Кого выбрали? О чём говорят результаты голосования?

Гости
Дмитрий Журавлёв
доцент Финансового университета при Правительстве РФ, научный руководитель Института региональных проблем
Алексей Мухин
генеральный директор Центра политической информации

Иван Князев: Итак, в регионах завершилось голосование по выборам губернаторов и местных парламентов. Выборы разного уровня проходили в 83 субъектах России. В 11 субъектах прошли выборы в региональные парламенты. Там, где избирали губернаторов, по предварительным данным, нигде не ожидается второй тур.

Прямые губернаторские выборы, как мы уже сказали, прошли в 18 региона. И еще в двух регионах губернаторов избирали депутаты местных парламентов. Во всех регионах со значительным отрывом в первом туре побеждают действующие губернаторы или исполняющие обязанности глав регионов. Список регионов и предварительно победивших кандидатов вы сейчас можете увидеть на ваших экранах. Вот они.

Тамара Шорникова: Этот Единый день голосования принципиально отличался от предыдущих. Впервые Центризбирком, согласно недавно принятому закону, разрешил трехдневное голосование. А в Москве, в Курской и Ярославской областях, кроме того, использовалось дистанционное электронное голосование.

Обсудим итоги вместе с экспертами. Ждем звонков из регионов, где как раз проходили выборы. Расскажите, какой выбор делали и чем его обуславливали.

Иван Князев: Ходили/не ходили?

А сейчас у нас на связи Алексей Мухин, генеральный директор Центра политической информации. Здравствуйте, Алексей Алексеевич.

Алексей Мухин: Здравствуйте.

Иван Князев: Ну что же, будем подводить итоги. Алексей Алексеевич, хочу спросить. По результатам прошлых выборов, которые были в прошлом году до этого у нас, эксперты отмечали, что, например, почему победители победили? Это было связано с тем, что они были достаточно открыты с народом, вели различные аккаунты в социальных сетях, в Instagram и так далее, много общались – и это как бы помогло им победить, обеспечило высокую явку.

Какие тренды в этом году?

Алексей Мухин: «Удаленочка» в данном случае сыграла свою роль, потому что наглядная агитация, можно сказать, доминировала. Плюс те волонтеры, которые работали с COVID, с нейтрализацией негативных последствий для населения, они плавно, на мой взгляд, в значительной степени перетекли для организации избирательных кампаний. И это тоже оказало неоценимую поддержку так называемой действующей, правящей партии – «Единой России».

И тот запрос, и тот потенциал, который накопили протестные группы, он не сработал в значительной степени. Что вы и констатировали, когда упомянули о том, что предварительно вторых туров не будет. Они ожидались, действительно, но за какой-то период времени – где-то за неделю – стало понятно, что этих туров, скорее всего, не будет. Ситуацию «Единая Россия» в регионах более или менее контролировала.

Этому помогли, конечно, и эти голосования за три дня, потому что за три дня голосуют, как правило, люди, которые провластно ориентированные. И вот это удобство – трехдневное голосование – оно в значительной степени сыграло свою роль. Удалось мобилизовать, что называется, такой охранительный электорат.

В свою очередь есть претензии к оппозиции, которая сдала свои позиции. Я имею в виду парламентскую ее часть. Но новая непарламентская оппозиция победила только частично. Вы знаете, что есть так называемые малые партии, из них наиболее заметными стали «За Родину!» и «Новые люди». Они победили в нескольких регионах – что дает неплохие возможности при уже организации выборов в Государственную Думу в следующем году.

Так что ситуация разворачивается очень интересная. Появилось несколько новых трендов, как я уже отметил. И думаю, что… Сейчас принято говорить, что это генеральная репетиция перед думскими выборами. Это не совсем так. Но я бы сказал, что новые обкатанные технологии дадут свой эффект уже на думских выборах в следующем году.

Тамара Шорникова: Что касается все-таки кандидатов, которые сейчас, по предварительным данным, одерживают победу. Многие это называют таким запросом на стабильность сейчас, в неспокойное время. Вы бы основную причину какую назвали – в том, что проголосовали именно за действующих или временно исполняющих обязанности?

Алексей Мухин: Если вы намекаете на белорусские события, то, да, этот фактор сыграл свою роль, фоновую роль. В каждом регионе был свой набор претензий к власти. И надо сказать, что врио губернаторов либо те, кто занимал свою должность и уже переизбирался, они очень серьезно старались действительно на эти запросы населения ответить. Я так понимаю, что эти старания, ну и плюс политтехнологии, конечно, они сыграли свою роль. И врио губернаторов и действующие губернаторы избежали вторых туров.

Иван Князев: Да нет, мы на самом деле ни на что не намекаем. Просто хотелось понять настрой людей в регионах, какая жизнь там у них, вот с этой точки зрения проанализировать.

Алексей Мухин: Жизнь очень сложная. Это понятно по каждому региональному кейсу. Например, очень волнительная ситуация складывалась в Архангельской области, где Цыбульский – новый человек для региона – должен был мгновенно не только нейтрализовать эту «мусорную угрозу», как вы помните, но и доказать населению, что он способен привести хороших и долговременных инвесторов.

Та же ситуация сложилась в Иркутской области, где Игорь Кобзев противостоял, скажем так, «красному» региону. Политтехнологи даже шутили: «Там палку с красным флагом воткни – и за нее будут голосовать». Но тем не менее справиться с ситуацией удалось. К сожалению для оппозиции, она не смогла консолидировать свой потенциал, не смогла договориться друг с другом. И результат налицо.

Тамара Шорникова: Ну, в Архангельске при этом очень низкая явка. Значит ли это то, что люди проголосовали, но в какие-то особые результаты вряд ли верят?

Алексей Мухин: Низкая явка – это, конечно, минус легитимности. Но здесь не приходится сомневаться, потому что люди сами сделали свой выбор. Те, кто хотел прийти и проголосовать, те пришли и проголосовали. Те, кто решил, что они пассивная электоральная часть, а такие тоже есть…

Иван Князев: Прошу прощения, просто сразу зацепился. Из Башкортостана пришла эсэмэска, телезритель пишет, что он никаких оповещений не получал и пригласительных не было на выборы. Видимо, человек хотел прийти, но не знал – куда.

Алексей Мухин: Слушайте, в нашу эпоху Интернета и всеобщей информатизации просто стыдно такие аргументы предъявлять: «Я не знал». Ну простите, пара кликов в компьютере – и ты уже знаешь все, по-моему.

Иван Князев: Ну, скорее всего, это просто частный случай. Я просто хотел понять, была ли системной такая история.

Для вас лично сюрпризы были какие-то?

Алексей Мухин: Честно скажу, я думал, что будут вторые туры. Я не ожидал, что оппозиция не сможет сконцентрироваться таким образом, чтобы организовать вторые туры. Но для меня чуда этого не произошло. Вторые туры хорошо, кстати, дисциплинируют врио губернаторов и глав регионов, и в дальнейшем они стараются, что называется, больше исполнять те предвыборные обещания, которые дают.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Иван Князев: Спасибо. Алексей Мухин, генеральный директор Центра политической информации, был с нами на связи.

Тамара Шорникова: А прямо сейчас подключаем к нашему разговору Дмитрия Журавлева, генерального директора Института региональных проблем. Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.

Иван Князев: Здравствуйте.

Дмитрий Журавлев: Добрый день.

Тамара Шорникова: Дмитрий Анатольевич, ваше мнение хочется узнать. Как вам результаты? Что вас удивило или, может быть, нет?

Дмитрий Журавлев: Ну, удивление у меня с Алексеем Алексеевичем Мухиным одно и то же.

Тамара Шорникова: Отсутствие второго тура?

Дмитрий Журавлев: Мы не сговаривались, мы даже не разговаривали после выборов. Да, отсутствие вторых туров. Потому что я тоже считал, что как минимум в Иркутске, например, оппозиция до чего-нибудь доберется. Но оппозиция как раз показала свою слабость.

Эти выборы – это выборы не силы власти, а слабости оппозиции. А слабости идейные, потому что ничего не было предложено такого, что заинтересовало бы людей. Слабости организационные. И слабости психологические, потому что если мы не берем коммунистов, то вся остальная оппозиция всю дорогу спорила о том, кто из них пойдет первым в колонне, а кто – последним. Они не столько боролись за голоса людей, а сколько боролись друг с другом. Ну и получили то, что получили.

Тамара Шорникова: Дмитрий Анатольевич, ситуация в регионах сейчас действительно непростая: коронакризис бушует до сих пор, возможна вторая волна, сложности, нужно восстанавливать экономику и так далее, и так далее. Вот сейчас, когда люди утвердились на своих местах (я имею в виду в первую очередь временно исполняющих обязанности), может ли пойти речь о каких-то прямо конкретных действиях на местах? Есть ли какие-то козыри в руках у людей, которые сейчас приходят во власть? Смогут ли они справиться с ситуацией в регионах?

Дмитрий Журавлев: Ну, во-первых, они все-таки не приходят, а они действительно легитимизируются. Они теряют приставку «врио», но они уже управляли своими регионами какое-то время. У них что-то получается, потому что если бы не получалось, то никакие политтехнологии бы их не спасли.

Губернатор – это не политическая должность, а административная. От губернатора требуется, чтобы все вокруг работало: автобусы ходили, магазины работали и так далее, и так далее, и так далее. Если этого нет, то никакие политтехнологии вам не помогут.

Но насчет великого прорыва, честно говоря, верится с трудом. Потому что проблема ведь не в губернаторах, и проблема даже не в том, от какой он партии, а проблема в том, что есть огромная вечная российская проблема – проблема бедности. Пока она есть, ситуация все время будет непростой. Я не скажу, что обязательно ужасной и ведущей к краху, нет, но очень непростой. Потому что если не победить бедность, то дальше ничего другого мы уже победить не сможем. А эту проблему нельзя решить в рамках одного региона.

Да, губернаторы эффективной своей работой помогают решить эту проблему, потому что она все-таки растекается по региону, она не концентрируется в одном месте. Но это должна быть единая политика. И здесь легче пожелать, чем сделать. Потому что Россия всегда была великой и богатой страной очень бедных людей. И в этом смысле за последние двести лет изменилось немного. И вот эту проблему, да, они должны решить. Но удастся ли это именно губернаторам – большой вопрос.

Иван Князев: Дмитрий Анатольевич, трехдневное голосование добавило явки нам в стране?

Дмитрий Журавлев: Бесспорно.

Иван Князев: Некоторые эксперты отмечают, что на 5%, даже на 7%, от 5 до 7% смогло увеличиться количество тех, кто пришел голосовать.

Дмитрий Журавлев: Опять же я тут соглашусь с предшествующим выступающим, с Алексеем Алексеевичем: в основном пришли те, кто за власть. И не потому, что власть их консолидировала, а потому, что… Почему люди не приходят провластные? «Потому что мы и так победили. Что ходить-то?» А здесь более удобная ситуация – то же самое слово, но наоборот: «А почему бы не прийти?» И вот такая центристско-пассивная часть сыграла на этих выборах. В этом смысле трехдневное голосование – это важный фактор.

Другой вопрос, что трехдневное голосование – это еще и трехдневное напряжение. То есть это вопрос работы избирательных комиссий. Это вопрос работы наблюдателей. И это, может быть, даже более важный вопрос, потому что главное здесь – легитимизация, признание людьми этих выборов.

Тамара Шорникова: Дмитрий Анатольевич, еще один вопрос про трехдневное голосование. Как раз многие партии жаловались на то, что, мол, не хватило ресурсов, чтобы три дня следить за честными выборами, очень сложно, не хватает наблюдателей и так далее, и так далее. Это, на ваш взгляд, какие-то резонные аргументы? Могли где-то недосмотреть за эти тря дня?

Дмитрий Журавлев: Недосмотреть, конечно же, могли. Но вот насчет аргументов… Как аргумент меня это не устраивает, потому что если вы, ребята, недосмотрели, то это… Что значит «не хватает ресурсов»? Вы им платили, что ли? Если у вас не хватает наблюдателей, то зачем вы на выборы-то пришли? То есть избирателей, следовательно, у вас примерно столько же, да? Зачем ходить-то? Понятно, что вы уже проиграли.

Иван Князев: И если коснуться нарушений (Дмитрий Анатольевич, если можно, то совсем коротко), то отмечают, что достаточно незначительные они были – ну, кое-где наблюдателям запрещали фотографировать лишний раз. Вы что отметили?

Дмитрий Журавлев: Вы знаете, я отметил то, что они не просто были незначительными, а то, что с тем, что они были незначительными, практически согласны все силы – как провластные, так и антивластные. Вот что важно. Потому что я больших ошибок и не ждал. А вот то, что, возможно, оппозиция будет говорить о наличии больших ошибок – этого я как раз ждал.

Но этого не случилось. Это значит, что нет доказательств того, что эти ошибки были. Потому что если бы была даже видимость доказательств, то обязательно уже были бы какие-то заявления.

Иван Князев: Спасибо.

Тамара Шорникова: Да, спасибо. Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем.

Переходим к следующей теме.

Кто и как будет вытаскивать регионы из «коронакризиса»?