Врач-инфекционист Евгений Тимаков: Перевод на удалёнку был бы оправдан сразу после новогодних праздников. Через 2-3 недели это будет уже не актуально

Гости
Евгений Тимаков
главный врач медицинского центра «Лидер-медицина», врач-педиатр, инфекционист

Петр Кузнецов: Уровень коллективного иммунитета россиян достиг 63,9… А-а! Чуть-чуть, давайте…

Мария Карпова: Почти 64.

Петр Кузнецов: Ну давайте до 64 дотянем! Ну! Ну! Вот! Вот сейчас достиг. Вот, я думаю, кто-то иммунитет укрепил свой. Однако новый штамм омикрон уже успел проникнуть почти в половину регионов. Активнее всего, как и ожидалось, вирус распространяется в крупных городах, значит, в столице всего за неделю число случаев заражений в Москве удвоилось.

Мария Карпова: А вот как выглядит «удаленка» глазами работодателя: если люди не ездят на работу, это вовсе не значит, что они больше никуда не ездят. Они ходят по магазинам, по торговым центрам, они болеют точно так же, как и те, кто приходит в офис.

В офисе температуру всем померили на входе. Маску, кто забыл, раздали. Все совещания в Zoom, чтобы лишний раз друг к другу не подходить. В офисе люди болеют гораздо меньше, чем те, кто сидит на «удаленке».

Петр Кузнецов: Это, еще раз, позиция работодателя.

Мария Карпова: Позиция работодателя.

Петр Кузнецов: «Топит» он, что называется за то, чтобы сотрудник оставался в офисе. С нами сейчас на связи Евгений Тимаков, главный врач медицинского центра, врач-инфекционист. Разберем эту позицию работодателя прежде всего с ним. Евгений Юрьевич, здравствуйте.

Мария Карпова: Здравствуйте.

Евгений Тимаков: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: В офисе люди болеют гораздо меньше, чем те, кто сидит на «удаленке». Что скажет инфекционист в защиту, или наоборот, этой позиции работодателей?

Евгений Тимаков: Ну на данный момент мы с вами разбираем совершенно 2 разных вируса, технически два разных. Мы с вами разбирали до этого вирус, который дельта-штамма старой генерации коронавирусной инфекции. Там удаленная работа была оправдана, потому что у вируса был длительный инкубационный период, и люди могли быть скрытым источником инфекции. И другая была совершенно контагиозность, то есть заразность этого самого вируса.

Когда к нам пришел штамм омикрон, мы с вами видим совершенно другую картину. Мы видим, что человек может находиться в помещении, выйти из этого помещения, а потом другой восприимчивый, когда заходит, может заразиться этим вирусом. То есть общественный транспорт, магазины, любые закрытые помещения становятся источником инфекции.

И действительно, в данном случае позиция работодателей абсолютно оправдана. Потому что какая разница, пойдет человек в магазин или будет он находиться в офисе в данный момент и подцепит эту самую инфекцию. А учитывая, что сейчас новые правила, и все-таки сотрудники офисов тестируются на вирусы – это первое.

Второе – проверяется температура, чтобы человек не болел, и больного не допустят в офис, то по факту на эпид-ситуацию перевод на дистанционную работу мало, наверное, повлияет. Тем более, что дистанционная работа будет… перевод на дистанционную работу будет тогда, когда уже, скорее всего, минует пик вот этой самой новой вирусной волны новой коронавирусной инфекции. Потому что мы видим по анализу других стран, что волна-то на самом деле не такая большая – месяц-полтора занимает, и потом значительно снижается заболеваемость этим самым штаммом омикрон.

Вопрос другой: если будет другой вирус, тогда уже можно будет думать о дистанционном переводе на работу. Сейчас же это было бы обосновано, если бы сразу было сделано после новогодних праздников. Через 2-3 недели это будет уже неактуально.

Мария Карпова: Вообще, насколько я понимаю, считается, что омикрон он более заразный, но менее опасный. Да? Почему мы тогда его так боимся?

Евгений Тимаков: Ну я бы не сказал, что все его прямо так боятся, просто дело в том, что он не изучен еще до конца, непонятны его последствия, насколько он вызывает постковидные изменения, тот же самый постковидный синдром, то есть его генерации, его мутации. Это мы с вами еще не знаем, для этого должно пройти время определенное.

Мы начинаем приблизительно ориентироваться по летальности этого штамма – она значительно меньше, но летальность в определенных группах населения. То есть для лиц с 20 до 65-летнего возраста он гораздо легче протекает, если есть, еще раз подчеркиваю, если есть иммунитет, то есть, если человек или болел. или вакцинировался. Там действительно вирус протекает как обычная ОРВИ, даже зачастую без температуры, просто насморк, подкашливание.

Но для лиц более пожилого возраста и для детей этот вирус остается опасным, потому что процент, к сожалению, госпитализаций и серьезных исходов он не сильно изменился по сравнению с другими штаммами.

Мария Карпова: Дети сейчас болеют больше, да? Больше заражаются?

Евгений Тимаков: Не то, что больше, а сейчас дети болеют – это основной источник распространения коронавирусной инфекции. Кстати, почему 30% на «удаленку» есть резон переводить – потому что взрослые-то как раз привитые, а вот дети они не имеют еще прививок, не имеют полноценного иммунитета, и они действительно заболевают, причем целиком, коллективами.

Если один ребенок пришел больной в какой-то коллектив, то вероятнее всего 80% этого коллектива тоже заболеют коронавирусной инфекцией. Но в статистику эти 80% не попадут, потому что, к счастью, у большинства детей коронавирус тоже протекает все-таки в более легкой форме в виде обычного ОРВИ, то есть насморк, боль в горле, осиплость…

Мария Карпова: Есть мнение, что, ну во-первых, что некоторые тесты его не выявляют, часто как-то он обходит это. И якобы вакцина не действует тоже на омикрон. Это так?

Евгений Тимаков: Здесь тоже 2 вопроса, да. Ну, во-первых, тесты, которые были, большинство, к счастью, его выявляют, выявляют просто как коронавирусную инфекцию, не дифференцируют его как штамм омикрон, а просто выявляют его как коронавирусную инфекцию. Это первое.

Второе – это то, что антитела этот штамм обходит действительно очень хорошо, его мутации позволяют обходить антитела, которые выработались после вакцинации или после болезни, поэтому люди, вакцинированные и переболевшие им, заболевают. Это называется прорывной инфекцией, когда есть иммунитет, но человек все равно болеет.

Но! Есть большое «но». Заболевать-то заболевают, а вот до органов внутренних, которые он поражает, и до осложнений этот вирус у этих людей, пациентов не доходит. Потому что есть и другие антитела, и есть клеточная память и клеточный иммунитет, который, кстати, против омикрона гораздо более эффективен, чем против других штаммов, которые его останавливают и не дают совершить разрушительные действия у нас в организме.

Мария Карпова: У омикрона появились какие-то новые симптомы?

Евгений Тимаков: Да. Новые симптомы: у него появился целый симптомокомплекс. Если раньше, помните, мы ориентировались на обоняние (есть – нет), да? То есть коронавирусная инфекция меньше влияет на обоняние, он больше влияет на усталость, особенно хронические такие проявления усталости, когда несколько недель человек уставший, головные боли.

У него более выражены боли в горле, у него появилась осиплость более выраженная, чем было до этого. И у него появились выраженные кишечные расстройства, особенно у детей. То есть боли в животе, расстройства стула. То есть он маскируется под все абсолютно инфекционные процессы, которые могут протекать. Но если вдруг мы видим сразу все вместе, то мы почти 99% – это будет «омикроша», такой вот именно микрон.

Петр Кузнецов: Как лошарик примерно. Это новый персонаж. Спасибо большое. Евгений Тимаков, главный врач Медицинского центра, врач-инфекционист…

Мария Карпова: Спасибо большое.

Петр Кузнецов: …и его объяснения – очень подробные и внятные.