Виктор Семёнов: Почему прекратили субсидировать строительство теплиц? Фермеры вложились, а их бьют по рукам. Ребята, так нельзя!

Гости
Виктор Семенов
председатель Ассоциации агропромышленных союзов России, основатель компании «Белая дача»

Ксения Сакурова: Снова приходится говорить об инфляции. Минсельхоз предупреждает о росте цен на молоко, хлеб, сахар и овощи.

Константин Чуриков: То есть на самые народные продукты, на то, что люди покупают практически каждый день; хлеб и молоко точно.

Ксения Сакурова: Причем хлеб и сахар могут подорожать, так как в прошлом году производители сдерживали цены, государство их к этому стимулировало. А подорожание овощей может стать сезонным; вроде как к этому мы должны были привыкнуть.

Константин Чуриков: Из чего складывается цена продуктов, которые мы покупаем? Почему вообще все так дорожает? Сейчас об этом личное мнение Виктора Семенова, председателя Ассоциации агропромышленных союзов России, основателя компании «Белая дача». Здравствуйте!

Ксения Сакурова: Здравствуйте!

Виктор Семенов: Да, добрый вечер!

Константин Чуриков: Виктор Александрович, объясните, пожалуйста, почему каждый день одно и то же? Причем, если раньше ситуация была такая, что там какой-то союз, производители чего-то предупреждают о подорожании, а Минсельхоз опровергает, теперь получается, что уже Минсельхоз нас начинает пугать.

Виктор Семенов: Да, Константин, вы абсолютно правы. Но немножко формулировку, которую я читал от Минсельхоза, она другая. Он ни в коем случае не пугает.

Константин Чуриков: О риске.

Виктор Семенов: Он говорит о том, что как раз на ту группу товаров (пятерку основных товаров) подорожание возможно, и не просто возможно, а оно даже обосновано. Я так понял Минсельхоз. И на самом деле это так. Мы видим, что происходит в мире.

По-моему, все уже устали говорить о том, что во всем мире происходит некая инфляция. Те же Соединенные Штаты Америки, которые всегда гордились тем, что у них один максимум два процента инфляции, они сейчас выскочили в серьезные уже цифры, порой даже нас опережают. И понятно, эта ситуация подогревается извне.

Но и мы с вами как были, так и остаемся очень уязвимы от внешнего рынка. И, конечно, если сравнить 20 лет назад и сегодня, мы – небо и земля. За 20 лет просто огромная работа была проведена. Если бы мы были бы в том состоянии, в котором были 20 лет назад, поверьте мне, у нас бы сегодня просто на полках треск стоял бы от ценников. Просто ужасная была бы ситуация.

Константин Чуриков: Виктор Александрович, никто не отрицает. Слава богу, что это было сделано. Сейчас о текущем моменте, об успехах тоже поговорим, конечно, тут есть, о чем. Но вот о текущем моменте.

Понимаете, у них в Америке сейчас, когда там инфляция, сколько там, 7,5%, у них тоже в их «Пятерочке» старушки с трясущейся рукой говорят: «Нет, нет, не надо мне тогда. Я это молоко не возьму»; то, что мы видим каждый день на кассе, понимаете?

Причем история повторяется. Какая-нибудь пенсионерка говорит: «Вот скидка не прошла, тогда я брать не буду». Знаете, но это же стыдно и жалко этих людей. Ну как?

Виктор Семенов: Безусловно. Такое там, скорей всего, тоже бывает, безусловно, но значительно реже. Но не всякая страна может триллионами раздавать так называемые вертолетные деньги. Собственно говоря, начало всей этой гиперинфляции мировой, продовольственной именно от этого пошло. И именно в Америке, наверное, уже больше 50 лет существует так называемая программа фудстемпов.

Мы о ней говорим в России, не знаю, последние 20 лет точно постоянно говорим. И сейчас достаточно плотно идет разговор. И мы говорим, что как раз вот тем бабушкам и тем дедушкам, у которых очень сложная ситуация, давайте будем какую-то часть продовольствия давать бесплатно. И вроде бы сейчас правительство, раньше вообще отвергало, даже не говорило на эту тему, то сейчас уже не отвергает, но пока и согласия нет.

И пока мы эту программу не выполним, мы так и будем все время разговаривать о таких вот злободневных, очень острых проблемах. Когда на самом деле я уверен, для нас с вами, если завтра подорожает хлеб, даже и на 20%, на 30%, мы с вами просто не заметим этого, а вот для бабушки, для дедушки и для некоторых.

Вот я сегодня услышал про учителей; оказывается, что опять вернулись такие проблемы и к учителям. Это очень тревожно и это очень нездорово. И, конечно, надо по-разному сейчас подходить. Во-первых, развивать программу так называемых фудстемпов американских. Но, самое главное – дальше продолжать энергично развивать собственную продовольственную программу.

Ксения Сакурова: Виктор Александрович, когда мы говорим про мировое влияние на наш внутренний рынок, если речь идет про металл, можно понять. Но когда мы говорим про капусту, я никак этого не могу понять.

Все-таки мы сами это все выращиваем. Это всегда был продукт недорогой; это всегда был борщевой набор, который был всегда доступен. Причем именно борщевой набор у нас подорожал больше всего из продуктов питания. Как мировые цены здесь на это все влияют?

Виктор Семенов: Ксения, вы абсолютно правы, с одной стороны. А с другой стороны, а вот давайте один такой вопрос: а что ест сама та капуста, которую мы в борщ режем?

Ксения Сакурова: Так.

Виктор Семенов: Первое, что она ест – это удобрения. А удобрения – это мировой товар. Мировой товар. И сегодня наши производители удобрений рассуждают совершенно по мировым ценам, по мировым тенденциям. И если сегодня отдельные удобрения у нас подорожали, есть на 30%, есть на 50%, а есть на 100%.

Но мы с вами этого не замечаем, мы, потребители я имею в виду, те, кто ходит в магазин. А вот те, кто ходит не в магазин, а заказывает те же удобрения, те же фермеры заказывают эти удобрения со склада, они это четко видят.

И им, чтобы вырастить ту же морковку, ту же свеклу, ту же нашу доморощенную капусту, надо купить удобрения. А удобрения пусть даже свои, но они по мировым ценам. И эту систему мы можем продолжать до бесконечности.

Константин Чуриков: А, скажите, а из чего складывается вообще структура цены? Давайте на ту же самую капусту, она из чего состоит? Какие в ней, вот мы там видим ее на полке магазинной да, вот сколько процентов каких затрат?

Ксения Сакурова: Тех же удобрений.

Константин Чуриков: Да.

Виктор Семенов: Я вам прям сейчас с ходу по капусте все не выдам.

Константин Чуриков: Ну, примерно. На пальцах.

Виктор Семенов: Тем не менее, я вам хочу сказать, что затраты в таком обычном нашем борщевом продукте, конечно, непременно составляют значительную затрату на зарплаты тех, кто работает. Безусловно, это горюче-смазочные материалы – это тоже мировой товар.

Да, вы скажете, что мы же сами добываем это все. Но это еще раз говорю – мировой товар. И, к сожалению, иногда, чем выше бывает цена на нефть, казалось бы, ну мы же продаем на экспорт нефть, у нас-то она должна вроде как дешеветь, нет.

Но когда падает цена на нефть, у нас опять дорожает цена на наш бензин и на нашу горючку. Это уже отдельная тема. Точно я вам про это ничего не расскажу.

Константин Чуриков: Виктор Александрович, секундочку, а можно по поводу хлеба сейчас. Понятно, что хлеб может быть не совсем ваша тема, но все равно вы наверняка в курсе лучше, чем мы.

Вот мы нашли открытые данные, из чего складывается вообще цена хлеба, структура цены. Самое большое здесь это сырье – 41%, зарплата порядка 17%, коммуналка – 12%, дальше по нисходящей: налоги, аренда, выплаты по кредиту и в рознице торговая наценка, по данным «Деловой России», между прочим, 35%.

Вот, похоже на правду?

Виктор Семенов: У меня другие данные. Значит, сырье как раз значительно меньше, значительно меньше. И поэтому, когда начинает колебаться цена на зерно, то на хлеб – это если отзвук пройдет, то очень-очень намного позднее. А больше влияет на стоимость хлеба – это как раз электроэнергия, как ни странно, потом логистика.

Вот еще одну такую вещь вам могу сказать. Мы вот сегодня начали сравнивать с Америкой; смотрите, что происходит, например, сейчас в Америке, если мы вернемся опять-таки к хлебу. Американцы буквально недавно, у них каждый трак, то бишь машина, которая везла зерно, она везла где-то 40-60 тонн зерна. Сегодня она везет 80-100.

У нас буквально вчера еще каждая машина везла 40 тонн зерна, а сегодня 20. Вы скажете, а почему? А потому что вдруг наши чиновники решили, что у нас дороги плохие; они вдруг вспомнили об этом, что дороги плохие.

Так вот, сегодня, несмотря на то, что наш водитель значительно меньше получает зарплату, наши машины, на которых они ездят значительно дешевле (или потому, что они изначально дешевле или потому, что они старенькие), но перевозка зерна у нас ровно в два раза, а иногда даже больше, дороже; тонноперевозка зерна дороже, чем в Америке.

Вот от таких вещей давайте думать, как он них избавляться. Я понимаю, что многие вещи, от которых мы не можем легко избавиться, а от этого можно.

И еще один момент вам назову. Я точно не знаю цифру, какой процент так называемых охранников, тех, кто все охраняет в Америке, и сколько я знаю точно, что у нас больше миллиона людей, которые занимаются охраной.

И я просто вижу, когда я бываю за рубежом, что у них стоят теплицы, тепличные комплексы, не говоря уже о полях – их никто не охраняет. А у нас с вами парикмахерскую охраняют. Это все издержки, за которые мы с вами платим и которые мы не видим внешне. Но когда приходим, покупаем булку хлеба, вот тогда ее цена нам просто кричит об этом.

Ксения Сакурова: Смотрите, вот что интересно. Если посмотреть на рост цен на продукты за год, хлеб подорожал более чем на 10%, овощи более чем на 15%, почти на 16%.

Хлеб понятно – это многосоставной продукт, и на его цену действительно влияют многие факторы: подорожало молоко – подорожал хлеб, подорожало зерно и т.д., и т.д., та же перевозка; все, о чем вы сказали.

Но овощи – это продукт, который, по большому счету нужно от фермера довезти до оптовика, от оптовика до магазина. Мне кажется, там цепочка даже короче. И непонятно, почему здесь 15%, а на хлеб 10%, хотя в структуре хлеба явно более сложная система.

Константин Чуриков: Там, по-моему, цены сдерживают на хлеб как раз.

Виктор Семенов: Для меня даже вот то, что вы сейчас сказали 15% – это общая цифра по овощам.

Ксения Сакурова: Ну, почти 16%. Да, естественно, это средняя.

Виктор Семенов: А в целом, если мы посмотрим по составляющим, например, по морковке, она выросла значительно больше раза в два, чем вы назвали. По капусте еще больше выросла цена. И когда вы говорите, что вот вроде бы как овощи, такой продукт, который на грядке бабушка вырастила и только прям на прилавок довезти.

Ксения Сакурова: Фермеры, не бабушка.

Виктор Семенов: Но вы имейте в виду, что овощ всегда был и есть самый энерго, и самый трудоемкий продукт из всех продуктов, которые мы все с вами кушаем. Ну и фрукты, конечно.

Но что произошло с овощами я не раз об этом уже говорил: если 5 лет назад морковка и капуста жили более-менее хорошо, то как раз последние 3-4 года они вообще были заброшены нами покупателями; они практически не повышались в цене, несмотря на то, что инфляция всегда была.

И вот сейчас просто произошел рывок. Грубо говоря, производитель воспользовался ситуацией и отыграл то, что он мучительно недополучал последних 3-4 года, он сейчас отыграл назад.

Константин Чуриков: Да, это рывок в самый неподходящий момент, когда люди к этому меньше всего готовы. И как раз это были когда-то самые доступные продукты.

Давайте сейчас послушаем звонки. Очень много желающих с вами пообщаться. Татьяна из Воронежа, здравствуйте! Говорите, пожалуйста.

Зритель: Добрый вечер! Вот у нас такое мнение по этой теме. Але, меня слышно?

Ксения Сакурова: Да, да, да. Слушаем вас.

Константин Чуриков: Да, да.

Зритель: Мы считаем так, что поскольку вся торговля отдана в частные руки, это имеет негативное значение. Потому что частные руки – это очень часто иностранные руки, иностранные торговые сети: «Магниты», «Пятерочки», «Ашаны» и прочие.

Иностранный продавец, который поставляет нам продукты, не заинтересован в том, чтобы кормить российское население по низким ценам. И возникает такой вопрос: а когда передавали торговлю в частные руки, неужели не подумали об этом?

Константин Чуриков: Спасибо, да за вопрос.

Зритель: И второе наше очень сильное и серьезное замечание: много говорили и уже много лет об импортозамещении, но его не видно. И после многих-многих обещаний как-то сходит все это на «нет». И иностранных-то продуктов и товаров делается больше, цены на них растут. И почему за эту часть никто не ответил?

Константин Чуриков: Татьяна, спасибо за ваши вопросы!

Ксения Сакурова: Спасибо.

Константин Чуриков: Так, давайте прямо по пунктам. Первый пункт – иностранные сети.

Виктор Семенов: Да. Я с Татьяной здесь согласен, что особенность именно сети, они имеют избыточную рыночную цену. И я бы здесь так сказал, независимо от того, кому они даже принадлежат, хотя меня это, честно говоря, тоже раздражает, что практически 99% наших сетей зарегистрированы где-то в Нидерландах. Я этого понять не могу, и принять этого тоже не могу.

Но избыточная рыночная сила сетей, она сегодня, надо отдать должное правительству, она частично, конечно, сдерживается. И вот эту наценку, когда вы сегодня сказали 35%, я конечно, приятно порадовался; если бы опять мы вспомнили ...

Что такое 50% особенно на овощи? 35%, точнее процентов? Конечно, это было бы нереально. А сегодня есть даже наценки 10% и 15%. Да, сегодня правительство через свои какие-то структуры пытается как-то это контролировать, но говорить о том, что этот процесс контролируемый, мягко выражаясь, еще далеко и далеко.

А что касается. Вторая тема там, какая была?

Константин Чуриков: Вторая тема – импортозамещение, которое все меньше и меньше ощущается.

Виктор Семенов: Ну, здесь с Татьяной я не во всем соглашусь, конечно. Хотя она абсолютно права: чем больше у нас будет товара импортного на прилавке, тем больше мы будем зависеть от его величества доллара и евро.

Потому что они, находясь на прилавке, постоянно на рынок давят, оказывают давление на то, чтобы цены поднимались. Учитывая, что сегодня вся геополитика, к сожалению, не всегда дружелюбна по отношению к нашей стране, и это влияет на курс нашего рубля по отношению к другим валютам.

Но я бы посмотрел бы здесь глубже, Татьяна. Сегодня многие товары мы практически замкнули полностью производство внутри себя. И поэтому этот фактор, о котором вы говорите, он уже влияет совсем немного.

Но даже там, где, например, курятина, мясо птицы, даже там, где свинина, которая уже на 100%, мы уже стали экспортерами этих товаров, но посмотрим опять-таки, все племенное яйцо и племенные наши хряки, откуда они идут? До сих пор 90% все идет с Запада.

Но уже начало правительство и в этом направлении работать. Надеюсь, что через год-два, три мы почувствуем результаты. Но опять-таки, давайте дальше посмотрим: те птицефабрики, которые мы построили, они даже лучше сегодня, чем в Америке, но все оборудование там или американское, или европейское.

А давайте дальше посмотрим, когда эта свинина, когда это яйцо, когда эта курица попадает на фабрики. Да, это наши фабрики, мы сейчас все это делаем в нашей стране, но и там оборудование еще опять импортное. А запчасти откуда? Опять импортные! И вот пока мы от этого не избавимся, мы будем друг друга стращать, уговаривать, говорить, что «тут плохо», «это плохо».

Но мы сейчас должны следующий этап сделать более глубокого импортозамещения. Не просто выращивать своих кур здесь, в стране, своих хрюшек в стране и хлеб производить, но на своем оборудовании. Первые ласточки уже есть. Посмотрите, наш сегодня «Ростсельмаш» уже стал не только растет производство внутри страны, даже экспортировать свои трактора и комбайны стал.

Но дальше пока, особо нечего сказать. Вот даже на нашей компании ко мне приезжает кто-то в гости, смотрит, говорит: «Вау! Как у вас здесь здорово! Как красиво». А второй вопрос: «А откуда оборудование?»

Я говорю: «Ну да, вот эти ленты – это да, это из России. А вот этот транспортерщик тоже из России. А вот эта тележечка она тоже из России. А все остальное, более серьезное, более глубокое и более дорогое – оно все импортное».

Ксения Сакурова: Про импортозамещение мы еще поговорим, я думаю. Давайте послушаем Людмилу из Новгородской области. Людмила, здравствуйте!

Константин Чуриков: Добрый вечер, Людмила!

Зритель: Меня очень, конечно, зацепил разговор по поводу возрастания цены на хлеб. Если «мы не заметим 20 рублей возрастания на хлеб». Великий Новгород, зарплата в нашем регионе колеблется от 12 тысяч и максимум, я думаю, 20-25.

При зарплате, я говорю про себя, 15 тысяч, 20 рублей на хлеб – я замечу это очень сильно. Картофель, который продается у нас в магазине «Магнит», это самая приемлемая цена, которая была 25 руб., возросла до 40 и 100 руб. Заметьте!

Причем я уже не говорю о помидорах, огурцах или каких-то бананах, мандаринах, которые выкладываются как для свиней, потому что цена у них 80 руб. у мандаринов. Вы представляете, как они выглядят уже на витрине?

Константин Чуриков: Да.

Зритель: Не только в «Магните», но и в любом магазине. То бишь, если цена менее 100 руб., то там уже выбирать абсолютно не из чего. Поверьте мне, что, получая зарплату 15 тысяч рублей и имея коммунальный платеж в 5 или 4-6 тысяч, как вы думаете, меня заинтересует цена на хлеб, с разницей после подорожания на 20 рублей?

Константин Чуриков: Это катастрофа! То, о чем вы говорите, это катастрофа!

Извините, пожалуйста, Виктор Александрович, вы знаете, вот сейчас читаю Ромена Роллана, перечитываю «Жан-Кристоф», у него такой длинный роман, и там как раз бедная семья; они берут по одной картофелине, понимаете, и еле-еле это делят.

То есть мы как будто вернулись в какие-то прошлые века. Вот почему это происходит? Это ужасно то, что рассказывает Людмила.

Виктор Семенов: Слава богу, у нас все-таки с вами такой ситуации нету, да. Но то, что говорит наша зритель, она абсолютно права. Я об этом и говорю, что для тех людей, которые, к примеру, получают меньше прожиточного минимума, государство должно вообще бесплатно давать продовольствие.

Они должны как раз тот хлеб и ту картошку, да, конечно, это может быть не мандарин, до мандаринов не дойдет, но по крайней мере, хлеб, картошку, молоко, сметану и самые-самые необходимые продукты, какой-то самый необходимый минимум они должны получить бесплатно.

Вот тогда, значит, для тех людей, для которых я подчеркиваю, 20% подорожания хлеба несущественно, тогда пусть это все происходит в рынке. Иначе, поверьте мне, я сегодня за наш хлеб, мы вот сегодня не говорим, мы говорим о цене только, а давайте поговорим о качестве.

Константин Чуриков: Да, кстати, очень много вопросов и по этому поводу. Да, давайте!

Виктор Семенов: Мне стыдно за наш российский хлеб! Вот мы производим сейчас хлеб по старым русским технологиям. Я не буду сейчас говорить о цене, да, он несколько дороже. Но к нам приходят не только богачи покупать этот хлеб.

Приходят нормальные люди, говорят: «Я лучше куплю одну булку, но вкусного хлеба настоящего, чем этот суррогат, который покупаешь в магазине. Он пахнет ароматно, вкусно; приходишь домой, если в течение часа его порезал и съел, вроде бы даже и съедобно. А наутро? Наутро – это какой-то непонятный мертвый продукт».

А что мы хотим, если мы производителя загоняем в тупик, говорим: «Не повышай цену». Он что начинает делать? Он начинает снижать качество того же сырья.

И мы уже не раз, и ваша передача не раз говорила, сегодня уже так называемый вчерашний кормовой стандарт зерна стал уже практически основным стандартом для приготовления так называемого массового хлеба. Куда мы катимся?

Ксения Сакурова: Виктор Александрович, а как все-таки складываются отношения производителя и сети?

Когда мы разговариваем с представителями сетей, они говорят, вот производители нас предупреждают, что с такого-то числа мы повышаем цены. Дескать, они диктуют. Когда мы разговариваем с производителями любых продуктов, они говорят, что сети нам диктуют цены.

Кто кому цену диктует?

Виктор Семенов: Цена происходит от переговоров. Это рынок. Но я уже об этом говорил, что у сетей, именно у сетей, не у обычного магазинчика, а именно у сетей есть избыточная рыночная сила. Это не я придумал.

Это придумано уже давно экономистами последние там, ну сколько сети существуют, об этом говорят. И никто в мире не научился, я имею в виду ни одно государство, эту избыточную силу обуздать.

Я вам хочу без всякого, не защищая правительство наше, оно могло бы побольше поработать в этом направлении, но они сделали даже больше, чем другие страны.

И если бы, например, в Америке была бы ситуация эта, например, не было бы этих фудстемпов, у них было бы сегодня очень много вот таких вопросов, на которые я сейчас вынужден за всю страну отвечать там, да.

Константин Чуриков: Да.

Виктор Семенов: Но у них это есть, и поэтому вроде бы как вот такие небольшие всякие шажки, они снимаются, да. А у нас сейчас настолько это все остро. И сегодня вы говорите 35% наценка – слава богу! А ведь была-то когда-то и 100%. И сегодня есть на отдельные продукты и 100, и больше процентов наценка.

И поэтому как их обуздать, как это сделать? Вот что сегодня, например, наше правительство четко сделало и добилось, и мы ему благодарны. Например, тот продукт, который поставляется в том числе хлеб, поставляется в сети, и он скоропортящийся, т.е. его срок жизни там 3-5, 7 дней, то сети обязаны в течение двух недель вернуть производителю деньги.

А раньше что было? Хлеб отдавали и 3-4 месяца ждали деньги обратно. Вы понимаете? Вы говорите о цене. Можно по цене договориться, но деньги получить через 5 месяцев – это уже совсем другая цена, согласитесь.

Поэтому постепенно что-то налаживается. Но сказать, что все однозначно хорошо, нет. С сетями надо работать. Но с другой стороны, еще раз повторяю: они очень жестко себя ведут. И, в общем-то, сети сегодня, это как фактор более-менее стабильной ситуации на рынке, потому что они, вот если даже у меня куча есть проблем и обоснований повышения цены, я могу, например, поднять цены на свой товар где-то ну, несколько процентов в течение нескольких месяцев, не более.

Поэтому, если бы не было сетей, у нас были бы скачки инфляционные, учитывая то, что происходит вокруг с удобрениями, с металлом, который в два раза подорожал и энергоресурсы и проч., проч. Мы бы просто, у нас бы опять-таки полка, она бы живая была б, она шевелилась бы от цен.

Константин Чуриков: Виктор Александрович, но страшно то, что сказала Людмила, что, например, в Новгородской области и таких регионов много, норма жизни, когда средняя зарплата колеблется от 12 до 25 тысяч рублей.

Я ни за что не поверю, что на Новгородчине, например, цены на продукты намного там в разы, в несколько раз ниже, чем в Москве. Они примерно такие же. Ну, чуть-чуть пониже. Но как быть людям?

Виктор Семенов: Константин, согласитесь, это вопрос-то не к производителям продовольствия.

Константин Чуриков: Безусловно, безусловно.

Виктор Семенов: Мы, производители продовольствия, мы сами тоже ходим в магазин. ...

Константин Чуриков: Мы с вами, помните, говорили как-то раз о нищенской зарплате на селе? Что вот, сколько получают крестьяне?

Виктор Семенов: Да, да!

Константин Чуриков: Почему это стало нормой?

Виктор Семенов: Сегодня-то у нас самая низкая зарплата на селе, ребята. Все, кто производит, и все, кто кормит нас всех, они, если говорить в общем, получают самую низкую зарплату.

И поэтому то, что сегодня в Новгородчине 12, 20 там тысяч, слушайте, ну я вот, у меня просто не умещаются эти цифры в голове! Я мог бы это понять где-то там, в тайге, где люди на подножном корме живут в основном, да. Где-то там охота, где-то там рыбалка, где-то там еще что-то. Ну и еще там 12-20 тысяч ему приходят деньги, и он как-то концы с концами сводит.

Но в моем понимании невозможно свести концы с концами, накормить семью нельзя на 12 тысяч.

Ксения Сакурова: Давайте еще зрителей послушаем. Федор с нами на связи из Краснодарского края. Вот где обычно изобилие овощей и фруктов. Федор, здравствуйте!

Зритель: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Добрый.

Ксения Сакурова: Да, слушаем вас.

Зритель: По поводу цен, ценовой политики на продукты, вот ругаются на поднятие цен. Я считаю, что это небольшое поднятие. У нас у производителей забирают продукцию намного ниже, чем она появляется в магазинах.

Нам диктуют себестоимость продукции; не то, что мы вырастили, сколько потратили, хотя бы там 20% сверху получить от всех затрат, а мы получаем 5% максимум 10%. У нас удобрения взлетели; осенью купили намного выше было, только потом правительство додумалось почему-то снизить. ...

Ксения Сакурова: А насколько намного, Федор? Федор, Федор.

Зритель: Поэтому мы в пролете сейчас остаемся на новый урожай. Цены диктуют. Нам цены на запчасти диктуют. Это подорожание железа. На топливо диктуют.

Константин Чуриков: На вашем горбу, короче говоря, делают бизнес получается другие люди.

Зритель: А потом нам говорят, что продукты дорогие. Я считаю, это недорогие. Это надо работать действительно по, как сказать, правительство должно решать с большими крупными предприятиями по производству техники.

Не то, что мы покупаем импорт, потому что нашего нету ничего! А потом зависим, как наркоманы: дайте нам вот эту запчасть, которая стоит 10 тонн зерна. Мы его отдали, а себе ...

Константин Чуриков: Федор, у вас фермерское хозяйство, да? Вы так со знанием дела говорите.

Зритель: Да нет. Я работаю в фермерском хозяйстве.

Константин Чуриков: Вы работаете. Как вы думаете, ваше мнение с земли из Краснодарского края, с каким ростом цен, например, на овощи мы столкнемся в ближайшее время?

Зритель: Например, даже элементарная пшеница – это хлеб. Тормозят у нас закупку зерна. И цену, цену. И мы проигрываем. И кто от этого выиграет, я не знаю. То бишь, цена будет, а цена будет. Потому что дороже, у нас уже январь прошел, мы ремонтируем технику, у нас уже поднимаются цена на запасные части.

Ксения Сакурова: Да, понятно.

Константин Чуриков: Да, посмотрим, что будет дальше, по каким ценам вырастут продукты 2022 года.

Виктор Александрович, что сейчас срочно надо делать? Вот такой острый момент. Мы не в Америке живем, мы в Российской Федерации.

Виктор Семенов: Знаете, Константин, все, что касается дела особенно сельского хозяйства, вопрос «срочно» – это можно срочную операцию сделать, неотложную помощь.

А в сельском хозяйстве, если вы хотите получить какой-то результат, например, через три года, вот тогда надо уже сейчас делать. А по некоторым позициям надо за пять лет делать. Поэтому надо продолжать настойчиво и скрупулезно ту работу, которую мы делаем последние 20 лет. Надо импортозамещать.

Но теперь уже не только само производство продовольствия, но и всех его составляющих. У нас есть с вами, слава богу, господь нам дал газ, нам дал нефть внутри страны, дал нам источники удобрений. Но надо сейчас еще сделать так, чтобы у нас и свои семена были, и свое племенное стадо, и свои станки, свое оборудование для переработки колбас, для забоя скота и проч., и проч.

Все должно. Но опять не все прямо, абсолютно все. Вот как у нас в продовольственной программе написано, например, там по одним продуктам 85% своего должно быть, по другим – 90%. По машинам, пусть хотя бы будет 80%, и то будет уже хорошо, понимаете.

Но пока, когда мы так вот все сделаем, и можем ведь делать! Есть у нас уже добрый хороший пример. Надо этим всем заниматься. И самое главное, верить в самих себя, в свою страну. А когда начинаются такие панические иногда настроения: «да вот у них, у нас», да слушайте, да ничего уже у них там «намного лучше, чем у нас», нету!

Поверьте мне! У нас многие вещи на порядок лучше даже, чем у них. Особенно, кстати, продовольствие. Если б вы посмотрели ассортимент, который даже наш новгородский потребитель кушает, учитывая, что много дикой натуральной продукции во всем этом, то американцу даже и не снилось!

Я иногда, когда рассказываю за рубежом реально тот ассортимент, который у нас, мы просто этого не замечаем, понимаете?

Константин Чуриков: А это какой дикий такой натуральный продукт, который едят?

Ксения Сакурова: Ну, видимо, из леса.

Константин Чуриков: Да.

Виктор Семенов: Ну, подождите. Давайте вот посмотрим хотя бы на такой продукт, как рыба, да, которая приходит к нам с Дальнего Востока, с Сибири. Посмотрите, какое разнообразие рыбы! Я иногда прихожу в магазин, а потом иногда в Европе посмотрю, что у них там, да. У них...

Константин Чуриков: Виктор Александрович, но согласимся, что рыба – это не для 20 тысяч рублей в месяц. Я посмотрел, за 20 тысяч рублей в месяц – это получается, если не тратиться на ЖКХ, это, извините, 666 рублей в день.

Виктор Семенов: Слушайте, ну я же ведь здесь не для того, чтобы рассказать, как надо выжить на 12 тысяч? Понимаете. Поверьте мне, я честно говоря, вот точно не эксперт в этом направлении.

Константин Чуриков: Ну, понятно, понятно. Мы вместе с вами горюем.

Ксения Сакурова: Виктор Александрович, помимо импортозамещения, может быть, какая-то государственная поддержка в виде субсидий?

То есть если сравнивать вот опять же, как у них и как у нас. Как у них поддерживают эту отрасль, как там поддерживают фермеров и как у нас поддерживают? И чему мы у них могли бы, например, научиться?

Виктор Семенов: Вот я хотел бы так сказать, что как они поддерживают, они на порядок больше поддерживают. Мне даже будет сейчас стыдно говорить о том, что ну вот, давайте еще больше и лучше. Конечно, давайте хотя бы то, что сейчас делаем, не бросать. Вот то, что сегодня правительство взяло, например, опять недавно говорило об этом по теплицам по тем же. Вот помидоры у нас еще 40% импорта! Почему прекратили субсидировать строительство теплиц? Люди, значит, сделали проекты, купили землю, а им потом говорят: «Все. Субсидии закончились». Ребят, так нельзя! Так нельзя! Нельзя бить по рукам людям, понимаете?

И вот завтра будем говорить: «А почему ж помидоры опять в цене полезли?» Так потому что они 40% импорта. Когда те импортеры увидят, что мы на игле сидим, они будут поднимать цены, и по большому счету, правильно сделают. Это рынок!

Давайте так последовательно, что есть у нас сегодня в бюджете, у нас все-таки какие-то средства наконец-то появились для поддержки сельского хозяйства, направлять именно на развитие! Я считаю, что в целом правительство делает все правильно, надо только не сокращать.

Уже тенденция пошла к сокращению. «Все, – говорят, – эту уже накормили, это уже хватит». Не хватит! Еще работать и работать. Лет 15-20 усердной, усиленной должно быть работы. Уже сегодня стали экспортерами.

Поверьте мне, в ближайшие годы у нас будет более устойчивый продовольственный рынок, чем где-либо, в какой-либо другой стране.

Ксения Сакурова:

Константин Чуриков: Спасибо большое, Виктор Александрович! Спасибо за ответы на сложные, очень непростые вопросы. Вам сегодня и за правительство немножко пришлось отдуваться, да, за все. Виктор Семенов, председатель Ассоциации агропромышленных союзов России, основатель компании «Белая дача».

Много у нас, много сообщений.

Чувашия: «Мне даже стыдно это слушать», – видимо, про звонок из Новгорода. «Главная причина увеличения инфляции – подорожание металла», – Мордовия. «Захотели капитализма – наслаждайтесь!» – Ну вот наслаждаться не получается.

Ксения Сакурова: И как итог, наверное, Ленинградская область: «Зарабатывать на кусок хлеба становится реальностью, а не выражением».

Константин Чуриков: Теперь о нашей коммунальной реальности. Через несколько минут о том, как бодро выросли тарифы ЖКХ за отопление. Ну там есть и еще кой-какие нюансы.