. Что юриспруденция говорит по этому поводу?

Вадим Рождественский: Ну, опять же, здесь это право, право управлять транспортным средством, то есть, у нас законодательно может быть ограничено на какой-то период времени. Но лишать навсегда, мне кажется, это чрезмерно. Чрезмерная мера. Человек может, естественно, исправиться.

Можно заставить человека повторно пересдать экзамены или еще что-то. То есть, опять же, у нас возможно, что люди даже, которые на пожизненном сидят заключении, через 25 лет могут выйти. То есть, исправляются. Бывает даже, и раньше. Поэтому…

Виталий Млечин: Но сажают их все-таки пожизненно.

Вадим Рождественский: Ну сажают, да. Но, тем не менее, у нас государство такое социально-ориентированное, и, в принципе, очень либеральные меры принимает в отношении правонарушителей. И я думаю, что не стоит так жестоко наказывать этих людей. Достаточно, в принципе, лишить их источника, на котором они совершают административные правонарушения.

То есть, лишить их водительского удостоверения. Чтобы они не могли садиться за руль. Если они все-таки продолжают и нарушают, ну, как бы, накапливают какие-то штрафы, да? Могут изъять транспортное средство за долги. Если человек ездит, но заплатить нечем. Поэтому есть другие способы.

Виталий Млечин: Ну а закон теоретически хотя бы позволяет это? Вот такое наказание, имею в виду, бессрочное лишение? Или должен быть срок фиксированный?

Вадим Рождественский: Нет, конечно, конечно, здесь у нас бессрочного лишения водительского удостоверения, такого нет. Но, в принципе, если человек будет совершать много однородных соответствующих правонарушений, за которые предусмотрено лишение водительского удостоверения, то да, он, в принципе, надолго может его лишиться.

Марианна Ожерельева: Еще предлагают вот реальный срок. Все-таки люди требуют более жестких мер: не менее трех лет, чтобы боялись, никакого штрафа, никакого там условного срока чтобы не было. Все-таки люди уже, видимо, устали, да, от постоянных этих историй о том, что происходит на дорогах?

Вадим Рождественский: Ну, у нас, в принципе, законодательно введено, что могут привлекать к уголовной ответственности за там очень большое превышение скорости, больше 60 км/ч, если человек совершил это повторно. Либо совершил выезд на встречку.

В принципе, это все сродни тому, что это тоже опасное вождение. Поэтому если вот эта уголовная ответственность будет применяться, то в рамках уже уголовного законодательства более расширенный перечень и наказаний, и что касается соответствующих работ. И, возможно, предусмотрят какие-то либо конфискации транспортных средств. Поэтому…

Виталий Млечин: Так общественные работы у нас применяются? У нас же есть такой вид наказаний? Но применяется ли он?

Вадим Рождественский: У нас в рамках уголовного законодательства. Мы сейчас с вами говорим о том, что в рамках административного наказания пытаются ввести соответствующие штрафы, ну либо наказания, за опасное вождение.

Поэтому, в принципе, если будут четкие рамки о том, что превышение скорости больше 60км/ч либо выезд на встречку приравнивается к опасному вождению, и человек повторно это совершит, то все это будет переходить, перетекать в русло уголовного судопроизводства. И действительно там человек может получить и реальные сроки и соответствующие, возможно, какие-то другие виды наказаний.

Виталий Млечин: По поводу штрафов вот нам пишут: «Одному и тысячи много, а кому-то 100 тысяч не деньги». Вот как-то в зависимости от дохода российское законодательство позволяет штрафовать?

Вадим Рождественский: Нет, у нас нет такой дифференцированной ставки, поэтому… У нас единственное, что дифференцировано, это налог на роскошь, что касается автомобилей, да, то есть от стоимости автомобиля там соответствующий налог. А что касается штрафа в зависимости от уровня дохода, такого нет.

Виталий Млечин: Спасибо! Спасибо вам большое! Адвокат Вадим Рождественский был с нами на прямой связи. Мы обсуждали наказания за опасное вождение. Много идей, на самом деле.

Марианна Ожерельева: И удары палкой, как в Саудовской Аравии, тоже приняты.

Виталий Млечин: Да, но это тоже было ожидаемо, конечно, что люди поддержат такой вид наказания. Ну вот нам пишут: «Нужно сделать дороги безопасными, чтобы в черте города невозможно было разогнаться больше 60 км/ч». Ну, вообще, безопасность, это, пожалуй, действительно, самое главное, а не то, кого как наказывать.

Марианна Ожерельева: Конечно.